К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

Николай Костомаров, без особого расположения относившийся к императрице Анне и ее деятельности, тем не менее, как добросовестный историк, констатирует: «Как ни сурово относилось правительство Анны Ивановны к расколу и к религиозным заблуждениям (историк имеет в виду другие, кроме православной, религии. - М.Г.), но оно все-таки было мягче и снисходительнее, чем того Желали некоторые ревностные духовные сановники». Он заключает: «У правительства ранее, чем у русского народа, наступило сознание той простой истины, что недостаточно ограничиваться полицейскими способами устрашения, чтобы удержать народ в верности православной церкви»19. Результатом этого понимания было создание семинарий и училищ для подготовки священников - «умных, ученых и высоконравственных»20.

Отсутствие последовательности в политике правительства Анны, использование отдельных элементов петровских реформ и отказ от других, объясняется отсутствием политических идей у императрицы, передачей ею реальной власти фаворитам, но также большому количеству фаворитов, каждый из которых имел свои взгляды, а прежде всего свои личные интересы. Английский историк Ле Донн пишет о России XVIII в., добавляя, что это касается не только этого века: «Процесс принятия решений в русском правительстве остается тайной»21. Это замечание целиком относится к царствованию Анны. Василий Ключевский, как подавляющее большинство историков, не жалеющий резких слов и красок для изображения «бироновщины», пишет о выдающемся государственном деятеле Анисиме Маслове, занимавшем пост обер-прокурора Сената и без устали обличавшем «недобросовестность и бездельничество сильных правителей и самих сенаторов». «Нравственному действию его нелицеприятной и мужественной настойчивости подчинялись даже такие нравственные сухари, как императрица и ее фаворит»22.

Русские историки чрезвычайно критически относятся к внешней политике Анны, к ее дорогостоящим войнам. Это вызвано тем, что примерно 100 тысяч русских солдат, погибших в битвах, не принесли государству значительных территориальных приобретений, но так же и тем, что руководители этой политики были хорошо известны. Василий Ключевский горько иронизирует по поводу «постыдно-смешного» договора 1739 г., закончившего «войну за польское наследство»: «Вся эта дорогая фанфарада была делом первоклассных талантов тогдашнего петербургского правительства, дипломатических дел мастера Остермана и такого же военных дел мастера Миниха с их единоплеменниками и русскими единомышленниками». Вице-канцлер Генрих-Иоганн (Андрей Иванович) Остерман и фельдмаршал Бурхард-Христофор Миних были «птенцами гнезда Петрова», карьеру сделали при первом императоре. Остерман начал службу молодым, занимался по поручению царя разными делами, но особенно часто Петр употреблял его способности в дипломатии. После смерти Петра Остерман играл важную роль, как «делатель царей», его репутация умнейшего человека в империи, во всяком случае при дворе, позволила ему принять активнейшее участие в выборах Екатерины I, Петра II и Анны. При Анне Остерман был подлинным руководителем правительства. Перед смертью императрица призвала к себе Бирона и Остермана. Вице-канцлеру она вручила документ о наследнике престола.

Миних приехал в Россию в 37-летнем возрасте. Он родился в одном из немецких княжеств - Ольденбургском графстве, которое с XV в. входило в датские владения. В 16-летнем возрасте он отправился служить во Францию, в инженерные войска. А затем 20 лет Миних воевал, кажется, во всех армиях Европы, служил под началом Евгения Савойского, герцога Мальборо, в польской армии Августа Сильного. В числе работ, выполненных в России, было руководство строительством Ладожского канала, получившее высокую оценку Петра.

В смутное пятилетие после смерти императора Миних сблизился с Остерманом и после восшествия на престол Анны возглавил в кабинете военные дела. Ему принадлежит инициатива военной реформы, которая включала формирование двух гвардейских полков (Измайловского и Конногвардейского), создание тяжелой кавалерии, выделение инженерной части в особый род войск, учреждение сухопутного кадетского корпуса. Он уравнял жалованье русских офицеров с иноземными. Под его наблюдением была создана система укреплений - Украинская линия между Днепром и Северным Донцом. В немалой степени под его влиянием двор переехал в Петербург, генерал-губернатором которого он был до того, как стал членом кабинета Анны.

