Панцирь - Андрей Гардеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шёл дальше.
Ближайший дом пустой. Стреляли в следующем, через один. Я подбирался осторожно.
Спешить некуда.
В левую взял двухзарядник. Ближний бой мне точно ни к чему – лучше его не допускать. Резкое движение и я весь вытеку.
Несмотря на быстро бьющиеся сердца и химию в крови, я не ощущал адреналина и воодушевления – устал невероятно. Ноги как колоны из примитив-металла; а на горбу – тяжесть.
Заглянул в окно и тут же, спасаясь, упал. Один из промысловиков стоял с мушкетоном наготове. Дробь разорвала часть оконного проёма, разбрасывая всюду щепки.
Я чувствовал, как все враждебные взгляды были направлены сюда.
Перекатился к двери. Вовремя.
В то место, где был, отстрелялись. Поднялся, вломился внутрь: двухзарядник, дважды прогрохотав, выплюнул пули ближайшему в живот. Второй начал переводить револьвер на меня, но не успел. Я нажал на спусковой крючок Центуриона четыре раза. Делал наверняка – руку водило из стороны в сторону.
Из четырех раз попал дважды. Пробил плечо. Наплечник кирасы лопнул; вторая ударила в правую часть лба.
Когда второй умер, третий в ужасе замер – он все еще перезаряжал мушкетон. Подлетел к нему и ногой выбил оружие в сторону.
Я сверху. Опять лил на врага кровью. Что ж такое.
– Кто-о? – мой голос булькает.
Не уверен, что он понял.
Злость как ядовитый штырь, вбитый в спину. Выдавил ему глаз. Он визжал, затем выл.
– Кто-о? – булькнул еще раз.
– Унгур! Унгур!
Я ударял его затылком о стену. Он шипел, я повторил вопрос.
– Унгур! Пожалуйста! – повторил он ответ.
Тогда я свернул ему шею.
Припал к окну.
Уже почти не стреляли. Центурион положил на подоконник. Посыпал сангом лицо, сцепил края, порошок шипел, пенился. Я морщился от боли. Моды пытались перезагрузиться, но пока только громко и отчаянно скрежетали, будто с обидой на весь мир.
Взял Центурион, засунул в кобуру. Аккуратно поднял оружие убитого, не опуская голову вниз.
Оглядел – это пятизарядная капсульная Виверна. Тонкий револьвер с длиннющим курком. Заряженный.
Хорошо. Он мне нравился.
Вышел, засовывая патроны в барабан Центуриона.
Подошёл к статуе.
Кряж скинул маску на нагрудник, теперь курил трубку. Все его лицо, как у безумца из-за засохшей крови.
Зависимый ковырялся в ране Йорга. Кирасу с него сняли. Карс сидел рядом, смотря на командира. Часть лица выше маски бледнее некуда; пялился в одну точку – на рану.
Прошептал Кряжу:
– Как Йорг?
– Отдыхает.
Мои брови поднялись вверх:
– Совсем отдыхает?
Ирония проступила на лице Кряжа.
– Если на обратном пути не перестреляют, рано или поздно отдыхать прекратит.
Шанс выжить есть.
Кивнул.
– Что у тебя? – шепчу, указывая на трубку.
– Улаан бояр. Степняков тема. Нужно восстановиться. Будешь?
Покачал головой.
Только этого дерьма не хватало.
– Это люди Унгура, – сказал ему.
Теперь кивнул он.
– Вне промысла могут напасть?
– Нет, – вот и весь ответ Кряжа.
К нам подошёл Востр. Оттёр лезвие ножа о рукав и добавил:
– Агрессия только здесь, но нам и этого может хватить. Когти Унгура – большая промысловая группа. И это жопа, друзья мои. Считай нам полноценную войну объявили.
Глава 23
Распорядитель
15 объятье,
двенадцатого месяца 1366 года.