The Beatles. Антология - The BEATLES

Компания "Эппл" стала именно той маленькой записывающей компанией, какая нам была нужна. Но как только начались деловые затруднения, мы подумали: "Кому нужна эта записывающая компания? Я бы предпочел свободу".

Дерек Тейлор: "В компании «Эппл» они брались за все. Они сочетали бизнес, удовольствие и меценатство, старались выполнить все личные обещания. Во всем этом была немалая доля искренности. Впрочем, безрассудства было не меньше.

Но, пообещав спасти человечество и помочь молодым талантам войти в мир шоу-бизнеса, "Битлз" вдруг ушли в тень. Я остался один. Мне пришлось принимать в своем кабинете всех просителей; которые появлялись в офисе компании. Тем, кто поднимался наверх, я предлагал выпить — потому что я обычно не отказывался от выпивки — и перебрасывался с ними шутками. "Вон там есть стулья, будьте как дома".

Я знакомил одних людей с другими, и через шесть месяцев наше пресс-бюро превратилось во что-то вроде салона, где только и делали, что шутили и разыгрывали друг друга. А "Битлз" записывали "Белый альбом".

В нашем офисе собиралась тьма народу. Люди звонили в приемную Нилу, и, если они уже были в здании, или если возникали затруднения, или кто-то начинал скандалить, я принимал их (или с ними приходилось общаться моим помощникам).

У нас был очень многочисленный персонал: у меня работали четыре секретаря, ассистент-американец Ричард Дилелло и еще один сотрудник пресс-бюро, Мэвис Смит. В комнате было тесно, в этом небольшом помещении работало одиннадцать человек. Когда из соседних отделов кого-нибудь увольняли, я брал этих людей к себе, превращая свой отдел в нечто вроде ковчега. Наверное, во всем здании работало человек тридцать или чуть больше, максимум с полсотни.

Мы помогали людям ассимилироваться в этом мире. Фрэнки Харт (позднее ставшая подружкой Боба Уира из "The Grateful Dead") сначала работала секретарем в моем офисе, а потом стала помощницей Джорджа Харрисона. А еще периодически появлялись журналисты, а также Джеймс Тейлор и Мэри Хопкин с отцом, сестрой и журналистами, пишущими о ней. Все это напоминало фильм Альтмана, где повсюду жизнь бьет ключом".

Пол: "Мы старались все держать под контролем. Сейчас так поступают многие, у них есть свои компании, они берут на встречи юристов и заключают выгодные сделки. Мы тоже были настроены серьезно, но многое в наших действиях было непродуманным, и, поскольку мы никогда не занимались планированием бюджета, многие наши начинания провалились.

Однажды я попробовал во всем разобраться. Помню, как я зашел к Дереку и подумал: "Да, Дерек — шеф нашей пресс-службы, но ему не нужны четыре секретаря. Хватит и трех. Здесь давно пора навести порядок". Разумеется, такие методы наведения порядка не принесли мне популярности. Я старался экономить деньги, считал, что поступаю разумно, и заявил: "Одного секретаря надо уволить, Дерек". Дерек рассказал об этом остальным, они пришли в мой кабинет и сказали: "Если ты уволишь ее, мы снова примем ее на работу". И я ответил: "Ладно. Значит, сокращать штаты не будем". Как видите, меня поставили на место.

Теперь, имея собственную компанию, я знаю, как трудно управлять ею. Это ужасно. Мы пытались навести в "Эппл" порядок, но так и не сумели".

Ринго: «Я не участвовал в делах компании в той степени, что и все остальные, но сознавать, что я один из ее хозяев, мне нравилось. Многие дела компании „Эппл“ были связаны со всеми четырьмя битлами, но я бывал в офисе далеко не каждый день. В то время мне вообще не хотелось бывать в офисе, я предпочитал деревню. Беда заключалась в том, что мы отдавали наши деньги, камеры, оборудование людям, половину из которых больше не видели никогда — они просто брали все, что мы им давали, и исчезали».

Джордж: "В конце концов оказалось, что мы просто раздали уйму денег. Это урок для всех, кто намерен вступить в партнерские отношения: если у вас есть партнеры, вам придется советоваться (и ссориться) с ними по любому поводу, к тому же в то время мы были донельзя наивны. Чаще всего Джон и Пол носились с какой-нибудь идеей и тратили на нее миллионы, а мы с Ринго просто соглашались с ними.

Некоторые дела приносили прибыль, но по сравнению с затратами она была ничтожна. Это затруднение преследовало нас всю жизнь: все, что было связано с "Битлз", упиралось в партнерские отношения — такого я никому не пожелаю. У партнеров возникают самые нелепые идеи, а вам приходится соглашаться с ними хотя бы отчасти. Вас втягивают в чужие дела, и это не приносит вам ничего, кроме головной боли. Конечно, так бывает и с другими, и, полагаю, в такой работе есть свои плюсы и минусы. Но мне понадобилось некоторое время, чтобы вписаться в "Эппл", а к тому времени мы успели разориться.