Одна из причин, по которой русские историки критикуют внешнюю политику Анны, ее войны, хорошо изложена Н. Костомаровым: «Каждое государство надеялось обмануть русских и сделать их державу орудием своих целей… союз с ней давал всем большую приманку, чтоб иметь возможность располагать ее большими военными силами и вести, так сказать, ее на буксире за собой»23. Прежде всего, Россией интересовались две крупнейшие европейские державы - Франция и Австрия (Германская империя немецкой нации). Их представители в Петербурге не жалели денег, чтобы привлечь руководителей русской политики на свою сторону.

В течение 18 лет (1723-1741) руководителем внешней политики России был граф Андрей Остерман, хотя номинальным канцлером был граф Гавриил Головкин. Дипломатический справочник, выпущенный в Москве в 1992 г., подчеркивает, что все деятели русской и иностранной политики руководствовались исключительно историческими интересами России, хотя случалось и так, что попутно, но не нарушая государственных интересов, тот или иной канцлер решал и свои личные дела. В числе тех, кто умел сочетать интересы государства и личные, назван Андрей Остерман.

Выбор между Австрией и Францией стал неизбежным 1 февраля 1733 г. - после смерти короля Речи Посполитой саксонца Августа Сильного. Единственный законный сын покойного короля Фридрих-Август без хлопот занял саксонский трон, но с польским возникли серьезные трудности. Франция решительно поддержала кандидатуру Станислава Лещинского на польский трон. Изгнанный в свое время из Польши войсками Петра, поддерживавшего Августа II Сильного, Лещинский, неудачный ставленник Карла XII, нашел приют во Франции, выдал свою дочь Марию за юного Людовика XV и после смерти своего счастливого соперника предъявил права на корону Речи Посполитой. Франция обещала поддержать его в случае необходимости вооруженной силой. 12 сентября 1733 г. польская шляхта единогласно избрала Станислава Лешинского королем.

В декабре 1732 г., за два месяца до смерти Августа II, в Берлине был заключен договор, который вошел в историю, как «договор Левенвельда» (по имени русского дипломата, брата одного из фаворитов Анны), или «договор трех черных орлов». Его подписали Россия и Австрия, в гербе которых были черные двуглавые орлы, и Пруссия, гербом которой был орел черный, но одноглавый. Петербург, Прага и Берлин решили не допустить на польский трон сына Августа, а сделать польским королем португальского принца. Инициатором договора был австрийский император Карл VI, не имевший сыновей и заботившийся о том, чтобы ему наследовала одна из трех дочерей. Сын Августа II мог претендовать на австрийскую корону, и Карл VI хотел помешать ему стать польским королем, что значительно усилило бы его.

Появление Станислава Лещинского спутало карты «трех черных орлов». Союзники решают поддержать саксонского претендента, который подписывает «Прагматическую санкцию» - согласие на избрание после смерти Карла VI на венский престол его дочери. Русские войска под командованием фельдмаршала Ласси вступили в Польшу. За ними следуют корпусы генералов Загряжского, Измайлова, князя Репнина. Регулярной русской армии пробует безуспешно сопротивляться польское ополчение. Саксонского претендента поддерживает также часть шляхты, прежде всего литовские магнаты. 5 октября 1733 г. противники короля Станислава Лещинского выбирают королем саксонского электора Фридриха Августа, который принимает имя Августа III. Лещинский бежит в Данциг, надеясь дождаться там обещанной французской помощи. Русская армия осаждает могучую крепость, которая успешно сопротивляется. Положение меняется после того, как командование осадой переходит в руки Миниха. После интенсивного артиллерийского обстрела города, начавшегося в марте 1734 г., потеряв надежду на помощь (французская эскадра появилась в виду города, но не решилась высадить десант), Данциг капитулировал 27 июня. Станислав Лещинский бежал в Пруссию, а затем во Францию. Побежденные заплатили миллион талеров контрибуции. Поставленный союзными государствами (прежде всего русской армией) король Август III мог спокойно править Польшей.

Польша интересовала Францию лишь как средство давления на Австрию. Убедившись в серьезности сопротивления Лещинскому и не желая посылать свои войска для войны с русскими армиями, Людовик XV соглашается на подписание мирного договора с Австрией: Станислав Лещинский отказывался от притязаний на польский трон, сохранял до смерти королевский титул и формально становился владельцем Лотарингии, недавно завоеванной Францией. Характер французско-польских отношений выражен в том, что Франция подписала соглашение с Австрией об отречении Лещинского ровно через пять дней после подписания с ним наступательного и оборонительного договора.