Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

К тому же тут, определенно, можно было сбрасывать и грузы. Или бомбы, подумал он, с необыкновенной ясностью представив, как это происходит. Вот откидывают люк, на легких дюралевых направляющих лежат бочкообразные емкости, через кормовое отверстие для пушки кто-то выцеливает упреждение, потом бочки валятся вниз… Рост потряс головой. С такой способностью видеть несуществующее ему нужно податься или в иллюзионисты, или в ответственные компартийные деятели.

Хворост понял, что нужно делать, после третьего объяснения. А леер согласился поймать только после пятого. Наконец Рост привязал к лееру какую-то деревяшку и зашвырнул ее башенному стрелку Хвороста, а когда тот догадался принять конец, попросту отпустил свою бухточку. Потом они направились к берегу бегимлеси.

Все-таки у Кима душа была неспокойна. Такую сложную операцию, как буксировка, Хворост определенно еще не совершал, и тут за ним нужен был глаз да глаз. Правда, Ростик никак не мог взять в толк, чем Ким мог помочь собрату-летуну, если этот собрат в чем-либо напортачит, но это была как раз та подробность, выяснять которую не хотелось.

И, в общем, опасались они зря. Не успели дойти до берега, как Ростик из своей стеклянной башенки, в которую вернулся с кормы, увидел, что леер с «Калошей» на другом конце нормально двинулся за ними следом. Чтобы подвести итог операции, Ростик высказался:

– Можно считать, разведывательный поход по поиску пропавших ребят завершен провалом.

– Почему? – отозвался Ким, впрочем, довольно угрюмо. – Если по-настоящему их искать, тогда только на берегу еще и остался шанс найти кого-нибудь.

– От берега до «Калоши», когда мы ее подобрали, было больше двадцати километров. Течений тут нет, следовательно…

– Может, кто-нибудь вплавь добрался.

Ростик покачал головой.

– Атаку из-под воды на наших они устроили на редкость эффективно, а уходящего вплавь противника почему-то не добили? Что-то не верится.

– Интересно, – раздумчиво ответил Ким, – почему ты решил, что атака была из-под воды? Может, с неба?

– С неба добить пловца еще проще. Зависни на антиграве, он сам захлебнется в вихрях и водоворотах.

– Ладно, что без толку болтать, все равно берег нужно обследовать.

– Нужно, – согласился Ростик, – если нам позволят.

Дальше они летели молча. У обоих осталось неприятное чувство после этого разговора – слишком явственно каждый осознавал, что в словах друга тоже есть немалая часть правды. Во всем виноват этот берег, решил Ростик, когда они пересекли кромку воды. Слишком уж здесь одиноко. И хотя тут не было ничего угрожающего, и пока неясно было, куда стрелял Хворост, ему все представлялось здесь неуютным и непонятным.

Вдруг между витых кривоватых деревьев мелькнуло что-то очень большое, с широкой, какой-то ненастоящей тенью. Рост схватил бинокль, но даже не успел поднести его к глазам. Потому что и так стало видно – это была птица, отдаленно похожая на страуса, только с очень мощными и длинными крыльями. Размеры ее казались невероятными даже с высоты. И этот страус бежал все быстрее и быстрее… И вдруг стало ясно, что он разгоняется, – вырвавшись на относительно свободное пространство, распростер крылья, взмахнул ими и взлетел. Но не это было главное. На шее у него сидел…

Вот тут-то Ростик даже замычал от обуревающих его чувств, хотя позже уверял, что просто хотел привлечь к происходящему внимание Кима. А может, и вправду хотел… Он поднял бинокль, всмотрелся, напрягая глаза так, что едва искры не засверкали, и все понял.

Да, это был бегимлеси, крупный, с очень лихой, какой-то всаднической посадкой и в очень странных доспехах. На голове у него был почти куполообразный полетный шлем, вылепленный из какого-то прозрачного материала, на ногах и крыльях-руках были щитки зализанной, словно у спортивного мотоциклиста, формы, а грудь и спину закрывало что-то остроугольное, будто он пытался на детский утренник нарядиться небольшим ледоколом.

– Ким, видишь?

– И что мы теперь делаем? – спросил пилот почти спокойно.

– Держись-ка ближе к берегу.

– Только не стреляй первым.

– Что я – чокнутый, войну начинать? Этого нам еще не хватало!

Но ситуация с войной от Ростика, кажется, уже не зависела. Не успели они отойти к морю, как с едва различимых проплешин между деревьями взлетело еще пять летунов… Нет, больше, гораздо больше.

– Сколько у нас теперь этих пташек? – спросил Ким, которому не весь кормовой обзор был доступен.

– Я думаю, штук тридцать, и все с наездниками.

