Песнь далёких земель - Вадим Кушнир

Кости последнего сына королевской семьи Миризет валялись под этим восточным солнцем. Оно обжигало их не один день. Но всему приходит конец. Ночь озарило яркое сияние луны. И под этим светом пустые глазницы вспыхнули белым пламенем, которое также загорелось и на месте разрушенной груди. Кости сами начали двигаться, собираясь в одно целое. Внутри грудной клетки, шеи и черепа окутало слабое призрачное пламя слабого синего цвета.

— Я… — скелет посмотрел на свою ладонь. А его голос совершенно пустой, словно за ним не стоит чья-либо личность — Что я такое? Кого я видел? — но эти вопросы остались без ответа. Мертвец поднялся и посмотрел на яркую луну. Он так стоял несколько минут. — Точно… Меня убили, — челюсть сама открылась в момент озарения. — Кто я? — опустил голову и посмотрел в сторону входа в подземелье, после чего пошёл туда. — Я — Азек Миризет. Аденс Миризет мой отец. Елена Миризет моя мать. Ираэль Миризет мой старший брат. Айрис Миризет моя старшая сестра. Почему меня убили? Из жадности. Но впервые ли я умер? Кажется, нет. Образ… Моё бездыханное тело достали из яйца. Большого. Я… Вспоминаю. Мать сама разбила скарлупу и подняла меня. Маленького? Да, я с того времени вырос. Она обеспокоилась. Я её ни разу не видел такой… Растерянной? И не увижу больше потому что… Все мертвы. И я тоже. Но мертвы ли они как я? Надеюсь, что нет. Я — Азек Миризет, моя мать Елена Миризет — полиморфный дракон, отец, Аденс Миризет, человек драконьей крови. Я пришёл в пустыню чтобы избавиться от проклятия. Точно… Проклятие… Это было первоначальной задачей. Я хотел снять его с сестры, — так он шёл, размышляя в слух каким-то пустым голосом, но внезапно остановился. Пламя в глазах стало на порядки тусклее. — Я видел себя. Да… — челюсть опять открылась. — Но это был не я. Моё лицо, моя кожа, мои глаза, но не я. Кто это был? Почему он похож на меня? — не сумев дать ответ на этот вопрос, лич постоял несколько минут и снова продолжил идти в подземелье. Зачем? Сам не знает. — Точно… Это моя плоть и кровь. Но — не я. Он, вроде, что-то говорил, пока я не развалился. **Стоп!** — громко сказал Азек и снова остановился, на этот раз уже спускаясь под землю. Факелов или ещё каких-то источников света нет, но внутри не кромешная тьма. Всё просто тусклое. — Он сказал, что спасёт Айрис! Но он — не я! Я должен освободить её от проклятия прежде, чем ложный я что-то с ней сделает. Я — Азек Миризет. Только я! Вспоминаю… Я всё вспомнил, — его голос стал более обычным, живым.

Скелет поспешил прийти к месту своей смерти и начал осматривать всё. Но ничего нет, что помогло бы понять, что это за существо он видел.

— Обскурус, ты ещё следишь за мной? — без особой надежды спросил у пустоты, продолжая осматривать амфоры, инструменты для бальзамирования и прочее.

— Словами не описать насколько я рада знать, что эксперимент продолжается.

— К чёрту эксперимент. Ты знаешь, что это за существо было в виде меня, но живого?

— Без малейшего представления. Какая-то нежить, наверное. Интересно, что использовало вместо костей? Я не вижу некоторых инструментов. Это любопытный материал.

— Да-да, очень интересно.

— Я честно не знаю и не смогу тебе рассказать.

— Ладно, я тебе верю, — вздохнул нежилец. При этом он ведёт себя как при жизни, но осознаёт, во что превратился. — Тогда следующий момент. Я, подозреваю, всё ещё не в силах снять проклятие с Айрис.

— Правильно думаешь.

— Вот да. Осколок Разбитого бога можно приспособить для этого?

— Этот — уже нет. Ты не сможешь его пробудить. Другие активные — вполне. Разбитый — очень универсальная вещь или же сущность. Естественно, пока не собран воедино.

— Так легко всё рассказала?

— Тебе перечислять по пальцам, сколько всего я собрала в последний раз? И это будет теперь часто. Ввиду превращения в нежить, любая информация от тебя возросла в ценности на несколько порядков ввиду редкости.

— Я это не выбирал.

— Знаешь, что-то потерял, а что-то получил. Мной руководит желание длительного сотрудничества.

— Да уж… — он снова вздохнул и начал осматривать ткань и металлические украшения, элементы одежды, которые остались от царей гробниц. Это уже не надеть нормально. Но быть голыми костями как-то… Неловко? Именно поэтому он начал наматывать на себя это тряпьё. Конечно, по прежнему видно, что он какой-то странный, особенно ниже грудной клетки. Ткань просто болтается. Шея же прикрыта импровизированным шарфом, а череп — капюшоном.

— Любопытно, что ты нарядился.

— Мне некомфортно, — пояснил лич, после чего пошёл на выход.

— И какие твои дальнейшие действия?

— Вспоминается, как я не хотел ничего рассказывать, когда ты впервые меня спросила, — с некой иронией сказал парень. — Найти Эмилию и попытаться поговорить с ней. Мне нужна её помощь. А дальше — отправляюсь в горы Кселанта. Разбитый бог звал меня и просил собрать его. Думаю, он как раз там, раз показывал образы.

— Это решение имеет логику. Есть, конечно, и другие, более близкие пути, но этот тоже ничего. Буду пристально наблюдать за тобой.

— Я не буду возражать.

— Это приятно слышать.

Выйдя из подземелья, Азек пошёл по тому же пути и поднял маску ворона, которую оставил при пробуждении. Он надел её и она сама прицепилась к лицу, при этом окутав шею и остальной череп чёрной дымкой. Да и в глазах лишь тьма, внутри которой загорелись золотистые огоньки, напоминающие зрачки. Но они состоят из очень тонких золотистых нитей и такого же сияния, подобно образу магии хозяина.

Мёртвый маг вышел из города и поднялся на вершину первой же дюны, после чего обернулся и посмотрел на руины. Это место ему уже не забыть. Но, к счастью, оно больше никому не навредит. Цари гробниц остались на страницах истории, а их падение оказалось слишком позорным. Сами потеряли возможность пользоваться силой, ради которой так долго существовали. Впрочем, личу это не грозит. Его история закончится после того, как Айрис придёт в себя. Да, теперь можно забыть о своих эгоистических желаниях. Судьба? Её нет. Суровая реальность убила человека, но не дала ему уйти, пока не завершит начатое. Как же этот мир ущербен…

День и ночь. День и ночь шёл скелет. Плоти нет, как и усталости. Но спустя пару суток всё стало словно во сне. Все огни, кроме белого в груди угасли. Лич стал похожим на самого обычного скелета и идёт не совсем осознанно. Просто