Лазарит - Симона Вилар

Сарра подала чашку и Мартину, наполнив ее из высокого кувшина с тонким носиком, и пока он рассказывал о том, что ему удалось узнать и увидеть в течение дня, почтенный Иегуда внимательно приглядывался к незнакомцу, присланному для защиты Сарры и ее детей никейским даяном. Мартин также с любопытством поглядывал на лекаря. Тот выглядел библейским патриархом: спокойное, полное достоинства лицо с ястребиным носом и небольшими пронзительно-темными глазами, седая волнистая борода, столь же убеленные волосы и длиннейшие завитые пейсы. Макушка лекаря была покрыта черной ермолкой.

— Наша дорогая Сарра хвалила вас, мой молодой друг, — промолвил Иегуда бен Авриэль, когда Мартин закончил. — И, видимо, не напрасно. Но даже ваше похвальное рвение не сможет ничего изменить, — подытожил он. — Город в стальном кольце, и, боюсь, всем евреям Акры грозят жестокие бедствия.

— Я слышал, многие надеются на помощь Саладина.

Иегуда усмехнулся в белоснежную бороду.

— Друг мой, вы только что из стана наших врагов, вы видели, как он укрепился после прибытия англичан, анжуйцев и аквитанцев короля Ричарда. И хотя ныне, как нам стало известно, король болен, однако он успел отдать необходимые распоряжения, и крестоносцы с усердием взялись за постройку осадных машин и башен. Назареяне намерены взять Акру во что бы то ни стало, и их уже ничто не остановит. Что касается Саладина, то на него, увы, не приходится рассчитывать. После прибытия крестоносцев из Европы он уже неоднократно просил о помощи халифа Багдада, а также властителей Персии и Аравии, но, кроме льстивых восхвалений, ничего не получил. Положиться он может только на тех эмиров, чьи земли находятся под властью самого султана, но те готовы поднять и вооружить своих людей только к зиме. Продержится ли Акра так долго? В городе уже и сейчас туго с водой и зерном. Пока в крепости оставался сын султана аль-Афдал, Саладин действовал более решительно. Но с последним караваном судов, прорвавшимся в город с грузом пшеницы и оружия, султан сумел вывезти отсюда юного принца, и теперь, боюсь, город уже не имеет для него прежнего значения. Да, имамы и муллы во всех мечетях призывают народ к джихаду, однако толку от этого немного.

— Да защитит нас Бог Израиля! — судорожно всхлипнула Сарра. — Ибо как бы ни поступил король Ричард с прочими жителями Акры, я знаю — милосердия к детям избранного народа ждать от крестоносцев не приходится.

— Не могу согласиться, — неожиданно возразил Мартин. — Да, Ричард любит войну, но как правитель он рассудителен и успешен. Ему не придется объяснять, что евреи способствуют развитию ремесел и торговли, а главное — исправно платят налоги. Мне известно, что в Англии он строжайше воспретил еврейские погромы, а зачинщиков прежних бесчинств жестоко покарал.

Он тотчас пожалел об этих словах, заметив, какими взглядами обменялись лекарь Иегуда и госпожа Сарра.

Позже, когда врач распрощался и уже стоял на пороге, Мартин попросил его задержаться и шепнул на ухо несколько слов. Тот быстро взглянул на него и отступил.

— Как же вы решились укрываться у лазаритов? Вы в своем уме?

— Избежать этого не удалось. И таков был наказ Ашера бен Соломона.

— Ну что ж… — Иегуда бен Авриэль покачал головой. — Идемте в пустой покой. Придется вам раздеться донага.

Лекарь осматривал его так долго и обстоятельно, что Мартин даже несколько смутился. При этом он подробно расспрашивал молодого человека, как часто и как близко ему приходилось общаться с пораженными проказой и какие меры он применял, чтобы не заразиться.

— Вы поступали разумно, тщательно омываясь каждый день, — наконец произнес он с явным облегчением. — Я не вижу ни одного знака проказы. Должно быть, небо к вам милостиво. Но я все же пришлю вам кое-какие снадобья. И мой вам совет: возьмите у женщин швейную иглу и время от времени покалывайте кончики пальцев на руках и ногах. Если обнаружите хотя бы малейшие признаки потери чувствительности — немедленно покиньте этот дом ради блага всех, кто в нем живет!

Тем не менее слова лекаря принесли Мартину огромное облегчение. Разумеется, госпоже Сарре и ее домочадцам он не сказал ни слова, но усердно принимал присланные лекарем снадобья. Теперь его жизнь стала почти спокойной — если не считать того, что уже на следующее утро он проснулся от страшного грохота: крестоносцы возобновили обстрел башен и стен города.

Это продолжалось непрерывно — глухие удары, грохот осыпающихся камней, торопливое перемещение отрядов защитников крепости вдоль стен, ответные залпы по лагерю крестоносцев. Пыль носилась по улицам Акры, оседая на мостовой и проникая в дома, но жители, мало-помалу привыкнув к обстрелу, по-прежнему занимались своими делами: спешили на рынок и в лавки, рыбачили в порту, в мастерских стучали молотки чеканщиков и кузнецов, вертелись гончарные круги, муэдзины звали правоверных к молитве.

Даже дети Сарры перестали обращать внимание на грохот каменных ядер. Они беспечно играли в саду, а порой следили за тем, как упражняется Мартин. Он не давал своему телу передышки — подолгу висел на толстой ветке платана, работал с тяжелым брусом и шестом. Дубовый брус подыскал для Мартина Муса, тоже любивший поглядеть, как новый защитник его госпожи демонстрирует замысловатые выпады и прыжки. Пару раз он и сам попробовал сойтись с Мартином, чем привел детей сначала в неописуемый восторг, а потом разочаровал. Грузный Муса мог продержаться против Мартина всего несколько минут, и все кончалось тем, что молодой воин, словно играючи, выбивал оружие у него из рук.

Еще больше нравилось детям, когда Мартин неподвижно застывал в самых невероятных позах, подолгу сохраняя равновесие.

— Мартин превратился в дерево! — радостно вопил Эзра и начинал карабкаться на него, как на пальму.

Воин смеялся, подхватывал малыша и поднимал его как можно выше. Тот был в восторге, а сидевшая с рукоделием в тени госпожа Сарра смеялась, глядя на обоих. Но когда к забаве присоединялась и Нехаба, сурово одергивала ее:

— Ты уже почти взрослая, дочь моя! Веди себя скромно, как и подобает благонравной еврейской девушке.

Слыша это, Мартин невольно вспоминал, как страстно льнула к нему другая еврейка — его невеста, желанная Руфь. Однако по ночам его снова и снова тревожил образ Джоанны, и Мартин злился на себя, понимая, что тоскует без нее, тревожится о ее судьбе… Хотя о чем тревожиться, если Джоанна ныне под опекой самого короля Ричарда и его сестры? Да и Обри де Ринель наверняка уже появился в лагере…

Иегуда бен Авриэль был частым гостем в доме со смеющейся собакой. Еще дважды он столь же обстоятельно осмотрел Мартина и больше не возвращался к вопросу о проказе — тем более что молодой воин и сам с помощью иглы убедился в отсутствии каких-либо признаков болезни. Больше всего лекаря сейчас занимало то, что происходило вокруг Акры.