Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

— Нда… — грустно вздохнул я и стал обдумывать план действий на сегодняшний день.

Сначала мне следовало в окончательный раз проверить наличие оружия, оптики, радиостанций, а также их полную укомплектованность батареями и прочими расходными материалами: фланелевой ветошью на «стёклышки», запасными резиновыми наглазниками, маслёнками с оружейным маслом, пеналами для чистки… Затем нужно было проконтролировать наличие носимого боекомплекта в нагрудниках, а также дополнительные объёмы боеприпасов в ящиках. Далее наличие вещевого имущества и шанцевого инструмента в виде одной-единственной малой сапёрной лопатки… Большие лопаты и ломы должны быть на бортах боевых машин пехоты…

— А с бронёй всё нормально? — спросил я ротного на всякий случай.

Иваныч уже был в курсе о «предполётном» состоянии наших легкобронированных «танчиков».

— Вроде бы да! Там ими занимается этот рыжий прапор… Обещал, что БМПешки будут готовы на сто процентов.

Это было приятно слышать… Хоть и отсутствовал в подразделении Юра Денисов, а командиры групп безвылазно находились по разным «важным правительственным заданиям», но работа в третьей роте шла полным ходом и в правильном направлении… Вся ответственность за подразделение сейчас лежала всего лишь на трёх прапорщиках, двое из которых являлись заместителями командиров групп, а третий… Самый рыжий прапорщик батальона был старшим техником роты и добросовестно курировал как работоспособность всех боевых машин пехоты, так и их экипажи…

— Только первой роте не повезло… — проворчал я, но так и не закончил фразы…

А то меня опять начнут упрекать в предвзятом отношении… Но было поздновато…

— Это с прапорами что ли?.. — полюбопытствовал Пуданов.

Он сейчас сидел на своей кровати и выкладывал из сумки всякие вещи, столь необходимые в дальнем походе.

— И с прапорами тоже… — я сказал, как отрезал.

— А с кем ещё?.. — начал злиться и пыхтеть Иваныч.

— А ты будто не знаешь! — проворчал я и начал перечислять. — Один-единственный прапор, да и то законченный дегенерат-аристократ! И притом ещё в моей группе… Зампотеха — нет! Замполит — Вовк! Которого ещё днём с огнём надо поискать… Заместитель по боевой — вроде бы есть, но отсутствует!.. Старшины роты тоже нет. Контрактники — никакие! Кроме нескольких человек… Солдаты… Сам знаешь…

— Ну, и кто же нормальный есть в первой роте? — задаёт майор Пуданов вполне ожидаемый вопрос. — Кто-то же должен быть!..

Хоть и говорит он как будто бы отвлечённым тоном, но… Нас за просто так тяжело поймать за язык…

— Единственная отрада — это командир роты! — облегчённо вздыхаю я. — Ну и командиры групп… А также контрактники Бычков, Молоканов, Соколов, Дубовской… И молодые пока что…

— Ах, ты… — ворчит беззлобно Иваныч. — Подхалим…

— А вот за это — к барьеру! — буркнул я. — Стреляемся из башенных пушек…

— Конечно! — соглашается ротный. — Вот только выедем за город… Так сразу и начнём…

Но я уже собрал свой военно-полевой скарб… Осталось только вынуть зарядившиеся батареи из подзарядки, и вставить новую партию… Моя электротехническая аппаратура сейчас работала в круглосуточном режиме… Успевай только сержант Бычков доставать «взбодрённые» аккумуляторы и закладывать «вялые»…

— А разве я не прав? — моё возмущение оправданно и поэтому искренне. — Зампотех занимался бы бронёй! Уже одной головной болью меньше… Заместитель по боевой готовил бы вооружение и связь! Нам ещё лучше… Старшина роты выдавал бы и записывал всё это вещевое барахло… Прапора контролировали бы бойцов по укомплектованности… И каждый бы отвечал за свою работу… И командиры групп спокойно занимались бы вместе с группой тактико-специальной подготовкой! Потому что это важнее всего на выходе… А мы?.. Работаем как Папы Карло за всех…

— Кого Родина дала, с теми и надо служить! — важно изрёк Иваныч. — Иного пока не дано…

— Понятно… — проворчал я недовольно. — Пойду-ка я «в народ»…

В нашем вагончике я вроде бы все свои дела выполнил… Пора было идти к личному составу…

Во дворике раздавалось характерное скрежетание заряжаемых машинкой пулемётных лент. Это около ружпарка вовсю трудился солдат Филатов… Очень довольный и даже радостный… Вчера я выдал ему свою любимую афганскую игрушку, так долго хранимую в деревянном ящике вместе с магазинами, то есть машинку Ракова для механически быстрого заряжания патронами пулемётных лент. На стрельбище Филатов полностью израсходовал весь боекомплект своего пулемёта ПКМ в размере десяти лент по сто патронов в каждой… Выпустив с превеликой радостью всю тысячу патронов по всевозможным мишеням, солдат только на обратном пути озадачился проблемой, возникшей перед ним и напугавшей своими трудностями… Всё-таки вручную заряжать пулемётные ленты — это вам не семечки щёлкать…

