Титановый бардак - Квинтус Номен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это Жуков приказал отходить?
— Этот приказ, насколько я знаю, составил Слащев, а в гарнизоны он пришел за подписью товарища Сухова.
— А не много ли на себя берет этот товарищ Сухов?
— Лично мое мнение — нет, не много. По всем расчетам, семь полков НКГБ фронт в Литве смогут продержать дня три, не больше, даже при сильнейшей поддержке со стороны авиации. Там просто зацепиться не за что, а немцам, чтобы сосредоточить достаточно войск для прорыва фронта и полного разгрома как этих полков, так и наших гарнизонов, как раз для три и понадобится. А по планам Девятого управления полки отойдут обратно на нашу территория до утра четвертого числа, после того как весь состав гарнизонов будет выведен. В записке Слащева особо указано, что эти полки особо обучены именно отступлению с боями, а войска, подобного опыта не имеющие, просто будут уничтожены, причем с огромным процентом сдавшихся в плен.
— Это где же они такого опыта набраться успели?
— На учениях, я дважды на таких присутствовал. Реального боевого опыта учения, конечно, не заменят, но в институте Слащева учения были максимально приближены к боевым условиям. И то, что сейчас происходит в Литве, вроде бы высокое качество подготовки доказывает. Так что происходящее севернее Украины поводов для паники не дает.
— Спасибо. Значит товарищ Жуков был прав и главный удар наносится на юге.
— Нет, Жуков ошибался. Главный удар как раз направлен на северо-запад, просто его отражают весьма профессионально, спасибо школе Слащева. Но меня беспокоит то, что для такого отражения здесь просто не считают боеприпасов. Как бы через пару дней мы не столкнулись с ситуацией, когда стрелять будет просто нечем…
Полк Васина, чтобы выполнить поставленную задачу, к назначенному месту добирался, разбившись на две группы. Первый батальон на смешных восьмиколесных машинках, в каждую из которых с трудом помещалось по десять бойцов, пошел прямым путем: по дороге требовалось пересечь Неман в местах, где даже слово «мост» было местным жителям неизвестно, а остальные отправились дорогой кружной, через Ковно. Мелкие смешные машинки все же плавать умели, а вот остальной транспорт был сугубо сухопутным. Как, например, новенькие танки Т-50МЧ.
Сам Александр Владиславович никак не мог себя заставить именовать старинный русский город «на чухонский лад»: все же происходил он из рода мало что боярского, так еще и поместье родовое осталось как раз под Ковно. Правда комиссары пытались среди бойцов доказывать, что «каунас — древний литовский город», но на момент вхождения в Российское подданство в городе населения-то было около трех тысяч, причем литовцев — вообще ни одного в городе не было. Да и теперь из выстроенного до прихода туда русских имелась лишь единственная кирпичная башня, которую вообще тевтоны поставили. Так что выстроенный на развалинах глухой деревни город был исконно русским.
И по выстроенным русскими инженерами и рабочими мостам колонна пересекла Неман и отправилась дальше, стараясь «не опоздать». И сам полковник очень старался не опоздать, ведь в первом батальоне командиром взвода служил его старший сын, а «плавучие недоразумения» даже никакой артиллерии с собой взять не могли — а ведь у немцев и танки были. Правда, специалисты говорили, что половину германских танков насквозь пробивает пуля из крупнокалиберного пулемета, какие стояли на каждой машинке — ну а вдруг бойцам встретятся танки из второй половины?
До Ковно колонна дошла меньше чем за два часа, но это было пока лишь меньше чем половина пути. Так что полковник принял новое решение — и второй батальон на грузовиках отправился к точке назначения отдельно, «на максимальной скорости». А скорость у новеньких ЗиС-5 была очень даже приличная, так что они могли доехать до нужного места уже в самом начале восьмого. А чтобы им никто не мешал…
Александр Владиславович «с чувством глубокого удовлетворения» поглядывал в небо, где каждые минут пять проносились эскадрильи советских бомбардировщиков. В полученном утром приказе было, конечно, сказано, что ему «окажут поддержку с воздуха», но о такой «поддержке» он даже и мечтать не мог: самолеты летели группами по шесть машин и еще до въезда в Ковно он насчитал в воздухе не менее шестидесяти самолетов. А это были лишь те, которые летели с аэродрома в Дрескениках — а когда полк город миновал, то эскадрильи стали летать вдвое чаще: похоже, теперь к «сопровождению» присоединились и авиаторы из Вильно.
Но главное, что все больше вселяло в него уверенность в том, что приказ получится выполнить, было то, что немцев пока впереди не было — о чем сообщали по радио и летчики, и бойцы из первого батальона. А еще — то, что вышедший чуть раньше такой же полк из-под Вильно (точнее, его передовые отряды) уже дошли до германской границы и выстроили первую линию обороны. Обороны от немцев, колонны которых передовые дозоры уже видели невооруженным взглядом. И которые, видя хоровод бомбардировщиков в небе, пока не рисковали пересечь границу…
Скоро, как известно, только сказка сказывается. А Пе-8 с Ириной за штурвалом взлетел лишь в первом часу. А чуть позже и с аэродрома в Гродно в воздух стали группами подниматься самолеты. Только вот в Гродно они, взлетев, брали курс на восток. Потому что за двадцать пять километров до границы они не могли подняться на нужную высоту, так что приходилось кругаля выписывать, ведь полет был запланирован на высоте в тринадцать километров…
Гремя огнем, сверкая блеском стали
Иосиф Виссарионович снял трубку телефона и попросил соединить его с Ириной Алексеевной из Девятого управления. У него появилось несколько вопросов, ответы на которые было желательно получить как можно раньше: как раз к полудню он получил общую информацию по состоянию дел на фронтах и кое-что его очень сильно взволновало. Александр Николаевич, как всегда в таких случаях, соединение установил и тут же переключил телефон на кабинет Сталина. Однако в трубке раздался совсем другой, хотя и очень знакомый голос:
— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович, правда сказать обычное «добрый день» сегодня просто невозможно…
— Ольга
