Сирахама - Артур Прядильщик

Она, чуть покачиваясь от пульсирующей боли в затылке, скользнула (ну… попыталась) к двери и осторожно ее проверила — открыта… Но из номера пока решила не выходить. Переместилась к окну и, отодвинув край шторы, выглянула в щелочку.

Городок или поселок. Одно-, двухэтажные дома. Вокруг — заснеженные горы. И везде лежит снег. Надписи… Все надписи на японском и английском — кафе, ресторанчики, магазинчики… сувениры, спортивные товары. По улице ходили люди в ярких лыжных комбинезонах. У многих в руках были лыжи, санки, доски… А вот — девочка с характерной сумкой для коньков — значит, где-то рядом и каток есть.

С улицы, сильно приглушенная стеклопакетом, доносилась музыка. Кажется, в каком-то ресторане веселились…

Был… вечер. Часов пять или шесть, если судить по оранжевому оттенку освещенных садящимся солнцем гор. Впрочем, долину солнце уже не освещало и она погружалась в сумерки. Потому и в номере, несмотря на полупрозрачную штору, был такой интимный полумрак.

Хм… и как это понимать?

— Проснулась, змейка? — Послышалось спокойное из-за спины.

Ренка подпрыгнула чуть ли не до потолка. И через секунду стояла в защитной стойке… пошатываясь от хлопушек и тамтамов в голове.

— Кенчи! Напугал! Бака! — Надулась она, узнав Сирахаму, стоявшего в двери в коридор.

— Напугал? Змею Ордена Феникса? Да я крут неимоверно!

Молодой человек был в белом полукомбинезоне от лыжного костюма поверх теплого темного свитера из флиса. На ногах были казенного вида тапочки («Видимо, такие выдают в каждой гостинице — очень уж вид у них… стандартный») В ухе редко помаргивала синей искоркой небольшая гарнитура.

Кенчи дразнил ее своей чуть наивной раздражающей полуулыбкой.

Ренка уже дернулась поколотить этого… гада… ногами (а там, глядишь, и голова пройдет!), но от того дохнуло едва ощутимой угрозой-предупреждением, и девушка растерянно притормозила и даже сдала назад.

«Это когда он научился такую Жажду Крови генерировать?! М-да… я явно что-то упустила в его воспитании!»

— А я массаж пришел тебе сделать, змейка. — Как ни в чем ни бывало, он улыбнулся шире. — У тебя ведь сейчас голова должна раскалываться, потому что…

Он поперхнулся: видимо, голова у девушки болела очень сильно, так как, не дослушав его, Ренка стала торопливо стягивать с себя теплый свитер и тонкую водолазку… И, видимо, слишком поздно сообразила, что под водолазкой, как и положено при использовании нательного термобелья «первого слоя», ничего нет.

— Ой! — Она прижала ручки к груди.

Кенчи с видимым трудом отвел взгляд от груди, которую тщетно пыталась прикрыть Ренка, и отвернулся, продолжая беседу с какой-то абстрактной картиной, висевшей на стене:

— Не успел сказать: можно было и не раздеваться — достаточно было свитер снять… Но — все равно, спасибо тебе, Рен-тян! — Он даже носом шмыгнул, подлец! — Мне девушки на свои дни рождения еще никогда не дарили два таких шикарных подарка!

— Даже не думай, бака! — Ренка запустила в него водолазкой и животом упала на кровать. — Я, в отличие от некоторых земноводных чешуйчатых, без очереди лезть не собираюсь!

— Вообще-то, Ма-сан, я имел в виду волшебное зрелище, достойное кисти живописца или скульптора — «Прекрасная дева на фоне вечернего неба». Ни на что более я не претендовал! Акисамэ-сэнсэй одобрил бы… Правда, он там что-то про неприятие пышных форм говорил… Ну, да это его проблемы — сам же себя и ограничивает!

По коже спины, едва касаясь волосков, осторожно прошла теплая мужская ладонь, и Ренка, отвернувшись к стене, прикусила губу, чтобы не выдать себя всякими вдохами, охами и ахами… Обойдется, гад! Извращенец! Мужлан! Хам!

— Извращенцы Редзинпаку!

На это Сирахама только фыркнул. Его пальцы круговыми движениями стали массировать трапециевидную мышцу, смещаясь вниз, и Ренка снова прикусила губу. Круговое массирование перемежалось тычками в какие-то определенные точки, щипками, поглаживаниями… Гиря в голове стала утрачивать вес, превратившись сначала в вату, а потом и вовсе исчезнув без следа — будто короткие болевые, но парадоксально приятные, удары волнами размывали эту противную тошнотворную мигрень…

«Убрал головную боль ровно за двадцать секунд! Очешуеть! А ведь у него даже лицензии нет!»

— Ты лицензию получить не хочешь?[25] — Спросила она. — Будешь у папы в клинике подрабатывать… озолотишься! Особенной популярностью твои сеансы будут пользоваться у одиноких женщин!

