Экстр - Дэвид Зинделл

– Это принадлежало моему мужу. – Харра с доброй улыбкой вложила кубик в руку Данло. – Хотите надеть его на себя?

– Как пожелаете. – Данло, изумленный этим нежданным подарком, ловко застегнул цепочку. – Спасибо, благословенная Иви.

– Пожалуйста. Носите это в знак доверия и надежды, которые мы возлагаем на вас.

Данло наклонил голову, в глубоком молчании глядя на Харру.

– Как только приготовления будут закончены, – сказала она, – мы пришлем за вами, чтобы проводить вас в Храм.

– Я прощаюсь с вами до того времени, благословенная Харра.

– Я прощаюсь с вами до того времени, Данло ви Соли Рингесс.

Она проводила его до двери. Возвращаясь в свои комнаты по тихим коридорам с портретами самых прославленных Святых Иви Вселенской Кибернетической Церкви, Данло думал о предстоящих ему испытаниях и представлял себе, каково это будет – войти к мертвым и взглянуть на благословенные огни у себя внутри.

От несуществующего приведи меня к существующему.

От тьмы приведи меня к свету.

От смерти приведи меня к бессмертию.

Упанишада Бригадараиьяки

Речь мертвых пишется языками огня, что превыше речи живых.

Т.С. Элиот, “Литтд Гиддииг”

Следующие несколько дней Данло провел в своих комнатах и занимался в основном тем, что ел, медитировал и играл на флейте. Желая поговорить, он шел к образнику, стоящему на алтаре рядом с контактным шлемом, и говорил с Николосом Дару Эде, если этот механический и утомительный обмен словами заслуживал названия разговора.

Случалось, однако, и такое, что светящийся призрак человека, который некогда стал Богом Эде, удивлял Данло. Однажды, задав свой обычный набор вопросов относительно возвращения своего замороженного тела и предупредив Данло о возможных заговорах против его жизни, Эде вызвал на своих сияющих устах улыбку и сказал:

– Эти Архитекторы сделали посмешище из всех моих открытий. Из всего, чему я их учил. Меня просто мутит от них.

Если бы я мог блевать, меня бы вырвало.

Единственным реальным существом, с которым Данло общался в период своего ожидания, был Томас Ивиэль, один из служителей дворца Святой Иви. Этот худощавый подозрительный человек поначалу вел себя очень сдержанно. Каждый вечер после ужина он заходил к Данло, чтобы убедиться, что алтарь, столы и прочие пластмассовые поверхности безупречно чисты и что у гостя есть все необходимое. На первых порах он едва удостаивал намана нескольких слов, но неизменная приветливость Данло заставила его смягчиться. От него Данло узнал, что Малаклипс проживает в другом крыле дворца, что Бертрам выговорил себе право посещать воина-поэта в его комнатах; Святая Иви дала ему разрешение, опасаясь преждевременно настроить против себя ивиомилов и большинство Койвунеймина. Бертрам приходил уже пять раз, и никто не знал, о чем говорят эти двое, – даже Харра, запретившая устанавливать подслушивающие устройства в комнатах воинапоэта.

Но вот настал день, ничем не отличающийся от других дней Орнис-Олоруна – воздух оставался таким же спертым, а свет таким же искусственным, – когда Харра известила Данло, чтобы он приготовился ко второму испытанию. Служители проводили его к чочу, который ждал на ступенях дворца. Святая Иви лично встретила Данло у подножия лестницы и объявила, что поедет с ним. Это было великой честью, и толпы Архитекторов вокруг дворца разразились криками “ура”, глядя, как Данло садится рядом с Харрой.

Весть о будущем испытании распространялась, очевидно, гораздо быстрее, чем двигался чоч. Народ толпился вдоль всего короткого маршрута, дивясь на Святую Иви, едущую в одном чоче с наманом, который вполне мог оказаться светоносцем. Архитекторы, мучнисто-бледные, в белых кимоно, текли из ближних домов, как термиты. Чоч медленно ехал мимо Мавзолея Эде и Храма к месту, где Данло предстояло выжить или умереть, и везде, куда ни посмотри, стояли толпы людей. Данло, насчитав полмиллиона, сбился и сосредоточил свое внимание на здании, к которому они приближались.

Это был большой черный куб из налла, твердого пластика намного прочнее стали. Говорили, что стены у него тридцать футов толщиной. Дом Вечности, который воздвигли для себя Архитекторы, мог выдержать как медленный огонь времени, так и водородный взрыв. В нем хранилось величайшее сокровище Церкви, дороже золота, огневитов и джиладского жемчуга.

Там в холодных темных склепах стояли рядами компьютеры, вечные компьютеры Вселенской Кибернетической Церкви, заключающие в себе души всех умерших и преображенных Архитекторов. Живые Архитекторы называли это жуткое место Обителью Мертвых и боялись его, мечтая в то же время когданибудь тоже занять свою долю пространства в этом кибернетическом раю.

Данло, вышедшего из чоча, встретило громовое “ура”, исторгаемое сотнями тысяч глоток, а из Дома Вечности к нему вышли двенадцать смотрителей. Двести мрачных храмовых охранников образовали кордон вокруг Данло и Харры, сопровождая их вверх по длинным черным ступеням Дома. Страх перед террористами висел в воздухе, как запах смерти и болезней, который Данло чуял повсюду в этом бесконечном городе. Далеко не все здесь радовались его появлению. Приветственные крики и стук его собственного сердца часто перекрывались улюлюканьем и требованиями убраться с Таннахилла.

– Убирайся домой, наман! Смерть наманам! Умри реальной смертью в Обители Мертвых, наман!

По обе стороны ступеней охранники поставили лазерную изгородь, чтобы отпугнуть любого, кому взбредет в голову напасть на Святую Иви. За изгородью, на самом краю черной лестницы, стояли Бертрам Джаспари, Едрек Ивионген, Фе Фарруко Эде, Хоно эн ли Ивиов и многие другие старейшины.

Кислолицый остроголовый Бертрам хранил мертвое молчание, но это не мешало толпе стоящих за ним ивиомилов выкрикивать угрозы в адрес Данло. Самые отчаянные даже кидались гнилыми фруктами или плевались, но все это сгорало в лазерном огне, превращаясь в шипящий пар. По их злобным синюшным лицам чувствовалось, что настроены они воинственно, даже мятежно. Харра, решив провести свои испытания, ступила на тонкий лед. Если Данло сегодня останется в живых, это поможет ей осуществить задуманные перемены, но самое ее предположение, что Данло может быть светоносцем, давало ивиомилам повод к расколу. Данло хорошо помнил, что прошлая война, вспыхнувшая внутри Вселенской Кибернетической Церкви, стоила жизни миллиардам человек и что она до сих пор продолжает убивать его собственный народ – алалоев.

В довольно тесном портике на вершине лестницы смотрители поставили для Харры пюпитр, взятый из Койвунеймина, – массивное сооружение из железного дерева, инкрустированное золотом. Харра медленными, хорошо отработанными движениями взошла на свое место. Данло стоял перед ней, держа в левой руке шакухачи. На мизинце правой руки сверкало черным блеском его пилотское кольцо. Одет он был в черную пилотскую форму и черные сапоги, на шее висел черный кубик декоративного образника, подаренный ему Харрой.