Эмма - Джейн Остин

Кончилось тем, что, несмотря на таковой ответ, она велела закладывать карету и поехала к дому миссис Бейтс, надеясь, что все-таки склонит Джейн к совместной прогулке, — но ничего не получилось: к карете вышла мисс Бейтс и, рассыпаясь в благодарностях, горячо согласилась, что для больной ничего не может быть лучше, как проехаться по свежему воздуху — обещалась передать это ей со всею убедительностью — и все оказалось тщетным.

Miss Bates was obliged to return without success; Jane was quite unpersuadable; the mere proposal of going out seemed to make her worse.—Emma wished she could have seen her, and tried her own powers; but, almost before she could hint the wish, Miss Bates made it appear that she had promised her niece on no account to let Miss Woodhouse in.

Мисс Бейтс пришлось воротиться назад ни с чем; Джейн ни поддавалась ни на какие уговоры — ей как будто хуже сделалось от одного предложения выехать на воздух. Эмме хотелось самой увидеться с нею и попытать свои силы, но не успела она заикнуться об этом, как мисс Бейтс тут же дала понять, что племянница взяла с нее обещание ни под каким видом не допускать к ней мисс Вудхаус.

"Indeed, the truth was, that poor dear Jane could not bear to see any body—any body at all—Mrs. Elton, indeed, could not be denied—and Mrs. Cole had made such a point—and Mrs. Perry had said so much—but, except them, Jane would really see nobody."

«Джейн, бедная, правду сказать, никого не хочет видеть — совершенно никого — миссис Элтон, разумеется, нельзя было отказать — и миссис Коул так настаивала — и миссис Перри так просила — но больше никого Джейн, право, видеть не в состоянии».

Emma did not want to be classed with the Mrs. Eltons, the Mrs. Perrys, and the Mrs. Coles, who would force themselves anywhere; neither could she feel any right of preference herself—she submitted, therefore, and only questioned Miss Bates farther as to her niece's appetite and diet, which she longed to be able to assist.

Эмма не жаждала становиться на одну доску с такими дамами, как миссис Элтон, миссис Перри, миссис Коул и им подобные, которые войдут куда угодно даже незваными, — а претендовать на предпочтение чувствовала себя не вправе; поэтому она покорилась и только подробней расспросила мисс Бейтс о том, какая диета предписана ее племяннице и на что у нее аппетит, — не может ли Хартфилд предложить свои услуги.

On that subject poor Miss Bates was very unhappy, and very communicative; Jane would hardly eat any thing:—Mr. Perry recommended nourishing food; but every thing they could command (and never had any body such good neighbours) was distasteful.

При упоминании об этом бедная мисс Бейтс очень расстроилась и разговорилась: Джейн почти ничего не ест; мистер Перри сказал, что ей нужна питательная еда, но все, чем они располагают — а ни у кого на свете нет более заботливых соседей, — ей невкусно.

Emma, on reaching home, called the housekeeper directly, to an examination of her stores; and some arrowroot of very superior quality was speedily despatched to Miss Bates with a most friendly note.

Приехав домой, Эмма призвала экономку немедля обследовать наличные съестные припасы и к мисс Бейтс была в спешном порядке отправлена толика наипервейшего качества маниоки, сопровождаемая дружественной запиской.

In half an hour the arrowroot was returned, with a thousand thanks from Miss Bates, but "dear Jane would not be satisfied without its being sent back; it was a thing she could not take—and, moreover, she insisted on her saying, that she was not at all in want of any thing."

Через полчаса маниоку вернули назад; мисс Бейтс тысячу раз благодарила, но «милая Джейн сказала, что не может принять такое приношенье и не успокоится, покуда его не отошлют обратно, — а сверх того просила передать, что решительно ни в чем не нуждается».

When Emma afterwards heard that Jane Fairfax had been seen wandering about the meadows, at some distance from Highbury, on the afternoon of the very day on which she had, under the plea of being unequal to any exercise, so peremptorily refused to go out with her in the carriage, she could have no doubt—putting every thing together—that Jane was resolved to receive no kindness from her.

После Эмме рассказывали, что в тот самый день, когда Джейн, под тем предлогом, что она не в силах совершить моцион, категорически отказалась прогуляться с нею в карете, кто-то, ближе к вечеру, видел, как она бродила по лугам на порядочном расстоянии от Хайбери, — и все это вместе взятое не оставляло сомнений, что ее доброту Джейн намеренно отвергает.

She was sorry, very sorry.

Это было грустно; очень грустно.

Her heart was grieved for a state which seemed but the more pitiable from this sort of irritation of spirits, inconsistency of action, and inequality of powers; and it mortified her that she was given so little credit for proper feeling, or esteemed so little worthy as a friend: but she had the consolation of knowing that her intentions were good, and of being able to say to herself, that could Mr. Knightley have been privy to all her attempts of assisting Jane Fairfax, could he even have seen into her heart, he would not, on this occasion, have found any thing to reprove.

Сердце буквально сжималось от жалости — кровью обливалось — при виде такой раздражительности духа, непоследовательности поведения, нехватки прочности; было обидно, что ее сочли неспособной на добрые чувства, недостойной дружбы, но утешало сознание, что она действовала из благих побуждений и может сказать себе, что в этом случае мистеру Найтли — когда б он ведал об ее попытках прийти на помощь Джейн Фэрфакс, когда бы просто мог заглянуть к ней в душу, — не за что было бы ее бранить.