— … и потных мужиков… Ты мне еще в мейд-кафе предложи подработать (теперь уже фыркнула Ренка). К тому же, мне придется потратить на получение лицензии три года… и сдавать потом государственные экзамены. Не… Лучше я займу какое-нибудь тепленькое местечко у Драконов… С Редзинпаку вряд ли получится что-то выбить. А вот с Ордена Феникса, уверен, кое-какое приданное за тебя можно будет стрясти!

— Хам! — Без особого пыла возмутилась она. И поддела. — А почему ты не спрашиваешь, кто там в очереди первый? — Поддела она.

— Во-первых, если мыслить логически, то первой в этой вашей очереди стоит Миу. А за ней — ты. Что, с точки зрения практического осуществления в ближайшее время — не самый лучший вариант.

— Это еще… кха… почему? — Выдавила из себя Ренка, невольно кряхтя под сильными руками, делавшими сейчас уже полноценный массаж всей спины.

— Потому что глупо. Нельзя заниматься ЭТИМ по расписанию. Тем более, сейчас, когда до размеренного семейного быта — собственного дома или, минимум, квартиры — нам еще жить и жить. Кроме того, моего мнения вы спрашивать не стали. И это мне тоже не очень нравится — лично я рассчитываю на равноправные отношения. И не хочу подрабатывать сексуальным тренажером!

Ренка не нашлась, что ответить — с этой точки зрения она проблему не рассматривала. По умолчанию считалось, что любой нормальный мужик и так будет рад до визгу, если ему в постель будут регулярно поставлять девиц… а уж кто из трех девушек первая, кто вторая, а кто третья — ему, мужику, без разницы! А тут — скажите, пожалуйста! — ОНО не хочет подрабатывать секс-тренажером!

— А где мы, кстати? Что это за место? Мы ведь все еще в Японии?

— Хоккайдо. Нисеко Аннупури.

— Ого! Ты все соришь деньгами! Раз решил меня на такой крутой курорт свозить?

— Чего не сделает влюбленный мужчина для любимой женщины!

«Ксо! Откровенный какой! И не стесняется даже! Но как же приятно!»

Чтобы ничем себя не выдать, Ренка была вынуждена на секунду закусить зубами подушку…

— А девочки? Их ты решил не брать? Я у тебя самая-самая? Или решил сэкономить?

— Девочки сейчас занимаются организационными вопросами…

Крепкие мужские руки мяли ее тело, как пластилин. Будто кто-то старательный раздувал пламя из искорки — внутри все стало гореть. Жар с поверхности кожи ушел внутрь и сосредоточился в горле, в груди… и в низу живота.

— … и забегая вперед, скажу, что вы все у меня красивые и самые-самые…

— … но красивы мы каждая по-своему, и любишь ты нас одинаково сильно, да? Мисаки уже рассказывала, как ты ей уши медом обмазывал на Филиппинах, пытаясь соблазнить!

— Тц… моя задача по вашему охмурению усложняется! Хо-хо-хо! — Рассмеялся Кенчи.

— Наверно, считаешь себя коварным сердцеедом? Ха! Это Миска у нас маленькая и глупенькая! А я — женщина уже опытная! Так что придется тебе постараться… — Ренка и сама понимала, что звучат ее слова крайне неубедительно… в первую очередь из-за того, что она стала задыхаться от возбуждения.

«Как?! Ну, как он это делает?!»

Руки перестали мять и стали гладить. Теперь они работали не с глиной или пластилином, а с хрупким фарфором… Ладони переместились ниже, на ягодицы. Но Ренка даже не подумала обратить внимание массажиста на то, что и головная боль уже прошла, и массаж переходит в нечто… незапланированное…

Напротив, она поддалась какому-то дремучему инстинкту, заставившему ее слегка приподнять бедра и заурчать от нетерпения, когда мужские руки ловко скользнули под резинку кальсон и решительно потянули их вниз…

Жаркий шепот защекотал ухо:

— Вспомни, как было на борту «Кролика»… и не сдерживай себя, змейка — в соседних номерах никого нет, а на улице никто ничего не услышит из-за музыки.

— Дверь. Чисто. Прием.

— Окно. Чисто. Прием.

— Ревнуешь? Прием.

— Чушь! Хоть донимать меня перестанет со своей очередью! И теперь уже я ее терроризировать начну — типа сама проскочила вне очереди, хе-хе… Хоть и не по своей вине. А вот ты — ревнуешь!

— (вздох) Чуточку…

— Сама виновата — надо было тогда, после его боя с Дикарем, посмелее быть!

— Как говорит мама: «Ну, не шмогла я, не шмогла!» Что-то я за тобой тогда тоже особой смелости и раскованности не заметила! И, вообще, я хотела наедине, чтоб никто не подглядывал, чтоб в темноте, как сейчас, чтоб под балдахином и на шелковых простынях… при горящих свечах… Эх! Электрошокер у тебя заряжен?