Возле Тьмы. Чужой - Андрей Круз

– Могу помочь, если надо. На чем-то простеньком я летаю, – попробовал я закинуть соблазнительную для меня же идею.

Мартенсен спорить не стал, сказал лишь:

– Если соберемся туда – я тебя позову.

– Вы бы быстрее собрались, а то я уеду скоро.

– Поговорим когда вернемся.

Ну вот, похоже, что я поеду за самолетом. Как-то я хочу самолет – очень мне понравилось на нем пересекать Америку. Ни банд на дорогах, ни даже потери времени. Нужен самолет: там для меня наверняка что-то найдется.

Равнины закончились, вертолет несся над зеленым бугристым одеялом Национального леса Бигхорн, покрывшего склоны одноименного хребта. Это по нему мы вчера бегали, разве что не здесь, а дальше к северу. А лес большой, потеряться в таком проще простого. К тому же он горный, то есть выдержать направление почти невозможно, распадки и склоны уведут туда, куда ты и не собирался.

Когда горы вновь перешли в равнину, вертолет сбросил высоту до сотни, наверное, метров. Бортстрелки явно подобрались, уселись поудобней за своими «газонокосилками», из чего я сделал вывод, что мы приближаемся к месту. Бойцы рядом со мной тоже уже не выглядели расслабленными.

Машина совсем прижалась к земле, затем чуть зависла и мягко опустилась прямо посреди асфальтовой ленты шоссе. Винты еще продолжали вращаться, гоняя ветер и пыль, но мы уже выпрыгнули, отбежали от вертолета и упали на землю, образуя оборонительный периметр.

Но ничего не случилось. В нас не стреляли, нас не атаковали ни люди, ни твари. Мотель выглядел опустевшим. Ни машин, ни людей. Прохладный ветер задувал под куртку.

– У пруда! – вдруг сказал Мартенсен, опуская бинокль. – Вижу остатки цирка. Похоже, Брэда мы нашли.

– Цирка? – не понял я.

– Правее, ограда, у самого пруда, – показал направление командир группы.

Я посмотрел в прицел.

– Цирк?

– У нас это так называют, – тихо сказал Джо. – Это когда вся толпа психов с Синдромом разом «напряжение сбрасывает». Коллективная терапия, так сказать.

К жердям ограды были привязаны трупы. Что с ними делали, не понять было даже в пятнадцатикратный прицел. Там вообще ничего было не понять – так, туши, куски мяса, покрытые запекшейся кровью. И жерди ограды в крови, и земля под ними кровью же пропитана. Даже не верится, что в человеке вообще может быть столько крови.

Лопасти вертолета остановились, наступила тишина, в которой стал слышен звук самолетного двигателя. Я поискал наше воздушное прикрытие и обнаружил крошечную точку, двигающуюся над лесом у самого горизонта. Ну да, и вправду за нами приглядывают.

– Пошли, – сказал Мартенсен, поднимаясь с колена.

Вытянувшись в широкую цепь, группа быстро пошла в сторону мотеля. Я выкрутил увеличение прицела на минимум и время от времени поглядывал через него в темные окна в бревенчатой стене, но ничего подозрительного так и не увидел. Похоже, и вправду никого.

Двигались все равно со всеми предосторожностями, хотя, случись бандитам устроить на нас засаду хотя бы в самом здании, – у нас шансов не будет, с этой стороны пространство открыто – мы здесь, как сами американцы выражаются, «сидящие утки», стреляй на выбор. Но опять же не стреляли.

У «цирка» тяжело пахло кровью и дерьмом. Мух над трупами не было: рано еще, наверное. Обвисшие изуродованные мертвые лица, изрезанная и обожженная плоть, вывалившиеся внутренности. Что с убитыми делали конкретно – я не вглядывался. Да и не понять уже было, пожалуй. Удивило другое: как на трупы смотрели люди. Спокойно смотрели, никто не блевал, никого не полоскало, даже не отворачивались. Странно? Да ничуть. Здесь весь мир состоял из трупов, трупов на земле было во много раз больше, чем людей. Насмотрелись уже просто, я думаю. На разные, в разной степени сохранности. Сейчас ведь в просто опустевший город зайди – и как в морге окажешься.

А вот меня примутило малость, отвел глаза, сделав вид, что осматриваю окрестности. И ком проглотил до того, как он вырвался наружу. Для меня многовато, хотя, если судить меня по делам моим же, то я, наверное, всех этих вояк по душегубству уже превзошел. Но это все равно для меня многовато.

– А вот и Брэд, – сказал Джо. – Плохо умер. Лучше бы мы его сами пристрелили: не так бы мучился.

– Это точно, участвовать в «цирке» – хуже смерти уже не придумаешь, – сказал у него из-за спины пулеметчик, высокий рыжий парень весом центнера в полтора, наверное. Пулемет у него на груди казался игрушкой.

Смерть словно облако висела над этим местом. Тяжелое, давящее, как чугунная плита, ощущение присутствующей смерти. И еще что-то, знакомое и враждебное: Тьма. Тьма сюда уже проложила дорогу.

– Давно их? – спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Как думаете?

– Сегодня, с утра пораньше, перед тем как смыться, – ответил Мартенсен, присаживаясь на корточки перед висящим телом Брэда и доставая из «мародерки» маленький фотоаппарат. – Выпотрошили и уехали.

Понятно. Значит, завтра. Завтра, после того как закончится первая ночь на этом месте, здесь будет «мутное пятно». Тьма здесь зародится, если привычными мне терминами оперировать.

– А в Грэйбулле такого «цирка» не было раньше? – спросил я у Джо, негромко.

– Не знаю, – обернулся он ко мне. – Про Грэйбулл никто ничего не знает, город частично разбежался, а частично вымер еще в Эпидемию. Банды через него катаются наверняка. А к чему ты это?

– К тому, что готов поставить свою винтовку против старого ботинка, – я для убедительности похлопал по цевью своего «ремингтона», – что завтра здесь все будет как там.

– «Пятно», в смысле? Ты это хочешь сказать?

– Это, – подтвердил я. – Кстати, пойдем проверим их склад в ресторане.

– Зачем?

– Если все вывезли, то возвращаться не планируют.

– Сейчас все осмотрим, весь ресорт, – сказал Мартенсен, услышавший наш разговор. – А откуда сведения про то, как «мутные пятна» появляются?

– Наблюдение. Я полгода в одиночестве в плохом месте прожил, наблюдал, – опять высказал я версию.

Так профессиональным лжецом стану, сам запутаюсь, где правда, а где брехня. Врать привык уже на чистом автоматизме.

– У нас в городе перестрелка была, в одном месте шесть трупов, – Мартенсен перешел с фотоаппаратом к следующему телу. – Никакого «мутного пятна» там не образовалось.

– Мне кажется, что просто смерти недостаточно, – осторожно высказал я свою теорию. – Нужна другая смерть, мучительная или… не знаю, массовая, или какая-то неправильная. Я видел, как «мутные пятна» появлялись над захоронениями. Или там, где много людей просто убили, вот как этих, как палачи. А перестрелка… она, наверное… ну не знаю я, честно, но недостаточно ее для появления Тьмы… черт, «мутного пятна». В общем, я предложил пари, можете его принимать, можете не принимать.