Но вчера на наш Божий свет появилась Машинка гениального военного изобретателя Ракова, с которой сперва сдули пыль времён, после чего её установили и закрепили на ящике из-под ВОГовских гранат. Я вложил в машинку пустую пулемётную ленту, высыпал в бункер пачку патронов россыпью и энергично прокрутил ручку несколько раз… Механизм работал вполне сносно и все двадцать патронов быстро оказались в своих гнёздах… Образцовый пример был подан и вместо меня к машинке подсел солдат Филатов, который очень быстро научился правильному обращению со своим железным «помощничком». За пять минут трудовой деятельности им была полностью заряжена целая пулемётная лента, и это вызвало у Филатова настоящий восторг…

Данное чувство мне уже было знакомо… Ведь почти все штатные и башенные пулемётчики, которым всерьёз осточертело мучительное ручное заряжание длинных лент, приходят почти в экстаз при виде безотказно работающей машинки Ракова… Ведь теперь самой главной трудностью являлось собственноручное вскрытие плотных бумажных пачек с патронами и кропотливое извлечение из высыпанных в бункер патронов тонких листочков, которыми на заводах прокладываются ряды патронов в пачке.

— Как дела, Филатов? — спросил я солдата, увлечённо крутившего ручку.

— Нормально, товарищ старший лейтенант! — ответил он, мельком оглянувшись на меня. — Всего две ленты осталось. Как будто мясорубку кручу…

— Ну, да… — охотно согласился я. — Заканчивай побыстрей… Скоро проверка…

— Я быстро! — воскликнул боец, не отрываясь от процесса.

В палатке молодые солдаты уже закончили все свои дела и «перекуривали… На выход шло всего одиннадцать разведчиков из свежеприбывших, и они деловито поправляли по нескольку раз свою новенькую амуницию, выдавая тем самым некоторое волнение и встревоженность.

Сержант Бычков доложил мне о фактической готовности разведгруппы к предстоящей проверке, после чего личный состав получил разрешение на дальнейший отдых в течении десяти минут. Затем я прошёл в левый дальний угол палатки, где создавался отдельный кубрик для командира группы. Те несколько молодых солдат, которым не выпало «счастливого билетика» на десятидневную экскурсию в чеченское предгорье, были озадачены мной в полном составе… Чтобы их не распределяли по ежедневным нарядам по столовой и роте, где они вкалывали бы за пятерых дембелей каждый, я нарезал им работу в своей собственной палатке, где атмосфера спокойнее и безопаснее… Солдатам предстояло отгородить угол фанерными стенками, оставить место для моей кровати и сделать во всю стену стеллажи в несколько рядов. Таким образом у меня появится своё отдельное помещение… Где я смогу и жить, и работать.

За несколько дней, пока группа занималась боевой подготовкой, был проделан немалый объём строительно-монтажных работ: установили стеновые перегородки и соорудили каркас для стеллажей…

— Досок не хватает на полки… — пожаловался старший «рабочий». — И дверь не из чего делать.

— Доски надо где-нибудь раздобыть… — сказал я, оглядывая изнутри свою будущую обитель. — А вот дверь — отставить… А то я здесь совсем замёрзну…

На стеллажах действительно отсутствовали только полки. Вот где я искренне пожалел о том, что мы во время «поездки на дачу» были излишне скромны и стеснительны…

На внешней стороне перегородки уже красовался тот самый горный пейзаж с озером. Под ним уже установили кровать Олега Кириченко с табуретом у изголовья. Наволочка, простыни и полотенце теперь обновлялись с каждой сменой постельного белья в группе… Невзирая ни на что, память о покойном командире должна была поддерживаться в надлежащем и очень достойном виде… Во всяком случае именно такого мнения придерживались Иваныч, я и Бычков…

Освободившийся кубрик у входа был подготовлен для проживания контрактников моей группы: Бычкова и Молоканова. Чтобы у них было побольше свободного пространства, сержант Бычков где-то раздобыл двухярусную кровать и в первую ночь спал наверху. Но от тонкой прорезиненной крыши веяло промозглым холодом и тогда двухэтажная конструкция подверглась разборке… Так что теперь контрактники обитали на обычных кроватях, в ногах которых ещё имелось достаточно много места для установки третьей… Но… Именно здесь раньше стояла кровать Олега Кириченко… И на данную площадь я не допускал боле никого… Ибо существует на войне несколько примет, которых следует избегать…