В 1968 году положение осложнилось. Нам грозила катастрофа. Вокруг царил хаос. Прежде нашими делами распоряжался Брайан Эпстайн, но он умер. И хотя он выполнял свою работу не слишком успешно (позднее мы узнали, что сделки были заключены на невыгодных условиях, и мы поняли, что нас облапошили), по крайней мере, он был человеком, рядом с которым мы повзрослели, он мог о многом позаботиться. И вдруг компания "Эппл" оказалась предоставленной самой себе, и все экстравагантные личности страны ринулись на Сэвил-Роу, а Джон и Йоко предоставляли им кабинет в офисе. Кришнаиты, "ангелы ада", "копатели" — все сбежались туда. Катаясь на лодке вокруг Манхэттена, мы расспрашивали Пола и Джона, как они намерены поступить с компанией, но без надлежащего управления дела запутывались с каждым днем".

Джон: «Иметь деньги мне всегда казалось бессмысленным — попробуйте меня понять. Я должен был отдать их или потерять. И я отдал уйму денег, что, собственно, и означало почти то, что я потерял. Но этого мне было мало, и я не контролировал их, не относился ответственно к тому, что я был парнем с туго набитым кошельком».

Дерек Тейлор: "Мы были ужасно заняты. Помимо всего этого безумия, помимо того, что мы курили травку, в офисе всегда было шумно, потому что «Битлз» все еще были на пике популярности. О них писали все газеты, но к середине 1968 года в прессе стали появляться возмущенные статьи: «Что случилось с нашими ребятами? Куда они исчезли? С ними что-то не так. Они слишком чудят: развод, Махариши, индусы… Это уже не наши ребята. Что с ними стало?» «А что стало с тобой, Дерек? — думал я. — Ты тоже наряжаешься и тоже чудишь?»

Я не наряжался, а одевался в стиле хиппи, но только не в кафтаны (это слово я ненавидел), а в блузы. Да-да, в блузы с тесьмой, ожерельями и колокольчиками. Не забывайте, что к тому времени у меня уже было пятеро детей, а в мире журналистики меня давно знали. На вечеринке в честь "Yellow Submarine" я встретился с одним сотрудником "Дейли Миррор" — криминальным репортером Эдди Лакстоном. Я был в особенно экзотическом наряде из бутика "Эппл" — в сюртуке, черно-белых туфлях, просторной рубашке с оборками, вокруг шеи было обмотано несколько разных шарфов, а на груди, несомненно, были баттоны. Мне не хотелось, чтобы Эдди подумал, что я начал одеваться так вызывающе потому, что служу в экзотической компании, поэтому я подошел к нему и сказал: "Привет, Эдди, мы знакомы". Он ответил: "Нет, не знакомы. Я вижу вас впервые". Мне вдруг стало неловко, я почувствовал себя Адамом, на котором нет ни единой нитки. "А ведь он прав!" — подумал я, и мне стало стыдно. Не знаю, случалось ли мне потом, после встречи с Эдди Лакстоном из реального мира, чувствовать себя таким же свободным, как до нее. Но таков был дух времени. Многие из нас, избавившись от серых костюмов (который я теперь опять с удовольствием ношу), радовались этой свободе".

Нил Аспиналл: "Я управлял компанией «Эппл», но понятия не имел, какое положение в ней занимаю, — возможно, позу лотоса. Управление «Эппл» в то время было тяжким трудом, отовсюду поступало слишком много разных идей, у всех имелись свои представления о том, как надо управлять компанией и что она должна собой представлять, какой должна быть эмблема и в каких тонах следует отделывать кабинеты… Поверьте, было чертовски трудно. Возможно, разговоры о покраске стен покажутся мелочью, но разве это не симптом? В здании на Сэвил-Роу были большие комнаты, и кто-нибудь обязательно говорил: «Почему бы тебе не поставить посреди комнаты перегородку? Ты будешь сидеть здесь, а секретарь — за перегородкой». И я ставил перегородку, а на следующий день приходил кто-нибудь другой (другой битл) и удивлялся: «А зачем здесь эта перегородка?» — и просто пинал ее ногой.

А как вам эта дилемма: "Нам нужно пресс-бюро?" — "Конечно нужно!" — "А может, все-таки нет…" Или: "Мы будем подписывать контракт с этим артистом или не будем?" Контракт подписывали, потому что кому-то нравился этот артист, но потом находили другого, который тоже нравился, и с ним контракт тоже подписывали. Это была чистая анархия. О том времени у меня сохранились как радостные, так и тягостные воспоминания. Но в целом не могу сказать, что я был доволен работой на Сэвил-Роу".