Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

Его словоохотливость была уже привычным для нас явлением, но у посторонних лиц вызывала самый широкий спектр чувств: от неподдельного сопереживания до откровенной недоверчивости… «Товарищ полковник» хоть и находился где-то посередине этой шкалы, но уже начал клониться в сторону с минусовым значением…

— А куда ранили?

Обычный вроде бы интерес словно масла подлил в огонь… И Гарин расцветал с каждой минутой…

— Вот сюда! Прострелили бедро насквозь! — Стас ткнул пальцем в свою ногу, но для пущей убедительности предложил большее. — Хотите, покажу? Там такая дырка! Правда, уже заросла! А ведь сквозная была! Показать?

— Что ты, что ты!? — связист даже рукой замахал, чтобы не травмировать свою натуру. — верю… верю…

Весьма довольный произведённым эффектом, случайная жертва второй роты уже показывала на пальцах ужасающие подробности…

— Вот такое выходное отверстие было! Целый шмат мяса вырвало! С одной стороны маленькая дырочка, зато с другой!..

Я тоже слушал его с большим вниманием, поскольку знал лишь первопричину, но вот последовавшие затем кровавые результаты мне были совсем неизвестны.

А Стас, как это говорится, «наконец-то нашёл себе свободные уши» и испытывал чрезвычайное удовольствие от общения со столь внимательным собеседником. Ведь после непосредственного ранения произошло столько самых различных событий: невыносимая тряска в БТРе, нахлынувший кайф от вколотого промедола, экстреннейшая переброска самолётом в госпиталь… Он прервался лишь на минуту, когда подполковник попросил телефонистку соединить уже с ростовским телефоном…

Я подсел к столику и от волнения сильно сжал чёрную трубку, напряжённо вслушиваясь в треск и шорох в ожидании дорогого мне голоса… Фортуна улыбнулась и мне… Она была дома…

Когда я закончил беседу с самой красивой девушкой на свете и в радостно-млеющем состоянии поднялся со стула, старший лейтенант Гарин уже добрался до послеоперационного лечения своей драгоценной ножки…

— А теперь и мне можно? — не сбавляя темпа речи, произнёс Стас. — Но мне в Рязань, а там ещё дальше на двадцать километров…

Подполковник назвал в телефонную трубку необходимый позывной «СПОР» и передал её старшему лейтенанту Гарину, который на удивление ожидал подключения в молчаливом состоянии…

Начальнику местных военных связисток, видимо, уже до чёртиков надоело ежедневное и рутинное однообразие его службы, вследствии чего он не чурался любого общения с посторонними военнослужащими. Но сейчас разговор шёл степенный и обстоятельный. Оказывается этот невысокий подполковник знал лично начальника связи нашей 22-ой бригады и даже был в курсе его увольнения по выслуге лет на долгожданную пенсию. Интерес вызывал и наш предстоящий выход в горы и всё, что с ним связано… Мы даже узнали от него некоторые особенности передачи сообщений в той местности…

— С этой вашей 166-ой бригадой у нас нет телефонной связи. Только по радиостанции можно переговариваться. Да и то неважно… Сигнал слабый идёт. Горы отражают и происходит накладка…

До этого момента я практически не вступал в диалог между Пудановым и подполковником, но известия о плохой связи меня всё-таки подтолкнули к активному общению.

— А разве тропосферных станций у них нет? — спросил я, вспомнив афганские дни. — Они же хорошо передают сигнал.

Тогда посредством небольших радиоизлучающих тарелок на высоких мачтах можно было связаться даже с ташкентскими таксистами, в «Волгах» которых имелись очень маломощные передатчики. Но и в этом деле Чечня оказалась не четой Афганистану…

— Не тот масштаб. — пояснил связист со стажем. — Тропосфера используется для передачи информации на дальние расстояния. А тут же всё близко!

— От этого и обиднее! — рассмеялся Иваныч. — На тысячи километров можем пробить связь, а на пятьдесят не удаётся…

— Вот так вот! — развёл руками подполковник. — Сильна Красная Армия, но связь её погубит!

Мы с ротным невольно улыбнулись… Смешно было слышать такое признание от матёрого связиста, прослужившего в войсках лет пятнадцать-шестнадцать…

— А это что у вас за документ? — Пуданов осмелел настолько, что даже показал рукой на прейскурант. — Всерьёз или в шутку повесили?

— И так. И так. — с улыбкой ответил подполковник.

Без долгих колебаний хозяин вагончика объяснил причину этого явления.

