Первый кубанский («Ледяной») поход - Сергей Владимирович Волков

Генерал Марков вернулся на свой участок внешне в бодром настроении, но полковнику Тимановскому и немногим другим он сказал:

– Наденьте чистое белье, у кого есть. Будем штурмовать Екатеринодар. Если не возьмем, а если и возьмем, то погибнем. – Но вслед за этим приказал передать в части приказание о подготовке и об обязательном нашитии на головные уборы белых лент.

Для чинов Офицерского полка штурм Екатеринодара представлялся единственным решением.

Атака противника

Наступила ночь, которая скрыла цепи и почти прекратила стрельбу с обеих сторон. На территории казарм бойцы могут чувствовать себя в меньшей опасности, чем днем: могут встречаться, разговаривать. Усилилось движение из казарм в предместье за продуктами питания. Но вместе с тем и обострилось внимание в сторону противника. Два фаса казарм особенно опасны: в сторону города и в сторону огородов. Третий фас – северный – менее опасен: там огромная голая площадь, находящаяся под обстрелом 4-й роты.

Но вот на правом фланге полка, в охранении, раздалось несколько тревожных выстрелов. Сообщили – красные наступают, и, еще несколько минут, стрельба распространилась влево, к казармам и перед ними, принимая все усиливающийся характер. Противник атаковал казармы и со стороны огородов ворвался в них. Им было захвачено несколько крайних зданий. 1-я, 2-я и 5-я роты отскочили к следующим зданиям и задержали дальнейшее продвижение противника. Бешеная стрельба. Обе стороны засели в зданиях, между которыми «зоны смерти».

Генерал Марков сменяет на правом фланге полка 3-ю роту, перед которой красные не вышли из огородов, резервной 6-й ротой и переводит ее влево к казармам. Проделывается это чуть ли не бегом. Готовится контратака. Наконец… Контратакующих встречает адский огонь, разрывы ручных гранат. Среди темной ночи – огонь выстрелов. Офицеры залегают. Стреляют по окнам зданий, но на вспышки их выстрелов летят гранаты и пули. Они прижаты к земле. Уже не подняться им. Отползают раненые. Их много. Многие лежат неподвижно. Продолжение атаки уже невозможно. Кое-как по цепи передается: отползать.

Красные не продолжили свою атаку и ограничились занятием части казарм. В Офицерском полку огромные потери, особенно во 2-й роте.

31 марта. Рассветало. Ожидаемого возобновления атаки красных не было. Картина ночного боя ужасна: в «зоне смерти» лежат убитые и десятки раненых. Подобрать их невозможно. Красные стреляют из окон зданий. К их ружейным выстрелам присоединились орудийные. Снаряды рвутся на территории добровольцев; несутся в тыл. Слышны их разрывы в предместье. Там горят постройки и новые жертвы среди вынесенных и ушедших туда раненых. Летят снаряды и в более глубокий тыл. Но молчит артиллерия добровольцев. И в гуле стрельбы лишь со стороны противника чувствуют добровольцы «музыку» судьбоносную, роковую. Но воля их еще не сломлена, несмотря на ничтожную их численность. «Будь в армии хотя бы 10 000 человек, давно бы взяли город», – говорили они. Не в первый раз в их разговорах упоминалась цифра 10 000!

* * *

Около 8 часов генерал Марков был вызван к телефону. Разговор у него был коротким, и, отойдя от телефона, он крикнул: «Коня!» Мгновенно вскочив на него, он поскакал в штаб генерала Корнилова, сказав лишь несколько слов полковнику Тимановскому. На лице у него можно было прочесть лишь какую-то срочную и серьезную озабоченность. Полковник Тимановский сохранял свое обычное спокойствие, но никому не сказал ни слова из того, что передал ему генерал Марков.

Смерть генерала Корнилова

Восьмой час утра. Генерал Корнилов, несмотря на обстрел фермы артиллерийскими снарядами, несмотря на уговоры уйти с фермы, не хотел ее оставить. Снаряды рвались вокруг. Вот глухой разрыв. Ферма в дыму, в пыли… Генерал Корнилов убит. Короткий разговор у начальника штаба, генерала Романовского, с генералом Деникиным, который во все дни боев у Екатеринодара находился при штабе.

– Вы принимаете командование армией?

– Да! – без колебания ответил генерал Деникин.

Немедленно генералу Алексееву в станицу Елизаветинскую было послано донесение:

«Доношу, что в 7 час. 20 м. в помещении штаба снарядом был смертельно ранен генерал Корнилов, скончавшийся через 10 минут.

Я вступил во временное командование войсками Добр. армии.

31 марта 7 час. 40 мин. № 75/т. Генер. – Лейтен. Деникин».

* * *

Генерал Марков недолго задержался в штабе и скакал обратно к Екатеринодару. У дороги на берегу Кубани стоял взвод Инженерной роты, который видел обстрел фермы. Командир взвода, увидев генерала Маркова, пошел к нему навстречу, держа руку под козырек. Генерал Марков попридержал коня.

– Ваше Превосходительство! Генерал Корнилов убит?

– Убит! Но об этом никому ни слова, – ответил генерал Марков и пришпорил коня.

Прибыв в свой штаб, генерал Марков сообщил о смерти Вождя генералу Боровскому, полковнику Тимановскому и другим, кому находил нужным, но не для передачи этого известия в части. Туда посылались нужные распоряжения, которые до чинов доходили в форме: «Генерал Марков приказал…» Это действовало успокаивающе.

Но томительно протекали часы. Мучили тревожные предчувствия. Однако, перекидываясь своими мыслями, офицеры говорили лишь о предстоящей новой атаке города. Ничего иного они не могли допустить. Да и повторное приказание – нацепить на головные уборы белые ленты – подтверждало их мысль. Ее не нарушала даже возможность атаки противника, встретить которую они готовы. Наступала ночь.

А между тем старшими начальниками получен приказ из штаба армии: осада города снимается, армия отходит, но предварительно, с наступлением полной темноты, Офицерский полк должен провести демонстрацию атаки. Наступила ночь. Стрельба красных постепенно стихала. И вот в полной темноте и тишине вдруг в центре Офицерского полка, в расположении казарм, раздались пулеметные очереди и ружейная стрельба и понеслось громкое «Ура!». Красные по всему фронту открыли в ответ бешеную стрельбу, которая заглушала огонь полка. Уже последний прекратил и стрельбу, и «Ура!», но красные не скоро успокоились. А в это время части полка постепенно снимались с передовых участков и уходили в тыл к заводам.

У кожевенного завода под прикрытием арьергарда построился весь полк. По предместью продолжали рваться снаряды, разрушавшие и поджигавшие дома. Полк тронулся по дороге к ферме – штабу армии. Было около 20 часов. Не доходя до фермы, полк занял фронт лицом на Екатеринодар, седлая обе дороги – большую и идущую вдоль берега реки Кубани.

В таком положении полк стоял долго. В цепях негромкие разговоры. Тема: смерть генерала Корнилова. О ней многие узнали только теперь. Новость неожиданная, заслонившая все остальное. Ведь с личностью генерала Корнилова связывались все надежды на освобождение родины. Вспомнили тут и событие, имеющее всего лишь годичную давность, – отречение Императора, и тогда говорили: теперь все погибло! И действительно: Россия погибла. И вот теперь новый удар.

– Куда мы