CHAPTER X

Глава 10

One morning, about ten days after Mrs. Churchill's decease, Emma was called downstairs to Mr. Weston, who "could not stay five minutes, and wanted particularly to speak with her."—He met her at the parlour-door, and hardly asking her how she did, in the natural key of his voice, sunk it immediately, to say, unheard by her father,

Однажды утром, дней через десять после кончины миссис Черчилл, Эмму просили сойти вниз к мистеру Уэстону, который «имеет до нее неотложное дело и не более пяти минут времени».Он встретил ее у дверей гостиной и, поздоровавшись с нею обычным голосом, тотчас его понизил, дабы не слышно было ее батюшке:

"Can you come to Randalls at any time this morning?—Do, if it be possible.

— Вы не могли бы нынче в первой половине дня зайти в Рэндалс?Постарайтесь, если можно.

Mrs. Weston wants to see you.

Вас хочет видеть миссис Уэстон.

She must see you."

Ей необходимо вас видеть.

"Is she unwell?"

— Она нездорова?

"No, no, not at all—only a little agitated.

— Нет-нет, вовсе нет — немного взволнованна, и только.

She would have ordered the carriage, and come to you, but she must see you alone, and that you know—(nodding towards her father)—Humph!—Can you come?"

Она бы села в карету и приехала сама, но ей нужно вас повидать наедине, а здесь это, знаете. — Кивая в сторону ее отца.— М-да!. Так вы приедете?

"Certainly.

— Разумеется.

This moment, if you please.

Хоть сейчас, если угодно.

It is impossible to refuse what you ask in such a way.

В такой просьбе отказать нельзя.

But what can be the matter?—Is she really not ill?"

Но в чем дело?Она правда не заболела?

"Depend upon me—but ask no more questions.

— Можете мне поверить — только не задавайте больше вопросов.

You will know it all in time.

Потерпите, скоро все узнаете.

The most unaccountable business!

Непостижимая история!

But hush, hush!"

Но — тсс, тихо!..

To guess what all this meant, was impossible even for Emma.

Догадаться, что все это должно означать, было, даже для Эммы, невозможно.

Something really important seemed announced by his looks; but, as her friend was well, she endeavoured not to be uneasy, and settling it with her father, that she would take her walk now, she and Mr. Weston were soon out of the house together and on their way at a quick pace for Randalls.

Судя по его виду, речь шла о чем-то важном, но, удостоверясь, что здоровье ее друга в порядке, Эмма постаралась унять тревогу и, сказавшись батюшке, что совершит прогулку с утра, вскоре вышла с мистером Уэстоном из дому и быстрым шагом двинулась по направлению к Рэндалсу.

"Now,"—said Emma, when they were fairly beyond the sweep gates,—"now Mr. Weston, do let me know what has happened."

— Ну, — сказала она, когда хартфилдские ворота остались позади, — теперь-то, мистер Уэстон, скажите мне, что случилось.

"No, no,"—he gravely replied.—"Don't ask me.

— Нет-нет, — отозвался он строго.— И не просите.

I promised my wife to leave it all to her.

Я обещал жене, что все это предоставлю ей.

She will break it to you better than I can.

Она вас сумеет подготовить лучше меня.

Do not be impatient, Emma; it will all come out too soon."

Терпенье, Эмма, всему свое время.

"Break it to me," cried Emma, standing still with terror.—"Good God!—Mr. Weston, tell me at once.—Something has happened in Brunswick Square.

— Подготовить?! — вскричала Эмма, в ужасе застывая на месте.— Боже мой!..Мистер Уэстон, говорите сию минуту!Что-то случилось на Бранзуик-сквер.

I know it has.

Я знаю.

Tell me, I charge you tell me this moment what it is."

Говорите же, я требую — немедленно скажите, что стряслось.

"No, indeed you are mistaken."—

— Да нет же, вы ошибаетесь.

"Mr. Weston do not trifle with me.—Consider how many of my dearest friends are now in Brunswick Square.

— Мистер Уэстон, такими вещами не шутят. Подумайте — речь идет о моих близких.С кем на Бранзуик-сквер стряслась беда?..

Which of them is it?—I charge you by all that is sacred, not to attempt concealment."

Заклинаю вас всем, что вам свято, не пытайтесь скрыть от меня правду.

"Upon my word, Emma."—

— Даю вам слово, Эмма.

"Your word!—why not your honour!—why not say upon your honour, that it has nothing to do with any of them?

— Слово?Отчего не честное слово?..Отчего вы не ручаетесь честным словом, что они здесь ни при чем?

Good Heavens!—What can be to be broke to me, that does not relate to one of that family?"

Господи!Почему меня нужно подготавливать, ежели это не касается моей родной семьи?

"Upon my honour," said he very seriously, "it does not.

— Не касается, — торжественно сказал он, — Даю вам честное слово.

It is not in the smallest degree connected with any human being of the name of Knightley."

Ни в коей мере не связано ни с кем из смертных, носящих имя Найтли.

Emma's courage returned, and she walked on.

У Эммы отлегло от сердца, и она тронулась дальше.

"I was wrong," he continued, "in talking of its being broke to you.

— Напрасно я употребил слово «подготовить», — продолжал он.

I should not have used the expression.

— Нужно было сказать как-то иначе.

In fact, it does not concern you—it concerns only myself,—that is, we hope.—Humph!—In short, my dear Emma, there is no occasion to be so uneasy about it.