Ким чуть повернул, теперь он старался прикрыть «Калошу». Как удачно получилось, что Хворост осторожничал и не успел слишком близко подойти к берегу, решил Рост. Почему-то у него не возникало сомнения, что тяжелые летающие страусы не очень хорошие летуны и будут опасаться уходить далеко от берега, где посадка в принципе невозможна. Почему-то ему казалось, что плавают они хуже, чем летают.

Хворост, а может, и капитан уже заметили, что Ким возвращается, так сказать, не в одиночку, поэтому они стали поворачивать, и из-под днища «Калоши» полетели брызги.

– Быстро Хворост сориентировался, – признал Ростик.

– Буксир порвет, я его от полетов отстраню. За нервы, – отозвался Ким.

И словно только теперь осознав, что просто отогнать непрошеных гостей от берега не самое главное, бегимлеси начали стрелять. Вообще-то больше всего эти выстрелы были похожи на оставляющий заметный дымный след шаровые молнии, которые в конце своего полета взрывались со слабой, но ощутимой даже в солнечном свете вспышкой. Иногда этот дымный след вдруг превращался в длинные, на сотню метров и даже больше, хлысты красного, очень горячего на вид, извивающегося пламени… Почти все выстрелы пернатых проходили мимо, но пару раз в обшивку их лодки воткнулось что-то очень тяжелое, от чего затрещала даже рама гравилета.

– Рост, давай! – заорал Ким, кажется, испугавшись, что он может потерять свою обожаемую летающую «бочку».

Рост уже давно держал на прицеле ближайшую группу из трех пернатых летунов и потому ударил едва ли не сразу же, как понял, что мирные полеты кончились. На этот раз он палил, не помогая патронной рамке вползать в казенник. Главной его заботой было стрелять точно, как можно точнее… И он стрелял. Эту первую атаку на их лодку он погасил уже через пять спаренных залпов, сбив всех трех птичек из выбранной группы.

Они стали, теряя перья, падать, безуспешно пытаясь хоть как-то справиться с уходящим из-под крыльев воздухом, хоть как-то увернуться от приближающейся земли… Впрочем, одна из них упала уже в воду, хотя и на самом мелководье. Помимо прочего, это значило, что они летели уже над морем.

Тогда бегимлеси стали перегруппировываться, собираясь в журавлиный клин. Ростик не был уверен, что они будут атаковать, еще надеялся, что все обойдется, поэтому, хотя страусы с наездниками оказались в общем-то в пределах досягаемости его пушек, то есть менее чем в четырехстах метрах, огня не вел. Просто ждал, что будет, менял патроны в пушке и затыкивал несколько зарядных рамок в сапоги, чтобы в горячке возможного боя не искать их по всей кабине.

– Ким, ты можешь уходить быстрее? – спросил он, когда понял, что они почему-то не спешат оторваться от бегимлеси.

– Еще как могу, да наши едва тащатся.

Выгадав момент, Ростик повернул вращающееся кресло стрелка вбок и бросил взгляд вперед. «Калоша» практически летела над водой, но все равно это было слишком медленно. До них от Кимового гравилета оставалось три километра, но если пернатые поднажмут, то это расстояние сумеют сократить минут за пять полета, в этом Ростик не сомневался.

– Ладно, посмотрим, что получится, – решил он вслух.

И тут же услышал непрошеный ответ:

– Черт побери, Рост, мне бы твои нервы!

Сзади что-то не весьма одобрительное рыкнул Винторук. Вероятно, он требовал увеличить скорость. И то сказать, свой экватор последнее время он крутил как бешеный, в котле, как при больших скоростях, даже появилось какое-то гуденье, а вместо того чтобы улепетывать, они…

Ким попробовал еще раз объяснить ситуацию подчиненному бакумуру, но очень впасть в красноречие ему не удалось. Потому что бегимлеси снова пошли в атаку.

На этот раз они старались бить жесткими, почти слитными залпами. Что это должно было означать, Ростик не понял, да и залпы эти длились не очень долго, скоро каждый из пернатых молотил как мог, лишь лихорадочно перезаряжая свои широкоствольные, намертво встроенные в защитный доспех на груди ружья.

На этот раз их пальба была более результативной. Три или четыре удара пришлись по лодке, а одна из разорвавшихся огненных бомбочек накрыла кабину Кима, да так, что он чуть не свалился в штопор, и несколько дырок образовались даже вокруг Ростика, правда, его не задело. Следующий раз на разборку с этими дураками полечу в доспехах, решил Ростик и ударил в ответ. Снова в высшей степени прицельно, даже делая небольшую паузу перед самым выстрелом, отчасти чтобы патроны зря не жечь и чтобы не дать нервам расходиться больше необходимого. Эта пауза была старым трюком, он его давно заприметил, еще с боев за завод, и часто к нему прибегал, когда не был уверен, что из ситуации можно выпутаться.