Сталин: тайны власти. - Юрий Жуков

Реформа, нараставшая с каждым месяцем как снежный ком, начала все более отчетливо приобретать черты целенаправленной борьбы с бюрократией. Уже на своем первом, начальном этапе она позволила высвободить из управленческих структур более ста тысяч человек, основную часть которых предполагалось направить на производство — на заводы, фабрики, стройки, в совхозы и колхозы. Она нанесла ощутимый удар и по положению, престижу чиновников. Ведь большинство из них понизили в должности, лишили огромных зарплат, различного рода привилегий — телефонов правительственной связи («вертушек»), персональных машин, специальных поликлиник и «столовых» (в которых они покупали дефицитные продукты самого высокого качества по якобы себестоимости, то есть чуть ли не задаром), наконец, негласного весьма существенного дополнения к зарплате — временного денежного довольствия, или, в просторечии, «конверта».

Особенно ощутимым оказалась потеря «конверта». Вчерашние республиканские министры, даже став замминистрами, что случалось крайне редко, ежемесячно теряли свыше двух тысяч рублей. Гораздо чаще им подыскивали должности начальников главков, из-за чего их доходы снижались с пяти с половиной тысяч рублей до тысячи семисот.

Но тут же, не без оснований опасаясь преждевременно восстановить против себя весь бюрократический аппарат, Маленков совершил обходной маневр, попытался расслоить чиновников, перетянуть на свою сторону тех, на кого ему неизбежно пришлось бы опираться в дальнейшем.

Строго секретными постановлениями Совета Министров СССР от 26 мая и 13 июня были значительно повышены размеры «конвертов», однако далеко не для всех должностей, а только руководителям союзных министерств и областных, городских, районных исполкомов. Теперь их ежемесячные доходы складывались следующим образом: у министра — 5000 рублей зарплаты и 9000 рублей «конверт», у замминистра — соответственно 4000 и 5000, у членов коллегии — 3000 и 3000, у начальника главка — 3000 и 2500; у председателя облисполкома — 4000 и 5000, у зампреда — 1600 и 5000, у заведующего отделом или группой — 1400 и 2500; у председателя горисполкома административного центра области — 1900 и 2500; у председателя райисполкома — 1800 и 2100 рублей [4].

Оценить реальную величину такого жалованья позволяет простое сравнение. В 1953 г. средняя месячная зарплата рабочего составляла 928 рублей, служащего — 652 рубля, инженера — 1230 рублей, работника министерства — 1100 рублей.

…Повышение персональных ставок только двум группам бюрократии впервые прояснило отношение Маленкова к республиканским правительствам и их министерствам, оценку их как излишних, надуманных для структуры управления экономикой. Продемонстрировало и иное, менее заметное, но весьма определенное: что Маленков, без сомнения, стремился, хотя и весьма сложным путем, постепенно добиться ликвидации существовавшей лишь в Конституции призрачной суверенности союзных республик, отрицательно относился к их необычайно возросшим за последние годы, особенно после вступления в ООН БССР и УССР, претензиям на большую самостоятельность. Словом, Георгий Максимилианович являлся поборником унитарного государства не только по сути, но и по форме, выступая, хотя и скрытно, против сталинского решения национального вопроса, единственным воплощением которого стало административное деление СССР.

Вместе с тем постановления об изменении персональных ставок нанесли ощутимый удар по КПСС, ее престижу, по традиционному представлению о месте и роли партии в жизни общества, страны.

До 25 мая «конверты» позволяли приводить государственный и партийный аппараты в строгое соответствие, создавая прочную двуединую иерархическую структуру. На союзном уровне становились равнозначными должности замминистра и завотделом ЦК КПСС, начальника главка министерства и завсектором. На республиканском — председателя Совета министров и первого секретаря ЦК компартии, министра и завотделом местного ЦК, замминистра и замзавотделом ЦК. На областном — председателя облисполкома и первого секретаря обкома. С 26 мая вся эта система, устоявшееся равновесие рухнуло. Партийные работники, если определять их имидж ежемесячным жалованьем, вдруг оказались на порядок, а то и на два, ниже работников исполнительных структур[5].

Столь вопиющая, с их точки зрения, несправедливость заставила сплотиться с не менее обиженными членами республиканских правительств и единым фронтом выступить в защиту своих сугубо личных материальных интересов, направляя в ЦК КПСС на имя Хрущева, жалостливые просьбы о повышении и для них «конвертов», а заодно и о возвращении пониженным в должностях утраченных привилегий[6].

