Экстр - Дэвид Зинделл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данло, слишком хорошо помнивший испытания, которым подвергла его Твердь на созданной Ею Земле, не спешил соглашаться с Харрой и только смотрел на нее, перебирая дырочки своей флейты.
– Успешный результат, – сказала Харра, – послужит знаком, что мы можем вступить в контакт с вечным компьютером и запросить божественное мнение относительно программ, о которых мы говорили.
– Понятно.
– Мы верим, что это будет также знаком вступления Церкви в новую эру – возможно, даже в Последние Дни перед Точкой Омега. Мы верим, что большинство Достойных Архитекторов воспримет это именно так.
– Понятно.
– Возможно, мы сможем осуществить величайшие перемены. И даже послать наших детей на Тиэллу, чтобы они выучились и стали пилотами.
– Невозможное на самом деле возможно, правда?
Харра мимолетной улыбкой выдала нехарактерное для себя нетерпение и спросила:
– Вы согласны пройти испытания, пилот?
Данло закрыл глаза и выдул из флейты тихую, почти неслышную ноту. Мысленным взором он видел, как неотвратимо надвигается на него будущее, белое и дикое, словно зимняя вьюга.
– В чем состоят эти испытания? – спросил он наконец.
– Первое из них вы уже прошли. Человек без страха, который исцелит живых, – мы все видели, что это вы, пилот. Видели ваше бесстрашие и ваше сострадание, когда вы излечили старейшину Джанегга от его безумия.
– Но ведь это вышло случайно?
– Мы уже говорили, что случайно ничего не происходит.
– Значит, остаются еще два испытания.
– Да.
– Пожалуйста, расскажите мне о них.
– Человек, не знающий страха, войдет к мертвым.
– Но что это значит? – с участившимся внезапно сердцебиением спросил Данло.
Харра нервно заглянула в свою чашку, как если бы то, что она собиралась сказать, граничило с кощунством.
– Это может означать только одно: светоносец должен вступить в контакт с вечным компьютером. Одним из тех, где хранятся души умерших и преображенных Архитекторов.
– Вы просите меня войти в пространство, занятое умами умерших? – Данло предпочел бы, чтобы его похоронили заживо в братской могиле, набитой старыми трупами.
– Только если вы светоносец. Если вы готовы войти к мертвым.
Данло снова выдул из флейты ноту, длинную и зловещую.
– Это очень опасно, да?
– Даг это опасно.
– Даже мастер-цефик моего Ордена отказался бы войти в такое пространство.
– Как и любой Архитектор. Вы будете первым.
– Понятно.
– Человек, не знающий страха, пилот.
– В случае, если я выживу, останется еще последнее испытание, так?
– Человек, не знающий страха, посмотрит на небесные огни внутри себя и не утратит при этом разума. Вы должны будете увидеть себя как отражение Бога и не дать свету уничтожить вас.
– Понятно.
– Вам правда понятно?
Данло отложил флейту, подумал и сказал: – Вообще-то нет.
– У нас, Архитекторов, существует церемония, которая называется светоприношением. Составляется модель разума того, кто приносит жертву, модель его личности и души. Модель строится голографически, в виде миллиарда священных огней. Архитектор, совершающий светоприношение, выносит на всеобщее обозрение картину своего сознания и своих программ. Если он достоин, он заранее очищается от негативных программ и вводит новые. Тогда свет и краски его приношения являют поистине прекрасное зрелище. Нет красоты величественнее, чем красота разума, сосредоточенного на славе Бога Эде.
– И вы хотите, чтобы я тоже сделал такое приношение?
– Только если вы согласитесь на это по собственной воле.
– Я должен буду посмотреть на эту модель? На эти небесные огни?
– В этом и состоит испытание.
– Думаю, что это тоже опасно.
– Мы боимся, что это очень опасно, пилот.
– Кто-нибудь уже смотрел на модель собственного мозга?
– Случалось.
– Люди смотрели на собственный разум в тот самый момент, когда разум был занят этим самосозерцанием?
– Да. Они пытались увидеть отражение бесконечного в собственном свете.
“Глядя в черное сияющее небо, ты видишь только себя, ищущего себя самого”, – вспомнил Данло. Он выдул из флейты высокую пронизывающую ноту, и его глаза наполнились волей к познанию неизведанного.
– Обратная связь может иметь опасные последствия, – сказала Харра. – Деперсонализация, утрата личности, чисто экзистенциальная дурнота. Само зрелище глубоких программ сознания, вид того, что управляет тобой, может быть ужасен.
Огни твоего “я”, которые обжигают и ослепляют, подумал Данло и стал играть нечто странное и глубокое. Он играл, пока Харра не заглянула в самую глубину его синих глаз.
– Все, кто пытался посмотреть внутрь себя таким образом, – сказала она, – лишались разума.
Данло снова отложил флейту и спросил:
– Почему же вы надеетесь, что я добьюсь успеха там, где потерпели неудачу другие?
– Если вы светоносец, вам это по силам.
– И если у меня получится, то я точно светоносец?
– Да.
На девять ударов сердца Данло задержал дыхание, глядя в темные зеркала глаз Харры Иви эн ли Эде. Казалось, что время, все, сколько есть, словно меч, подвешенный на шелковой нити над его головой, зависит от того, что он сейчас скажет.
– Я согласен пройти ваши испытания, – сказал он и подумал: решение принимать легче всего тогда, когда у тебя, в сущности, нет выбора.
– Мы надеялись, что вы согласитесь.
– Я.согласен, только…
– Что, пилот?
Данло показал за окно. Там, внизу, далеко под нулевым уровнем города, накатывали на берег пенные валы.
– Обещайте, что, если я тоже сойду с ума, меня отведут к морю и оставят там одного.
– Но вы же можете утонуть!
– Да.
– У вас не будет ни воды, ни пищи, и воздух там плохой – вы погибнете.
– Возможно. Но будет гораздо хуже, если меня запрут в одном из ваших хосписов на тринадцатом уровне. Лучше уж умереть под звездами.
Такой поворот разговора явно огорчил Харру. Она заломила руки, и ее улыбка стала страдальческой. То, что предлагал Данло, любой Архитектор счел бы самой страшной судьбой из всех возможных: умереть реальной смертью одному, в мучениях, без надежды преобразиться в вечном компьютере.
– Вы в самом деле хотите этого?
– Да, хочу.
– Хорошо. Но обещайте и вы нам, что не будете думать о подобном варианте. Вы должны думать только о благоприятном исходе.
– Хорошо… обещаю.
Харра склонила голову, скрепляя то, что они пообещали друг другу, и расстегнула стальную цепочку, которую носила на шее. На цепочке качался, описывая красивую дугу, черный кубик компьютера-образника.
– Это принадлежало моему мужу. – Харра с доброй улыбкой вложила кубик в руку Данло. – Хотите надеть его на себя?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});