Настоящий полицейский - Иван Прохоров

Услышав эти слова, Игорь неохотно отпустил пиджак субъекта.

– У нас осталось меньше минуты, прежде чем мы разойдемся на триллионы световых лет, и если у тебя действительно есть вопросы, я могу ответить на парочку…

– Что это за место?

– То, что ты сейчас наблюдал? – субъект пожал плечами. – Экзотическая материя или козья тропа, как называл ее Киран. Самое узкое место червоточины.

– И где теперь мой брат?

– Это сложный вопрос.

– Кто-то обещал мне ответы!

– Ладно.

Субъект выхватил что-то мелкое из кармана, и Игорь увидел в метре от них парящую голограмму обнаженной японской косплеерши.

– Все началось с него… Тьфу ты черт!

Голограмму сменила большая голова индуса, чем-то отдаленно напоминавшего Найта Шьямалана.

– Все началось с него. Знаешь кто это?

– Киран Дравид. – Озвучил Игорь надпись объемными английскими буквами, крутящуюся вместе с головой индуса.

На лице субъекта мелькнула тень прежней неприязни.

– Блин, как же по-аборигенски это звучит! Скоро это лицо будет смотреть на каждого школьника в кабинете физики. Киран Дравид, – повторил субъект, поставив, в отличие от Игоря ударение в слове «Киран» на первый слог, – на английский манер. В юности его называли как ты с ударением на последнем слоге и это жутко его бесило. Сегодня его имя нарицательное, что-то вроде Эйнштейна или Наполеона.

– И какое отношение к этому обидчивому индусу имеет мой брат?

– Не перебивай. Все началось с шахмат. В три года он уже обыгрывал гроссмейстеров, в пять – чемпионов мира. Тогда все думали, что он станет великим шахматистом, но его настоящее призвание – физика. В тридцать три года он сформулирует первой закон квантовой взаимосвязи, который позволит нам увидеть всю картину целиком. Эх, какие были времена!

– Какую еще картину?

Субъект пренебрежительно посмотрел на Игоря.

– Даже не верится, что он твой брат!

– Я так и не услышал ответа!

– Открытия Дравида позволили не просто увидеть пространство в большем измерении, но и заглянуть в будущее и оно… к сожалению, оно оказалось не слишком радужным. В начале двадцать пятого века нас ждет серьезное испытание. Первый контакт.

– Мой брат отправился туда?!

– Макс? Не-ет. Он всего лишь воплотит теоретические открытия Кирана Дравида в жизнь. Создаст то, что позволит все увидеть. Первый суперкомпьютер, способный все смоделировать. Все, включая то, с чем нам предстоит столкнуться. На это у него уйдут годы, но проблема не в этом. Он ведь делал это миллион раз. Проблема в том, что все варианты заканчиваются для нас плохо. Все, кроме одного.

– Того, в котором побывал я?

Субъект кивнул.

– Декогеренция защищает нас от…

– Что?

– Пространство и время защищает нас от них, но это не касается козьих троп. Эти мосты, стягивающие пространство и время. На них мы уязвимы. Они проникают на них из своих веток и используют, чтобы разрушить связь.

– Кто они?

– Доподлинно это пока неизвестно. Модели дают несколько квинтиллионов различных интерпретаций. Мы получим ответ через четыреста лет, но только… если добьёмся реализации правильного варианта.

– Если они пытаются предотвратить то событие, значит, оно как-то угрожает им?

– Догадливый малый, – субъект хмыкнул, – вокруг этого постулата крутятся все основные версии.

– Но зачем понадобился именно мой брат?

– Он опережает свое время. Ему нужны более современные возможности, чтобы все сработало. Ему нужны открытия Кирана и два десятка плодотворных лет в запасе. Без них они оба расходятся по тупиковым веткам. И мы все вместе с ними.

– А место, в котором мы оказались… Кто эти дети?

Субъект пожал плечами.

– Просто одна из далеких ветвей развития событий. Неважно где проходит мост. Как правило, это сильно искаженные пространства. Мы знаем только, что черная энергия стремится уничтожить их, как какую-то болезнь или аномалию.

– Я смогу еще встретиться с ним?

– Ну, теоретически это не исключено. Хотя это будет странная встреча – как в парадоксе близнецов.

Игорю вдруг стало казаться, что воздух вокруг пропитался бесцветным газом. Все вокруг – деревья, земля и тип в красном галстуке как будто утратили привычную плавность и стали подергиваться как зернистые изображения в старой компьютерной игре.

Посмотрев на субъекта, Игорь заметил, что видит лес прямо сквозь него.

– Не понимаю, чем он руководствовался, выбрав тебя. – Задумчиво сказал субъект.

– Макс?

– Никто не верил, что ты справишься. Ты же просто… Ну, ты не специалист. Но, в конце концов, это как-то сработало. Макс всегда умел удивить. Вообще это, конечно, загадка. Я так и не понял что это… Черт! Со мной это началось раньше! – субъект разглядывал собственные руки. – Ненавижу этот момент! Напоминает операцию по омоложению. Ладно, прощай… герой.

После этих слов субъект растворился в воздухе. Игорь смотрел на осину, у которой он только что стоял и подумал, что не такой уж умник этот тип в галстуке, раз не мог понять простой вещи: Макс выбрал его, потому что несмотря ни на что, они всегда будут оставаться братьями.

Игорь взглянул на тропинку, со стороны которой приближались детские крики и звонкий собачий лай и заметил, что перестал ощущать холода и еще как будто стал терять в весе. Он посмотрел на свои руки и увидел сквозь них тропинку, накрытую мокрыми кленовыми листьями, а опустив голову ниже, обнаружил, что его ноги и живот тоже становятся прозрачным, и все вокруг покрывается слепыми белыми пятнами.

На тропинке показалась небольшая рыжая собака и