Трени-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Рассказывай! — киваю я.
— Дело было во время войны, — начинает рассказывать СунОк, — когда Япония захватила Корею. Один японский учёный, человек, видимо, неплохой, решил изучить корейский язык и культуру. Он стал заниматься с корейским профессором, и вскоре уже довольно хорошо понимал язык, но никак не мог разобраться с употреблением слов со значением «умереть». И тогда он решил погрузиться в языковую среду и на своей шкуре изучить тонкости использования этого слова. Лег на обочине дороги, извалялся в пыли и притворился мёртвым, в надежде наслушаться про себя всякого от проходящих мимо людей…
— … И вот идёт по дороге ободранный крестьянин. Видит пыльного японца, подходит к нему, пинает его со всей дури ногой и говорит: «Надо же, япошка издох!» Плюёт на него и уходит. Идет следующий человек, чуть побогаче и пообразованней, подходит к японцу, тычет в него ногой и говорит: «Смотрите-ка, японец-то помер!». Плюет на него, идёт дальше. Проходит мимо зажиточный горожанин. Видит японца, пинает его и говорит: «Надо же, кажется, он умер!» Плюет на него, уходит…
— … Лежит, японец дальше — весь побитый и оплёванный. По дороге идёт корейский дворянин, вежливый и образованный — весь такой в высокой шляпе, с бороденкой, руки за спину. Подходит к японцу, осматривает его и говорит: «Судя по всему, этот господин скончался!». От души пинает его, плюёт ему прицельно на голову и идёт дальше.
— … После этого японец встал и воскликнул: «Всё, с меня хватит! Очень уж трудно учить корейский!».
Искренне смеюсь над анекдотом вместе с СунОк, думая о том, что вот по таким анекдотам и становится понятным истинное отношение народа к соседям…
Время действия: следующая неделя
Место действия: школа Кирин, класс танцев
— ЮнМи, — говорит ДжуБон, — вышла из строя.
ЮнМи выходит на середину зала. Учитель наблюдает за её походкой.
— Как твоя нога? — спрашивает он, — Не болит?
— Спасибо, сонсен-ним, — благодарит ЮнМи, — всё прошло.
— Танцевать сможешь?
— Да, сонсен-ним.
— Отлично. Иди тогда сюда!
ДжуБон поворачивается и поднимает платок с чего-то им накрытого, стоящего позади него на столике. Под платком оказывается зелёная бутылка соджу, большая прозрачная стеклянная рюмка и стеклянная мисочка с кимхчи. Подошедшая ЮнМи с удивлением смотрит на этот натюрморт. ДжуБон же, окинув ЮнМи оценивающим взглядом, берёт бутылку в руки, открывает её и наливает рюмку почти доверху.
— Пей, — говорит он ЮнМи, указывая горлышком бутылки на рюмку.
— Что это? — удивляется та.
— Лекарство, — говорит ДжуБон, — от той гадости, которой ты где-то нахваталась. Оно отключит твой мозг от тела. Пей!
ЮнМи озадаченно переводит взгляд с рюмки на ДжуБона и обратно.
— Но я не пью соджу, сонсен-ним! — возражает она.
— А что ты пьёшь? — удивляется сонсен-ним.
— Ну, — на мгновение задумывается ЮнМи, и, подняв голову к потолку, начинает перечислять, — коньяк, не меньше пяти лет выдержки, водку, текилу, пью…
По строю учеников проносится удивлённый шепоток.
— Хех! — хекает ДжуБон, — Пьёт она! В твоём возрасте этих слов ещё и знать не положено. Коньяк! Не слишком ли жирно для школьницы? Учитель ДжуБон пьёт соджу, значит, и ты сможешь. Пей!
— А кроме кимхчи, закуска ещё есть? — помолчав, интересуется ЮнМи, без всякого воодушевления разглядывая припорошенную сверху красным перцем капусту.
— Вы только посмотрите на неё! — указывает на ЮнМи бутылкой ДжуБон, — Она ещё и кимхчи не ест! Ты что, не патриотка?
ЮнМи недовольно морщит нос, подходит вплотную к стоку и, взяв в руки рюмку, выдохнув, разом опрокидывает её в себя. Класс ахает. ЮнМи же, скривившись и задержав дыхание, берёт рукой кусок капусты, суёт его в рот и начинает с хрустом жевать.
— Брр-р, — прожевав и проглотив, передёргивает она плечами, — гадость!
— Иди, теперь посиди, — говорит ей ДжуБон, озадаченно смотря на свою ученицу, — чуть позже повторим.
— Так, — оборачивается ДжуБон к ученикам, — начинаем занятия!
(некоторое время спустя, после третьей рюмки, ЮнМи танцует посредине зала, с закрытыми глазами. Народ, раздавшись по сторонам, и прижавшись спинами к стенам, смотрит на происходящее широко открытыми глазами)
— Так! — командует ДжуБон, — Глаза не открывай! Слушай музыку! Только музыку! Ни о чём не думай! Есть только музыка и ты.
ЮнМи танцует. Помощник ДжуБона снимает её на камеру. Процесс идёт, пока не ЮнМи запутывается в ногах и падает.
— Эх, не рассчитал, — сокрушается ДжуБон, подойдя и присев рядом с ней и имея в виду дозу соджу.
— Ты, ты, ты, ты — повернувшись, указывает он рукою в двух парней и двух девчонок, — отведите её в её комнату. Положите на кровать, пусть спит!
— Да, учитель, — кланяются те.
(позже. Комната. На кровати просыпается ЮнМи)
— А где все? — садясь и крутя головой, вопрошает она, — Чё так тихо?
— Ммм, — с усилием перегибается она через кровать, протягивая руку за гитарой, — ща исправим!
Гитара отзывается гулом и звоном струн. Мол, да, сейчас исправим!
(позже. Школа Кирин, кафе. В дверях появляется ЮнМи с гитарой на ремне, перекинутом через плечо)
— Над нами солнце светит, не жизнь, а благодать! — лихо извлекая из струн ритм, на всё кафе сообщает она.
Присутствующие в кафе оборачиваются на звук и замирают. ЮнМи, на полусогнутых ногах, но, тем не менее, ловко пританцовывая под собственный аккомпанемент, движется между рядов стульев, сообщая, что:
Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять, — Мы маленькие дети, нам хочется гулять![54]Закончив первый куплет, ЮнМи внезапно для онемевшей публики впрыгивает на стол и продолжает песню дальше уже с него, стараясь при этом повторить движения рок-гитариста выделывающие всякие штуки с гитарой на своём концерте.
— Да она — пьяная! — восклицает кто-то, с кого
