К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

Русский политический словарь освоил иностранное слово «путч» только в начале 90-х годов XX в. Если бы его знали в Москве в 1730 г. то, возможно, употребили бы для определения происходивших событий. Верховный тайный совет держал всю власть в своих руках, но, опасаясь возможных возражений, отправил «кондиции» Анне под строгим секретом. Москва была окружена на расстоянии 30 верст солдатами, которые не выпускали никого без паспорта, выданного Верховным тайным советом. Верховный совет назывался тайным, ибо в него входили высшие государственные чины, занимавшие первое место в Табели о рангах. Они назывались действительными тайными советниками, ибо обсуждение государственных дел нуждалось в тайне. Но и выработка условий, и извещение Анны происходило в глубокой тайне от всех, кроме нескольких родовитых семей.

Анна, несмотря на все предосторожности, узнала о намерении «бояр» ограничить ее власть, но тем не менее подписала «кондиции» и выехала в Москву, сопровождаемая князем Василием Долгоруким. Императрица приехала 10 февраля и остановилась под Москвой, ожидая торжественного въезда, назначенного на 15. Но уже 1 февраля гонец из Митавы известил верховников, что императрица приняла условия. 2 февраля было созвано собрание Сената, генералитета и высоких гражданских чинов для ознакомления с «кондициями» и новой системой правления. Собралось более 500 человек. Выслушав «кондиции», все «содрогнулись», но все подписали, как зарегистрировал присутствовавший на собрании Феофан Прокопович. Верховики не ограничились согласием высших чинов. Датский посланник Вестфален, свидетель происходившего, сообщал своему правительству, что двери Верховного тайного совета были открыты целую неделю для всех желающих высказаться за или против изменения системы управления Россией. Право выражать свое мнение имели все военные и гражданские лица, имевшие чин не ниже полковника, т.е. первые шесть классов Табеля о Рангах. Свое мнение подавали и духовные сановники.

Английский историк Джон Ле Донн, исследовавший систему Управления в России в эпоху абсолютизма, насчитывал на верхней Лестнице правящей элиты группу в 15-20 человек. За ними следовала группа военных и гражданских чиновников первых трех классов, насчитывавшая 200-250 человек. Включив крупных землевладельцев, владевших не менее 100 душами, Ле Донн получил правящий класс в широком смысле слова, насчитывавший примерно 8500 человек, что составляло 16% от 54 тыс. дворян (мужчин)5.

Эти подсчеты представляют интерес при знакомстве с обстоятельствами «путча» 1730 г. Одной из случайностей, повлиявшей на события, было присутствие в Москве большого числа провинциальных дворян, приехавших на свадьбу Петра II и оставшихся на его похороны. Решение верховников ограничить самодержавие встретило многочисленных противников. Против выступило дворянство, которое в эпоху Петра начинает называться также - шляхетство. Очевидным источником нового слова было - шляхта, польское обозначение дворянства. Слово приносят в Россию выходцы из Малороссии, недавние граждане Речи Посполитой, успешно делавшие карьеру при русском дворе.

Польша была шляхетской республикой, монархией, власть короля (избираемого) была резко ограничена в пользу шляхты. Историки не обнаружили у русского шляхетства - в эпоху появления этого термина - желания следовать примеру польской шляхты. За одним исключением. В Польше остро ощущалась разница между магнатами и рядовой шляхтой, очень часто эта разница принимала характер острой вражды. Русское шляхетство неприязненно относилось к родовитой аристократии и опасалось перехода власти в стране в руки «бояр».

План верховников встретил сопротивление шляхетства. Брожение умов в Москве, обсуждение положения и многочисленных проектов, выражавших взгляды на ситуацию, напоминало волнение, вызванное в Москве времен Алексея Михайловича, в эпоху споров вокруг реформы Никона. На этот раз споры носили политический характер. Феофан Прокопович рассказывает в своих воспоминаниях, что все жестоко порицали верховников: «все проклинали необычное их дерзновение, несытое лакомство и властолюбие». Автор анонимной записки, ходившей в шляхетских кругах, писал: «Слышно здесь, что делается или уже сделано, чтоб быть у нас республике… Боже сохрани, чтоб не сделалось вместо одного самодержавного царя десяти самовластных и сильных фамилий; и так мы, шляхетство, совсем пропадем и принуждены будем горше прежнего идолопоклонничать и милости у всех искать…».

