Дорога к предательству - Анна Хель

В пустоте, что царит меж пространством и временем, горят мириады звезд. Свет миров, свет жизни, разгоняет темноту бесконечности. Тот кто знает, сколь прекрасно это зрелище, больше никогда не сможет спать спокойно, до своих последних дней он будет вспоминать, как стоял над сущим, как оно простиралось у его ног. И тем мучительнее, чем дольше не-жизнь, которая стремится к бесконечному.

— Она все еще не пришла в себя? — спросил Лардан у бледной Дарлемы, в чьих руках покоилась Скользящая, охваченная мучительным бредом.

— Нет, но ей стоит очнуться поскорее, — д'рахма тяжело дышала. — Это не место для смертных.

— Она делает для вас все что может, — холодно произнес некромант. — Даже в таком состоянии, Ира разделяет с вами дар скользящих.

— Легко говорить тому, кто уже мертв, — огрызнулся Алем, давно прекративший играть в непоколебимую силу духа.

— И хорошо, — неожиданно подала голос Райана. — Я умру, как и близкие мне люди.

— Не говори слов, значения которых не понимаешь, — одернул агларессу не-мертвый. — Ни один из охотников не пожелал бы твоей смерти.

— Тебе не кажется, некромант, что лучше смерть, чем эта мучительная неизвестность? Медленная, безумно долгая потеря сил… сколько времени мы провели здесь? День? Два? Месяц? Год? Здесь даже солнца нет, — голос Алема вдруг стал невыносимо ядовитым. — Это место мертво, как и ты сам. Хотя, зачем я говорю это человеку, который боится отпустить даже тень своей жизни? Скажи, Лардан, долгими ночами без потерянного навеки сна, люди, чьи судьбы ты погубил, встают у тебя перед глазами?

— Быть может тебе сложно в это поверить, но я действительно вижу их. Помню каждого и о всех скорблю.

— Твоя скорбь не вернет им жизни, некромант, и не подарит вечности, — произнесла Райана и замолчала, всем видом показывая, что не хочет продолжать разговор.

— Так и есть. И за это я буду нести свое проклятие.

— Ты стал другим, Дан, — хохотнул Алем. — Ослабел, потерял хватку. Было время, когда тебя уважали и боялись, сейчас же я вижу жалкое существо, влачащее не менее жалкое существование. За это спасибо Ириде, как я полагаю.

— Тебе так хочется поработать своим лживым языком, д'рахм? — нехорошо сощурился некромант.

— А что нам еще остается, — пожал плечами Алем. — В месте, где только слова и имеют значение.

В покоях Астарта царила тишина. Аглар лежал в постели, но сна не было ни в одном глазу. Он так бы и продолжал работать, если бы не старания Шерхта на пару с его женой, не пожелавшей оставлять своего супруга на растерзание «этого ненормального Астарта, не дающего покоя ни себе, ни другим».

Внезапно покой комнаты разорвал ненавистный голос, не единожды всплывавший в мыслях аглара за эти несколько дней.

— Здравствуй, герцог.

— Что ты здесь забыл? Снова на побегушках у Валарии? — отозвался аглар, не пытающийся создать даже видимость радушия.

— Как всегда груб и вульгарен, — хохотнул Агварос. — А я ведь пришел с новостями, которые тебя ой как должны интересовать. Но если моей скромной особе совсем не рады…

— Говори, — герцог оборвал гостя на полуслове.

— Что, и угроз я не услышу? И даже меча не поднимешь?.. Как скучно.

— Прекрати разыгрывать комедию, Агварос, и передай то, что хотела сказать скользящая.

— В тебе нет ни капли юмора, — безумный аглар покачал головой. — Но знаешь, — голос его превратился в шепот. — Нам стало известно, что один маленький мирок наконец погиб, прекратив свою агонию.

Астарт вскочил на ноги, но сумел взять себя в руки и медленно сел обратно.

— И?.. — произнес он с замиранием сердца.

— Маленькой Скользящей в этот момент там уже не было, — после издевательской паузы закончил Агварос.

— Это значит?..

— Нет, на Драа'искар их нет. Как и в любом другом мире.

— Что ты хочешь этим сказать? — герцог нахмурился. — Где она?

— Валария полагает, что ее милая дочурка слишком затянула с отбытием. И гибель мира на ее некрепком здоровье не сказаться не могла, — голос Агвароса пропитала ирония. — Они застряли в межмирье. И будут там, пока Ирида не придет в себя настолько, чтобы суметь вернуть всех назад. Вот только смертные имеют в запасе очень мало времени. Как думаешь, ей понравится наблюдать за медленной смертью друзей? Обязательно потом расспрошу ее о впечатлениях.

— Жестокие ублюдки, — Астарт гневно сплюнул. — Неужели Валария не поможет им? Не протянет руку помощи собственной дочери?

— Ира уже не малое дитя, за которой нужен глаз да глаз, ей пора повзрослеть. Пускай решает свои проблемы в одиночку. Это цитата, чтоб ты знал, иногда Вэл говорит очень забавные вещи. Впрочем, в данном случае я с ней согласен. Девочка не сможет выжить в Игре, если не справится с такой мелочью.

— Да кого интересует ваша война? Ирида не захочет участвовать в этом!

— Уже, скучный герцог, уже. Ее поведет месть и ненависть. Это станет путеводной звездой скользящей — не ты.

— Я не дам ей разрушить саму себя, как это произошло с тобой. Вы можете даже забрать жизнь этой девушки, но коснуться ее души я не позволю.

— Какие громкие слова! Что ж, удачи, герцог, посмотрим, чего стоит твое слово и сильнее ли оно самой судьбы.

— Очнись! Ира, очнись! — откуда-то издалека доносился знакомый голос. — Давай, открой глаза!

Открыть глаза? И потерять такой желанный покой? Но мне так хорошо! Еще немного, и я стану совсем свободна…

— Проснись, Ирида, — ворвался в сознание холодный и твердый голос, пробирающий до самой глубины души. — Открой глаза или умрешь.

Умру? Какая глупость. Ведь там так прекрасно. Так тепло и спокойно…

— Борись за свою жизнь, скользящая, — произносит все тот же овеянный смертью голос. — Борись. Мы ждем тебя. Астарт ждет.

Астарт? Кто он? Почему это имя вызывает теплоту и боль в груди? Астарт… Астарт… Астарт…

— Астарт! — горло разрывает крик, глаза в ужасе распахиваются. — Нет… Я вернусь… Я не сдамся… Астарт…

— Сколько еще она будет повторять имя моего брата? — донесся до слуха раздраженный женский голос. — И как это может помочь? Всего лишь продолжение бреда.

— Сейчас твой брат — единственный якорь, который может удержать скользящую с нами, — одернул говорившую другой мужской и снова до боли знакомый голос.