— То мой напарник придумал… Надо же хоть как-то солдат подкармливать! Да и девочки от сладкого не откажутся!

— А сколько девочкам лет? — донесся из-за спины голос Стасюги. — Молодые?

Он уже успел чуть ли не до драки поругаться с военными телефонистами на узле связи Рязанского гарнизона и теперь ждал продолжения… Уникальная его способность тут оказалась нереализованной, потому что в телефонной трубке у микрофона хоть и пять дырочек, но слишком уж они малюсенькие…

— Да они все у меня молодые и красивые! — похвалился подполковник. — Но все уже замужем и по несколько детишек имеют.

Больше Гарин не отвлекался… Чтоб не перевозбуждаться понапрасну.

— А перловую кашу почему вы избегаете? — ротный вновь вернулся к любопытной теме. — Она же вкусная…

— Мы особо так не злоупотребляем служебным положением… Кто что может — тому мы и рады! Но эта перловка!.. — связист даже передёрнулся от одного только её упоминания. — Нас тут один день сечкой кормят, следующий — перловой крупой. И в супе она, и во втором блюде. И так уже полгода! Ну, сколько же можно её трескать? Одна крупа и голая вода…

— Понятненько! А на сковородке поджаренная, да ещё и с лучком! — Пуданов мечтательно закатил глазки. — Обожаю!

— Нет-нет-нет! — связист категорично отказался даже от этой мысли. — Я на неё уже смотреть не могу!

— Ну, на вкус и цвет товарища нет! — опять отозвался Гарин, но мгновенно переменил направление своего разговора. — Алло! Мария Николаевна?! Еле до вас дозвонился! Поубивав бы усих телефонустов! Да-да… Это я — ваш самый любимый зять…

Его слова нас немало позабавили, но затем мы как культурные и порядочные люди решили ему не мешать… Товарищ подполковник пошёл в дальний конец вагончика на свою кровать. Мы же вышли на свежий воздух…

Прошло минут пять — десять… И вот в дверях появился Гарин, который уже прощался на ходу с гостеприимным хозяином телефонной станции. Мы тоже попрощались и поблагодарили его за помощь…

— Да не за что! — отнекивался подполковник.

— Мы вам с выхода постараемся нож трофейный привезти. — пообещал ему Иваныч. — Если получится…

— Вы сами обратно вернитесь целыми и невредимыми. — пожелал нам связист. — А ножик — это мелочь…

Мы ещё раз попрощались с ним и в темноте да на ощупь направились к выходу с территории узла связи. Бронетранспортёр с военным таксистом терпеливо ждал нас снаружи… На наш условный стук откинулась сначала нижняя створка бокового люка, а затем поднялась и верхняя… Путь был свободен…

А в канцелярии первой роты водка лилась уже рекой и дым стоял коромыслом… Правда вот… Девочек посторонних не было… Да и непосторонних тоже…

В гости к молодым лейтенантам, а значит и к нам пришли собратья по боевому оружию — десантники из Новороссийской дивизии.

Крепкий рябой капитан и худощавый старлей сидели на раскладушке командира роты и поочерёдно привстали, чтобы с нами поздороваться. Но затем заняли эти же места…

— Да сидите-сидите! — расщедрился Пуданов. — Она уже троих не выдержит… Проверено на практике…

После дружного смеха стали рассаживаться поудобнее. Чтобы у всех имелся доступ к маленькому импровизированному столику, который разместили между двух кроватей. Вообще-то это был всё тот же армейский табурет…

— Ну, первым делом — за знакомство! — предложил тост рябой капитан.

— Да мы почти все одно и тоже училище окончили… — прервал его лейтенант Михаил. — Хоть и не лично, но издалека все знакомы…

До нашего приезда они уже успели торжественно уничтожить одну белую поллитровку, вследствии чего общение у них было свободное и непринуждённое. После произнесённого тоста, приглушенного звяканья-чоканья кружек, да почти неслышного бульканья… Э-эх-х… Пуданов и я влились в общую струю офицерского застолья…

— А ну-ка… Кто какого года выпуска! — скомандовал рябой десантник.

Телосложения он был не очень-то и крупного, но зато плотного… Словно вытесанный скульптором из одного монолитного камня… Причём только лишь грубым инструментом и без последующей обработки шлифованием. Поэтому на его широком лице с массивным подбородком небольшие «оспинки» были почти незаметны… Но они не портили его мужской облик… Да и он сам особо так не комплексовал по их поводу…

— Ты не смотри так! — громко рассмеялся капитан. — Это не оспа! Так меня осколками посекло… Зимой…