Всходы Власти - Гэвин Магнус

Выжившие после боя с драконом рыцари смерти неторопливо подбирали оружие и собирались вокруг меня.

— Потери? — коротко спросил я.

— Четверо вместе с Крегорном сгорели. — пробасил один из гигантов. — Троих разорвали на куски, но, похоже, вы сможете их заштопать, верховный. Ещё пятеро стали ледяными статуями.

Я кинул взгляд на ближайшего замороженного гиганта, нащупывая связь подчинения. Тот не был окончательно уничтожен… За вычетом десятки, что должна была найти верёвки и создать мосты для нашей армии, со мной оставалось всего восемь рыцарей смерти. Негусто…

Проклятый дракон неплохо проредил моих лучших воинов.

— Возьми с собой двоих и помоги разорванным на части. — приказал я. — Статуи не трогать, и постарайтесь сделать так, чтобы их не разбили: не думаю, что сумею собрать обратно того, кто превратиться в ледяную крошку. Пусть сами оттают. Остальные — за мной. Дракон ещё жив.

Мельком я бросил взгляд в сторону центрального замка. Армия Арса отступила к нему, убежав от дракона, и улицы опустели. Но это не значит, что нам не стоило ждать скорой контратаки.

В сопровождении пятёрки оставшихся гигантов я направился к месту падения дракона. Краем глаза можно было заметить, как гвардейцы закидывают на нашу сторону провала верёвки со стрелами, начиная налаживать мосты.

Дракон нашёлся быстро. Такую тушу потерять в городе нужно ещё постараться. Он лежал почти неподвижно, погребённый под обломками домов, на которые сам же и упал, и лишь тяжёлое дыхание говорило о том, что тварь ещё жива.

— Я хочу поговорить с ним. Сумеете вытащить меня из под огня, если он решит взбрыкнуть?

Пронзающие мрак переглянулись.

— Мы успеем, верховный. — пробасил один из них. — Он наверняка ослаб и стал медленее.

— Но лучше бы просто добить тварь. Даже раненая она может быть очень опасна. — добавил другой.

— Оставьте это мне. Без приказа не нападать. — отрицательно качнул головой я.

Я медленно подошёл к дракону, обнажив меч, внимательно следя за его движениями.

— Тебе нечего бояться, человек. — негромко пророкотал дракон, слегка поведя шипастой мордой. — Я не буду нападать. Ты победил.

— Вот как? — усмехнулся я. — А я бы попытался забрать с собой того, кто убил меня. Почему ты не сжёг меня на взлёте? Уверен, тогда тебе хватило бы одного плевка.

— Я рассчитывал, что смогу улететь и оттянуть свою смерть. Дракона убить не так-то просто. А затем я бы вернулся с другими, и они бы вытянули из тебя то, что ты сделал со мной. — после короткого молчания ответил Латризмагиус.

— Значит, это даже не милосердие. И я ничего тебе не должен.

— Выходит, что так. — согласно смежил веки дракон.

— И всё же ты не пытаешься убить меня сейчас, хотя мог бы попытаться. А ведь ты уже обречён, и никуда не улетишь.

— Убийство — не та вещь, которую я хочу совершить последней в своей жизни. — спокойно ответил дракон. — Ты храбро сражался и победил. Будь я чуть менее высокомерен, скорее всего, у тебя не было бы и шанса, но я был небрежен в своей гордыне, и это привело меня к гибели. Это послужит хорошим уроком другим драконам. А теперь наноси свой последний удар, король. Ты будешь первым из своей расы, кто убил дракона. Из этого выйдет хорошая легенда.

Это было, пожалуй, даже более удобно, чем я планировал. Страшно представить, какой авторитет, какую славу и влияния может приобрести король, что впервые в истории королевств убил дракона. Такое бывает лишь раз за всю историю. А если подумать о том, какую нежить удастся из него создать…

Я уже было занёс меч, чтобы торжественно покончить с чудовищем, но одна мысль на задворках сознания заставила меня остановить занесённое оружие. Словно лёгкое, незримое присутствие чужого взгляда на затылке.

Это выглядело слишком хорошо. Настолько хорошо, что, казалось, это было кем-то подстроено. Такой человек, как я, определённо, убил бы дракона без колебаний, слишком много это могло дать. После такого меня бы точно без сомнений признали новым королём Арса: ведь его армия отступила, и я стал новым защитником этих земель. А затем я бы поднял из него нежить, и получил чудовище, заставившее содрогнуться любого, словно превращаясь в стереотипного тёмного властелина…

Я заподозрил в этом чужую волю. Очень знакомую мне чужую волю. Но если я решил быть непредсказуемым до конца, это значит, что стоит поступать наперекор самому себе, а значит, будь что будет.

Бросив меч в ножны, я бесстрашно подошёл к дракону и положил руку на его морду, внимательно прислушиваясь к тому, что с ним происходит. Похоже, несколько мощных точечных проклятий все же прошли его незримую защиту, и теперь пожирали его изнутри, смешавшись друг с другом. Я узнал ошмётки гниения плоти и разросшийся каскад немертвого, и что-то ещё, искажённое до неузнавания…

Наверно, ни один целитель во всём мире не смог бы спасти от подобного. Только сам магистр смерти, создавший подобные удары, мог распутать этот клубок уничтожения, и подобное милосердие вряд ли можно ожидать от человека моего склада.

Кто бы ни наблюдал за этой нами, спорю, он будет удивлён. А потому, глубоко вздохнув, я принялся распутывать и развеивать смертоносную мешанину проклятий, что убивала ослабленного дракона.

Вертикальные зрачки цвета тёмной синевы смотрели на меня с удивлением.

— Что ты делаешь? — спросил Латризмагиус.

— Спасаю тебя от собственного удара. — пожал плечами я. — Ты выглядишь крепким, раз быстро не умер, думаю, другие раны тебя не убьют.

Некоторое время мы молчали. Я прикрыл глаза, вытягивая из дракона последние осколки проклятий. Это далось мне нелегко: сегодняшний бой и так был выматывающим… Но я справился. Как всегда.

— Ну вот и всё. — выдохнул я, снимая шлем.