Лекции по истории Древней Церкви. Том IV - Василий Болотов

в) Вопрос о выдаче перебежчиков. После значительных военных успехов, болгары в 812 г. готовы были заключить мир с империей. Одним из условий его они поставили выдачу им перебежчиков (точнее — обмен перебежчиками). Эти условия мира были в 715–716 г. приняты импер. Феодосием и патр. Германом. Михаил I представил эти условия на рассмотрение патриарха и митрополитов никейского и кизикского, «συμπαρόντων — по выражению Феофана, который и здесь расходится во взглядах с Феодором Студитом — καί τών [κακών] παρασυμβούλων συν Θεοδώρω, τω ήγουμένω {стр. 571} τών Στουδίου», Патриарх и митрополиты признали условия мира удобоприемлемыми, а «дурные советники» (οί δέ κακοί σύμβουλοι) — нет. «Нельзя, утверждали они, признать условий, ведущих к нарушению божественной заповеди Иоан. VI, 37». По мнению Феофана, болгарских перебежчиков в империи в это время или вовсе не было, или было такое ничтожное число, что приходилось их спасению предпочесть спасение многих византийцев и руководствоваться повелением апостола 1 Тим. V, 8, тем более, что самое имя патр. Германа должно бы служить ручательством, что подобные мирные условия нравственно непредосудительны. Голос Феодора Студита превозмог и здесь. Война с болгарами продолжалась и повела к отречению Михаила I от престола и воцарению Льва V Армянина.

Иконоборцы второй генерации. Торжество православия

Лев V, император с 10 июля 813, венчан был на царство патр. Никифором 12 июля. По-видимому [184], Лев иконоборцам сочувствовал, но к выполнению своего замысла приступил очень осторожно. В кругу своих приближенных он высказывал свое мнение, что бедствия постигают империю (успехи сарацин) «не за что иное, как лишь за поклонение иконам» (διά το προσκυνείσθαι τάς εικόνας καί άλλο ουδέν), и доказывал это тем, что императоры иконоборцы и царствовали и умирали благополучно, а их преемники несчастно. Сочувствующее иконоборству нашлись не только в среде военных, но и между представителями иерархии. Таковы были Антоний, монах и епископ силлэйский (бывший константинопольский юрисконсульт), Иоанн грамматик, которому император поручил собирать патристические доказательства против иконопочитания, один придворный протопсалт, произведший на императора впечатление чтением слов Исаии XL, 18. 19.

Перед праздником Рождества Христова 814 г. толпа солдат бросала камнями в образ Спасителя над воротами {стр. 572} дворца: император приказал снять образ под тем предлогом, что святыню нужно защитить от поругания. 25 декабря пред причащением он поклонился иконе, 6 января 815 г. уже нет. Вскоре затем император стал уговаривать патриарха; «ποίησον οίκογομίαν είς τον λαόν» (который «σκανδαλίζεται διά τάς εικόνας»), Он предлагал патриарху или снять иконы, невысоко от земли стоящие, или убедить народ в правильности чествования икон.

Ввиду приближающейся иконоборческой бури патриарх собрал соседних епископов и вместе с ними совершил всенощное бдение. Это и смутило и раздражило Льва, который посмотрел на это как на демонстрацию. В объяснении с императором патриарха мужественно поддерживали Евфимий, еп. сардский, и Феодор Студит. Император требовал диспута с противниками иконопочитания: патриарх не отказался дать разъяснения императору лично (что и сделал), но признал ненужным прение с людьми, ipso facto осужденными VII вселенским собором, по вопросу, этим собором разъясненному. Рядом оскорблений (требованием отчета патрикию в церковных имуществах; вызовом на собор, составленный из нескольких епископов и клириков, для защиты против поданных на него λιβέλλους: патриарх не признал себя подсудным собору, на котором не председательствует ни законно поставленный патриарх римский, ни александрийский, ни антиохийский, ни иерусалимский) патриарху Лев достиг своей цели: Никифор отправил ему письменное отречение от кафедры и, в полночь, помолившись во св. Софии, отправился, 20 марта 815 г., в ссылку в монастырь, им основанный.

1 апреля, в самый день пасхи, рукоположен был в патриархи Феодот ό Μδλισσηνος ό Κασσιτηράς, протоспафарий, давно сочувствовавший иконоборцам (Cedr.), но без научного образования и «ίχθύων άφωνότερος». Вскоре после пасхи новый патриарх созвал в великой церкви (св. Софии) собор, поместный и в сознании самих иконоборцев. Этот собор хотел копировать деяния VII всел. собора: православных митрополитов и епископов призывали на собор для увещания, но, выслушав от них себе обличение, изорвали на них священные одежды и отправили в темницу. Через несколько дней православных снова вызвали для увещаний, которые закончились поруганиями, побоями и анафемою. Собор {стр. 573} Софийский примкнул к решениям «вселенского Влахернского» 754 г., но лишь в основных чертах, а не в подробностях (существенных, впрочем): отметая иконопочитание, он до известной степени признавал иконы. Приказав вынести иконы, стоявшие низко, отцы позволили оставить на своих местах те иконы, которые находились на местах возвышенных, для того чтобы живопись служила вместо писания, лишь бы они не делались предметом почитания для необученных и нетвердых (в вере), и запретили возжигать пред ними светильники и воскурять фимиам [185].

