Великий план (Нарский Шакал - 2) - Джон Марко

Лисе.

- Да, но с этим придется подождать, - прошептал Никабар.

Он нежно похлопал свой корабль по мачте, а потом надел перчатку и стал дуть на руку, чтобы ее согреть. Сейчас его обязанность - разобраться с Форто на Драконьем Клюве.

Весьма приятная задача.

28

Праздник Сеским

Ярким солнечным днем в центре столицы Нара неподалеку от Собора Мучеников начался великий праздник Сеским. По обычаю открыла праздник зажигательная речь архиепископа Эррита. Это был единственный день в году, когда святой отец ходил среди своей паствы без охранников, словно он один из них и заботится о них. Улицы были украшены цветастыми флагами и длинными струящимися вымпелами На переулки взирали изображения святых, длинные и неприветливые. Играли музыканты, торговцы громко расхваливали свои товары. Воздух был полон незнакомых запахов, толпу развлекали невиданные звери и фокусники. Вдоль тротуаров сидели нарские аристократы со своими семьями, наблюдая за шествиями и наслаждаясь чистым воздухом: по приказу епископа в этот день были закрыты все литейные, чтобы их изрыгающие дым трубы не портили праздник.

На всей Высокой улице царственные принцы, съехавшиеся с разных концов империи, приставали к незамужним девицам, хвастаясь своим богатством, а богатые торговцы дарили своим любовницам платья и безделушки. Все лавки были открыты, чтобы ухватить свою долю денег, которые в этот день заливали столицу. Сеским был не просто религиозным праздником. Это был главный отдых Нара от самого себя, когда аристократы выходили из своих башен и встречались с бедняками. И в празднестве участвовали все без исключения.

По приказу Эррита были распахнуты двери сиротского приюта. Высокая улица была заполнена осиротевшими детьми, чьи щеки горели от возбуждения. Многочисленные причетники собора ходили по толпе, внимательно приглядывая за ребятней и стараясь напомнить горожанам, в чем заключается суть праздника. Крейн был временем поста и размышлений, периодом покаяния, который завершала Истрейя, самый святой день нарской церкви. Весь ближайший месяц верующим полагалось проводить в молитве, регулярно посещать богослужения и приносить церкви самые богатые дары. И, что самое главное, они должны были молить Бога о Его бесконечной милости и о прощении их грехов. Эррит знал, что в Наре множество грешников. Он не принадлежал к их числу, но даже ему необходимо было соблюдать смирение перед Небесами. Во время крейна Небеса были особенно бдительны.

Завтра люди начнут свой спартанский путь к Истрейе, но сегодня у них была возможность наслаждаться всеми благами, которые дал им Бог. И Черный город вышел на улицы. Зверинцы из Дории заняли центральное место на Высокой улице: поразительное собрание животных, при виде которого открывали рты не только дети, но и взрослые. Тут были слоны с бивнями, гривастые львы, танцующие собаки и смеющиеся обезьяны. Укротители и смотрители обращались к собравшимся, рассказывая о своих странных подопечных и предлагая детям покататься на слонах. И пока они

управляли своими великолепными животными, играла музыка, торговцы демонстрировали свои товары, и Высокая улица утратила свою обыденность. Произошло ее ежегодное преображение: из оживленного и ко всему привычного проезда она превратилась в уголок рая.

Архиепископ Эррит с удовольствием прогуливался в толпе, даря улыбки любопытным нарцам, умолявшим о разрешении прикоснуться к краю его одежд. С ним шла Лорла Лон, держась за его руку. В левой руке у нее было купленное Эрритом замороженное лакомство: кусок сладкого льда с фруктовым вкусом. Она жадно его лизала, причмокивая от удовольствия. Вид дорийского зверинца ее заворожил. Эррит уже наелся пирожными из кондитерской лавки. Его живот был набит до отказа, до полной сытости. С тех пор как он начал принимать снадобье Бьяджио, у него снова проснулся аппетит, настоятельно требовавший удовлетворения. Ему ничего не стоило проглотить дюжину лучших пирожных.

Эррит подвел Лорлу к скамейке на тротуаре. Там сидела какая-то семья, но при виде святого отца поспешно встала, освобождая место епископу и его подопечной. Двое причетников, таскавшихся за Эрритом в течение всего дня, встали по обе стороны скамейки. Эррита не положено было охранять, но его спрятавшиеся под капюшонами священники никогда не рисковали. У этих послушников под рясами были длинные ножи. Лорла уселась на скамейку первой, болтая коротенькими ножками. Она нетерпеливо вытянула шею, пытаясь разглядеть выставленных зверей. На ней было голубое платье, купленное Эрритом специально к празднику, и в нем она походила на ангелочка - или на одну из прекрасных холеных девушек Нара. Эррит уселся рядом с нею, подоткнув под себя длинную рясу. Толпа, заметившая святого отца, немного раздалась, чтобы ему лучше было видно.

- Нравится, дитя? - спросил Эррит, с трудом перекрывая шум.

Лорла кивнула:

- О да, отец! Это просто чудесно!

Это действительно было чудесно. Для Эррита это стало осуществлением его мечты. Как Божий слуга, он не женился и не знал женщин с тех пор, как принес обет. Он был лишен семьи и детей - таких, как Лорла. Но теперь он получил то ощущение нормальной жизни, которого так ему не хватало. У него были Бог и ребенок, которых он мог обожать, и он был счастлив. Лорла привязалась к нему - сильнее, чем он мог надеяться. Она не просто называла его "отец". Поселившись в соборе, она действительно стала ему дочерью. Между ними возникли благословенные узы, и Эр-риту не было дела до того, что кто-то это замечает - и смеется у него за спиной. Сплетни существуют всегда, даже среди священнослужителей. Некоторые люди говорили о нем гадости. Однако Эррит знал, что сердце его чисто. Глядя на Лорлу, он видел только жизнь, которую мечтал бы назвать своей, и огромный потенциал юности. Бог любит детей. Бог призвал человечество любить детей. И Эррит был уверен, что его поведение соответствует Божественному закону.

Он снова взял Лорлу за руку, показывая ей разных зверей, удивляя ее своими знаниями. Он бывал на множестве празднеств, и каждый год на них приезжали зверинцы из Дории. Эррит наизусть знал все их программы. Но знакомство с трюками животных не притупляло его удовольствия, и когда слоны встали на задние ноги и гулко затрубили, Эррит расхохотался вместе со всеми, зажимая себе уши.

- Ох! - радостно воскликнула Лорла. - Как громко!

Так громко, что она чуть не уронила свое лакомство, но все-таки успела его поймать раньше, чем оно упало ей на платье. Решив, что самое надежное место для ледышки - это рот, она снова начала сосать сладкий замороженный сок, радостно раскачиваясь в такт музыке. И пока она ела, Эррит краем глаза смотрел на нее, наслаждаясь возможностью быть с нею. Всего через несколько дней у Лорлы будет день рождения. Ей исполнится девять лет. Ему хотелось сделать этот день для нее особым. Для ребенка в таком возрасте каждый год настоящая веха. Эрриту хотелось, чтобы у Лорлы не было сомнений относительно его привязанности к ней. Именно поэтому он разрешил ей ходить по всему собору, не запретил время от времени мешать Дараго и любоваться его росписью, хотя его самого смотреть фрески не пускали. Лорле уже пришлось пережить так много бед - в таком нежном возрасте! Черный Ренессанс превратил ее жизнь в пустыню, лишил ее родителей и близких. Но теперь у нее в соборе началась новая жизнь, а у Эррита - еще один повод раздавить Бьяджио с его мерзким стремлением к власти.