Три месяца Шаталину удавалось сдерживать неуемную алчность парт- и госаппаратчиков, отклонять, но только благодаря твердой поддержке Маленкова, все подобные претензии, объявлять их безосновательными.

…Берия, подобно остальным членам узкого руководства, получив укрупненное министерство, поначалу занимался исключительно кадровыми вопросами. Как и все, делал это не столько из-за реальных нужд реорганизации, сколько из-за вполне оправданного стремления окружить себя теми, на кого он мог бы положиться в случае необходимости.

Еще 4 марта, только вступив — неофициально — в должность, Лаврентий Павлович произвел перестановку в высшем звене руководства нового МВД, провел через бюро Президиума ЦК утверждение своими первыми заместителями С.Н. Круглова, с декабря 1945 г. министра внутренних дел СССР; И.А. Серова, в последние годы — заместителя Круглова; Б.З. Кобулова, отозванного из Берлина, где тот служил заместителем начальника Советской контрольной комиссии, и заместителем — И.И. Масленникова, по войскам МВД.

Две недели спустя Берия утвердил руководителей основных структурных подразделений министерства: начальником Первого главного управления (внешняя разведка) — П.В. Федотова, продолжительное время фактически возглавлявшего Комитет информации при МИД СССР; Второго (контрразведка) — B.C. Рясного; Третьего (военная контрразведка) — С.А. Гоглидзе; Четвертого (идеологический контроль) — Н.С. Сазыкина; Следственной части по особо важным делам — Л.Е. Влодзимирского; Управления правительственной охраны — С.Ф. Кузьмичева; Контрольной инспекции — Л.Ф. Райхмана. В этой же группе оказались и пониженные в должности бывшие заместители министра МГБ: Б.П. Обручников, назначенный начальником Управления кадров, и Н.П. Стаханов, возглавивший Главное управление милицией.

Представляя кандидатов на высокие должности, Берия бравировал тем, что двое из них, Кузьмичев и Райхман, чуть ли не накануне были освобождены из тюрьмы, где провели два года как соучастники Абакумова. Однако столь же вызывающим выглядело и отстранение ближайших сподвижников Абакумова — Л.Ф. Цанавы, и Игнатьева — А.А. Епишева. Тем самым была продемонстрирована беспристрастная оценка подчиненных, вне зависимости от отношения к ним обоим предшественников Лаврентия Павловича.

Затем Берия провел реорганизацию вверенного его попечению ведомства. 15 марта по его предложению Совмин утвердил включение в структуру нового МВД ранее самостоятельных учреждений — Главного управления геодезии и картографии, Управления уполномоченного по охране государственной и военной тайн в печати (Главлит, или, попросту, цензура)[7]. Одновременно, как бы стремясь не допустить разрастания МВД, в Министерство юстиции был передан ГУЛАГ, а в промышленные и строительные министерства — восемнадцать гигантских хозяйственных управлений, применявших принудительный труд, в том числе Дальстрой, Спецстрой, Главспецнефтестрой, Гидропроект[8].

Тем самым Берия полностью избавлялся от того, чем занималось старое МВД, снимал с себя тяжкие и ненужные ему заботу и ответственность за выполнение планов по заготовке древесины, добычи угля и руды, сдаче в срок промышленных объектов, проектированию грандиозных каналов.

И все же завершить решение неотложных, хотя и рутинных, проблем Лаврентию Павловичу удалось лишь 19 марта, тогда, когда по его представлению Секретариат утвердил, а вернее, переутвердил в должностях министрами внутренних дел союзных республик (кроме РСФСР, где такого поста не было) прежних министров госбезопасности, а начальниками управлений МВД по автономным республикам, краям и областям РСФСР — соответствующих начальников управлений МГБ. Он оставил практически без изменений сложившееся при Игнатьеве руководство местными органами, сделав только четыре исключения. Назначил, с согласия Хрущева, председательствовавшего на Секретариате, министрами на Украину — П.Я. Мешика, бывшего заместителя начальника Первого главного управления при Совете министров СССР, и в Грузию — В.А. Какучая; начальниками управлений по Московской области — П.П. Макарова и по Ленинградской — Н.К. Богданова[9].