Всем стоять на Занзибаре - Джон Браннер

Мне повезло, ведь мне говорят, что у меня пара хороших здоровых вундеров. Правду сказать, они оба, узнав, что я решил не удобрять собой планету, недавно мне позвонили. Их звонки подтолкнули меня задуматься, на какой же риск я пошел, весело и с кайфом запустив их в производство, и кое-какие факты, которые я раскопал, в общем-то пугают. Я вот о чем: без компьютерного анализа стали бы вы в обычных обстоятельствах делать что-то, в результате чего в восьми шансах из ста на ближайшие десять – пятнадцать лет – а может, и на всю жизнь – обременили бы себя жадным, требовательным и глупым животным?

Правильно. Я говорю о слабоумном ребенке.

Покопавшись, я выудил приблизительную статистику, какую привел в 1959 году одному стокгольмскому репортеру профессор Линус Паулинг, тот самый человек, который идентифицировал и дал название болезни, известной как фенилкетонурия. Хронологически это самый ранний документ, в котором я наткнулся на бездушную, холодную цифру – восемь процентов, и я слишком ленив, чтобы сей момент копать дальше.

Паулинг сказал: приблизительно два из каждых ста младенцев, родившихся в населенных пунктах, на которые имеются статистические данные, страдают от некоего врожденного заболевания, и немногочисленные обследования пациентов, которые на тот момент проводились с младенчества до половозрелого возраста, заставляют предположить, что общее число может достигать восьми процентов. Это включает дефекты речи, алексию[72], дальтонизм и ряд других дефектов, не выявляемых при осмотре новорожденных.

Разумеется, не все они передаются по наследству. Многие являются результатом внутриматочной или родовой травмы. Генотип у больного спастическим параличом может быть превыше всяких похвал.

Однако целая бочка дерьма была вылита на ясную и опрятную разделительную линию между наследственным, то есть обусловленным генами, и врожденным, то есть обусловленным несчастным случаем. У специалистов, с кем бы я ни разговаривал, не говоря уже о непрофессиональной публике, нет единого мнения, что же, собственно, вызывает тяжелые случаи. В каждом отдельном требуется дорогостоящее и занимающее уйму времени исследование плазмы клеток родителей.

Видите ли, травмой (сам термин происходит от древнегреческого слова «синяк», но в данном случае обозначает «внешнее вмешательство») можно назвать чрезмерное облучение рентгеновскими лучами в чреве матери, заражение матери немецкой корью, попадание в организм одного из родителей канцерогенных или мутагенных веществ, воздействующих на половые железы, трипы в период беременности на «ягиноле» (последний вызывает такую зависимость, что на некоторых будущих мамашах раскаленным железом можно писать «Это деформирует твоего малыша», а они тебе скажут: «Отвали, не наседай»), а еще накапливание в тканях тела радиоактивных веществ с длинным периодом полураспада, например, радиоактивного стронция, радиоактивного йода, радиоактивного цезия, радиоактивного углерода… et caetera[73].

Со всем этим современная медицина кое-как научилась бороться, иными словами – традиционные причины спастического паралича были устранены. Ладно, вы решили завести этого малыша и все равно наталкиваетесь на восемь процентов того риска, что по достижении половой зрелости у него проявится врожденное заболевание.

Поймите меня правильно, некоторые такие заболевания в общем-то незначительны. Например, аллергия на цветочную пыльцу передается по наследству, она даже не врожденная, но современные лекарства-антиаллергены позволяют ребенку с аллергической астмой на вышеупомянутую пыльцу вести более-менее нормальную жизнь. Кажется, пустяк, а уж тем более сегодня.

Вот только перед тем, как умереть, этот ребенок скорее всего выбросит на антиаллергены семьдесят пять тысяч баксов!

Сейчас, когда Департамент евгенической обработки вашу заявку отклоняет, по сути, происходит следующее: чиновники и компьютеры решили, что ваш риск родить дефективного ребенка не восемь, а восемьдесят процентов. Можно не соглашаться с ними относительно того, как понимать термин «дефективный», пример тому – недавние ссоры из-за дальтонизма. Однако нужно отдать им должное: чиновники немалого достигли. Пятьдесят лет назад Паулинг сказал, что потребуется двадцать поколений, чтобы проявились все рецессивные признаки, вызванные радиоактивными осадками. Сегодня достаточное их число взяли под надзор, и можно сказать, что они будут уничтожены менее чем за двенадцать. Ух как обрадуются ваши десять раз правнуки, если у вас таковые будут!

Но, поглядев на вас столько лет с максимумом Цинизма, какой я только сумел из себя выжать, скажу вам вот что. В вас, да, в вас, нет ничего настолько хорошего, что заслуживало бы вечного физического воспроизведения в телах рожденных вами же детей. Вы прячетесь за решением Департамента по евгенике, чтобы скрыть тот факт, что на самом деле избегаете ответственности заботиться о личности, которая рано или поздно вас покинет и станет одна на один с миром. Вам не хочется рисковать тем, что эта личность вернется и скажет, мол, вы виноваты в том, что в жизненном состязании она не вышла победителем. Я даже знаю пару-тройку человек, которые скрывают свой чистый генотип и делают вид, будто у них то или другое наследственное увечье, лишь бы найти извинение своей бездетности.

Почему они не могут быть честными? Я склоняюсь на сторону тех, кто не размножается. Но не потому, что предпочитаю догматичных гомосексуалистов или лесбиянок, и не потому, что я на стороне религиозных фанатиков вроде божьих дщерей, которые рядятся в целибат, лишь бы скрыть свою пограничную истерию. Нет! Только потому, что человек, который не настаивает на дорогостоящей роскоши быть родителем, высвобождает себя для того, чтобы стать отцом или матерью непривилегированному ребенку, которых у нас и так немало.

Пусть вам запретили завести бэбика, но вы же знаете, что есть кандидаты на усыновление, которые во много раз лучше того, что вы могли бы родить сами. Почему бы вам не вырастить ребенка, который умнее вас, успешнее вас, красивее вас, сексуальнее, здоровее?

Но нет, вы же, мать вас за ногу, этого не хотите. Вы бы предпочли, чтобы такой ребенок остался в муниципальном приюте, где недостаток протеина и витаминов в кормежке подорвет его интеллект, а отсутствие родительской заботы превратит в неудачливого невротика.

Когда биологический вид начинает страшиться собственного потомства, ему одна дорога: во вселенский мусоропровод, в котором некогда исчезли динозавры. Одни из нас, как я только что продемонстрировал, боятся, что их вундеры окажутся хуже их самих, что более или менее разумно, но другие боятся, что выйдет как раз наоборот, а это уже идиотизм. Теперь вы превращаете азиатского ученого, о котором две недели назад и слыхом не слыхивали, в своего рода мессию. Ладно, предположим, Сугайгунтунг и впрямь способен сделать то, о чем трубят ятакангцы, и создать вам бэбика по заранее заданной спецификации? Чего вы попросите?