Όρος нового собора торжественно был опубликован. Против верных православию началось гонение с истязанием и ссылками. С игуменов монастырей была взята (многими дана) подписка не сходиться вместе и не учить иконопочитанию.

Гонение коснулось и Феодора Студита. Еще 25 марта, в неделю ваий, он совершил вокруг Студийского монастыря с высоко поднятыми иконами крестный ход, решительно отказался признать Феодота патриархом и, получив тем не менее дважды приглашение прибыть на собор Софийский, ответил собору посланием, в котором твердо признавал своим патриархом Никифора, защищал вселенский собор Никейский II и иконопочитание и решительно отказался войти в церковное общение с иконоборствующими отцами. Отправленный в изгнание с своими верными учениками, св. Феодор претерпел и жестокие побои воловьими жилами (βουνεύροις) и утонченную пытку голодом. Св. Феофан хронограф умер 12 марта 818 г. также исповедником в изгнании.

Царствование Льва V не было продолжительно. В 820 г. был арестован по обвинению в заговоре начальник дворцовой стражи (τού έξκουβίτου τάγματος) Михаил. Узнав, что {стр. 574} после праздника Рождества Христова его казнят (казнь была отложена по просьбе императрицы), Михаил пригрозил своим сообщникам выдать их, если они не освободят его как можно скорее. Сообщники, переодевшись священниками, вошли во время утрени 25 декабря в дворцовую церковь и, во время пения ирмоса 7 песни канона, с обнаженными мечами напали на Льва. Вышла суматоха. Император бежал в алтарь и, защищаясь крестом, просил о пощаде. «Теперь время не пощады, a убийства», — ответили ему. Один из заговорщиков перерубил царю и крест и руку, другой отрубил голову. Михаила вывели из темницы и, еще с цепями на ногах (ключ от них был у самого Льва), провозгласили императором. В Византии приводили по этому случаю Псал. XXIX, 6.

Православные встретили эту политическую перемену с радостию слишком живою. Даже св. Феодор Студит не удержался от выражения торжества по случаю смерти «порождения Ахава». Патриарх Никифор встретил эту перемену с величественным спокойствием и беспристрастием. «Государство римское, сказал он, потеряло хотя нечестиваго, но великого защитника» (ή πολιτεία 'Ρωμαίων αρα εί καί δυσσεβή, αλλά γε μέγαν προστάτην άπώλεσεν).

Православные ожидали восстановления иконопочитания. Михаил II ό Τραυλός ό έξ Άμορίου, напротив, решил строго охранять status quo, не им, а его предшественниками созданное, которые за него и дадут ответ Богу. Сам Михаил не брал на себя труда решить, хорошо или худо постановили его предшественники. «Глубокое молчание да будет об иконах (σιγή βαθεία τής τών εικόνων μνήμης γενέσθω)», и потому пусть никто не смеет «поднимать речь об иконах (в ту или другую сторону), но да будет совершенно устранен и удален (έκποδών γενεσθω καί οίχέσθω) и собор Константина (754), и Тарасия (787), и ныне бывший при Льве (815) по этим вопросам», — таково было единственное отступление от status quo, которое Михаил II готов был дозволить. Он возвратил из ссылки православных, сосланных Львом V, и обещал не преследовать их за веру. Объяснения с православными епископами и Феодором Студитом не дали результата. Православные требовали восстановления патриарха Никифора, и собора, вселенского или поместного, но подтвержденного папой. Император готов был восстановить Ники{стр. 575}фора, если он согласится признать status quo. От прения с иконоборцами, предложенного императором, отказались православные.

Таким образом, император остался при официальном [186] иконоборстве (его послание к Людовику Благочестивому), и Антоний ό Κασσιμάτας, еп. силлэйский, был преемником Феодора († 821) на константинопольской кафедре. Впрочем, православные (до последнего, по-видимому, года царствования Михаила, когда св. Мефодий брошен был в тюрьму и св. Евфимий, еп. сардский, скончался после истязаний от Феофила) были в покое, и домашнее чествование икон гонению не подвергалось. Св. Феодор Студит † 11 ноября 826, св. патр. Никифор † 2 июня 829.