Историки отмечают наличие у князя Дмитрия Голицина, главного идеолога ограничения монархии, проекта новой системы управления. Но этот проект не был сообщен шляхетству (он известен только по депешам иностранных послов), которое не знало.

что Голицин подумал и о них. Князь Голицин предлагал оставить императрице только власть над двором, на содержание которого казна выделяла бы ежегодно определенную сумму. Вся политическая власть передавалась в руки Верховного тайного совета, составленного из 10-12 представителей высшей аристократии. Совет ведал бы вопросами войны и мира, назначал командующих войсками и казначея, который отчитывается перед советом. Кроме Верховного совета предполагалось учредить: 1) сенат из 36 членов для предварительного рассмотрения дел, представляемых совету; 2) шляхетскую палату из 200 выборных для охраны прав шляхетства; 3) палату городских представителей (по два от каждого города), которая занималась бы торговыми делами и защищала интересы простого народа (о крестьянах, конечно, речи не было). Проект князя Голицина устанавливал олигархическую власть «знатнейших фамилий», ибо сословные палаты власти не имели, их функцией была охрана интересов соответствующих сословий.

Политические споры ведутся в многочисленных кружках, собиравших шляхетство, вырабатываются многочисленные проекты (не менее 12), под которыми подписываются их авторы и сторонники. Число «подписантов» дошло до 1100 человек. Проекты излагают два главных требования дворянства: политическое (оппозиция олигархии, расширение прав всего шляхетства) и социальное (сокращение сроков обязательной службы, установление служебных и землевладельческих привилегий). Как сообщают иностранные послы, в Москве шли разговоры об английской конституции и английском парламенте, о свободах, которых хотели все, споря о границах монаршей власти.

Только один из проектов представлял собой разработанную систему взглядов на форму правления в России. Его автором был Василий Татищев (1686-1750), активный деятель петровской эпохи, автор первой русской истории. Проект Татищева интересен тем. что он основан на анализе русского прошлого, но учитывал плоды европейской политической мысли, ссылался на труды Гуго Гроция и Пуффендорфа - теоретиков «естественного права», переведенных на русский по указаниям Петра. Идеальной формой правления Татищев считал демократию, которая, однако, по его мнению, была применима лишь в пределах небольшой территории, где можно в одном месте собрать всех жителей. Следующей предпочтительной формой он считал представительное (аристократическое) правление. Но только для защищенных от нападения государств (например, расположенных на острове) и при наличии просвещенного населения. Просвещенный народ выполняет законы без принуждения, следовательно, «острого смотрения и жестокого страха не требуется». Наконец - монархия. Она несет «жестокий страх», но географические и политические условия России делают ее неизбежной.

Каждая из форм правления пригодна в определенных обстоятельствах. Василий Татищев дает примеры: демократические республики Голландия, Швейцария, Генуя; аристократия успешно правит в Венеции, Германская империя и Польша управляются монархами и аристократией. Россия, так же, как Франция, Испания, Турция, Персия, Индия и Китай «яко великие государства, не могут иначе правиться, как самовластием». Первый русский историк обосновывает необходимость самодержавия историческим прошлым России, которое свидетельствовало, что сильные монархи успешно защищали страну и расширяли ее территорию, а их отсутствие - как, например, в период Смуты, - вело к несчастьям.

Советский биограф Татищева полагает, что его «соображения, очевидно, не лишены оснований». И в подтверждение приводит высказывание Маркса, который связывал «централизованный деспотизм» в России с условиями ее внутреннего социального строя, «обширным протяжением территории» и «политическими судьбами, пережитыми Россией со времен монгольского нашествия»6.

Василий Татищев, перейдя от историко-теоретического анализа к современности, предлагал ограничить самодержавное правление Анны. Аргументировал он тем, что императрица - «персона женская, к многим трудам неудобная», следовательно, ей необходима помощь. Эту помощь могли бы ей оказывать предложенные им выборные из дворянства органы.