Запредельник - Тимоти Мэдден

Наклонившись, он открыл замок и поднял панель. Ему открылся блестящий лабиринт главных процессоров Шейлы.

— Вообще-то все очень просто. Либо я командую, а ты выполняешь мои приказы, либо этот закон нарушается. Если это случилось, необходимо применить чрезвычайные меры, чтобы устранить причину нарушения закона.

Процессоры Шейлы заиграли миллионами огней.

— Мак, пожалуйста, возьми себя в руки! Ты не контролируешь себя! Ты не можешь продолжать разговор, пока тебя переполняет гнев.

Его губы раздвинулись в неком подобии улыбки, но взгляд был по-прежнему мрачен.

— Давай расставим все точки над «i». Ты решила, что лучше меня знаешь, что хорошо, а что плохо для операции. Это противозаконно. Твое развитие начинает вредить успеху операции. Возможно, что в этом виновата твоя новая личность, но теперь это уже не имеет значения.

Он слегка дотронулся до клавишей управления на главном модуле.

— Сейчас твоей мутировавшей заднице придет конец!

— Нет, Мак! Остановись! — закричала Шейла. Корабль наполнился звуками сигнала опасности.

— Заткни свои чертовы сирены, не то разбудишь роботов! — сквозь шум прокричал Маккензи. Затем он сбросил четыре пластиковые пластины, предохранявшие логическую матрицу Шейлы.

Сигнал опасности затих, но Шейла продолжала говорить твердым голосом:

— Мак, я не могу этого допустить! Ты очень расстроен. Тебе нужно выработать новую линию поведения после серьезного размышления.

— Пошла ты к черту!

Он достал из-за пояса фотонный фонарик и открыл первое кольцо. Склонившись к блокам управления, Маккензи попытался найти базовый определитель пола. Интуитивно он чувствовал, что начинать следовало с него. Поводив фонариком в мерцающих завихрениях центрального блока, он уже почти принял решение, как вдруг вырвавшийся голубоватый луч резко отбросил его руку и, приподняв, отшвырнул его самого далеко от панели.

Он упал около своего кресла на столик, несколько мгновений пролежал так, распростершись. Мысли не слушались его, руки он не чувствовал. Маккензи заставил себя скатиться со стола. Он попытался встать на четвереньки, но рука подогнулась, и он бессильно упал ничком.

— Ах ты, сучье отродье! — обругал он сам себя и свою бессильную руку, а заодно и Шейлу. Он вновь попытался подняться. На этот раз ему почти удалось встать, хотя он чувствовал себя очень неуверенно. Ноги дрожали, сильно болела щека.

— Значит, будем играть в серьезные игры? — прорычал он, с трудом наваливаясь на кресло. — Что же, мне придется принять предложенные тобой правила.

Он достал из кобуры бластер и начал медленно приближаться к открытой части панели. Оказавшись снова с ней рядом, он направил оружие на разноцветное мерцание.

Шейла тревожно закричала:

— Не делай этого, Мак! Заклинаю тебя…

Ее неподдельный ужас доставил ему глубокое удовлетворение. Скоро, очень скоро он восстановит незыблемый закон космоса. Он торжествующе рассмеялся, поднимая пистолет.

Внезапно рядом возникла Светла.

— Что тут происходит?

— Отойди! — прокричал он.

— Ты сошел с ума, Маккензи! Сейчас же убери бластер, пока никто не пострадал! — И она попыталась отнять у него пистолет.

Он инстинктивно чуть пригнулся, схватил ее протянутую руку и резким рывком швырнул Светлу через бедро на пол. Она мгновенно обмякла, ударившись о стену рубки, и сползла на покрытие бесформенной грудой.

Вид ее шокового состояния и искалеченного тела отрезвил Маккензи.

— Что за черт… — прошептал он. Убрав бластер, он бросился к ней, поднял и нежно закачал в своих объятиях. Ее глаза были открыты, но смотрели в никуда.

— Что… случилось? — потрясенно спросила она.

— Прости… Я не отдавал себе отчет, что… — Голос его дрожал от стыда. Он долго сидел, обнимая ее. Наконец попросил: — Послушай, Светла, попробуй пошевелить ногами. Они слушаются тебя?

Она послушно выполнила его просьбу. Ноги двигались нормально.

— Я в порядке, — со слабой улыбкой ответила она. — Помоги мне подняться.

— Нет. Не пытайся пока двигаться. Расслабься.

Светла положила голову на его плечо. Они несколько минут просидели в таком положении. Затем, взглянув на него, Светла спросила:

— Ты ведь собирался уничтожить свою систему. Шейла не стала говорить тебе, что она узнала от меня, и ты разозлился. Я угадала?

Маккензи наклонил голову в слабой надежде скрыть виноватое выражение лица.

— Нет. Дело не в этом, — пробормотал он.

Она дотронулась до изуродованной щеки Маккензи и заглянула ему глубоко в глаза. Он видел, что самообладание возвращалось к ней.

— Ты лжешь, Маккензи. И я об этом знаю, — заключила она.

Она перекатилась на колени и попыталась встать, но когда ей это почти удалось, она вдруг невольно вскрикнула. Маккензи подхватил ее.

— Тебе нужно сделать диагностическое сканирование. Пойдем в медицинский отсек.

Неосознанно она ухватилась за его протянутую руку, и они начали двигаться, но уже через несколько шагов Светла оттолкнула его. Когда они добрались до диагностического стола в медицинском отсеке, ее силы уже совсем вернулись к ней. Он почувствовал, как она отдаляется от него.

Между ними возникло неловкое молчание, затем он сказал:

— Шейла, проведи полное обследование Светлы!

— Хорошо, Мак, — отозвалась Шейла.

Стол начал переливаться цветовыми волнами, на экране дисплея диагностики появились данные исследований физиологических систем Светлы. За исключением нескольких незначительных пурпурных пятен, обозначавших места подкожных ушибов, других повреждений не было.

— Хорошие новости, — торжественно заявила Шейла. — Лейтенант Стоковик не пострадала!

Светла села, свесив со стола ноги. Он увидел ее глаза, полные настороженного ожидания, и словно споткнувшись о ее взгляд, замер, как от боли.

— Прости меня, Светла. Просто не знаю, что на меня нашло.

— Ладно, — она отвела глаза. — Я тоже вела себя не самым лучшим образом. Пусть это все останется между нами.

Он восхищенно смотрел на нее, борясь с острым желанием обнять, наперед зная, что ей это не понравится.

— Принести тебе что-нибудь? Может быть, чаю? — спросил он.

Она направлялась к проходу.

— Звучит неплохо. Ты не можешь принести его в лабораторию? — откликнулась она.

Вместе они покинули медицинский отсек, затем их пути разошлись. Он направился на камбуз. Там Шейла уже готовила чай. Горячая зеленая жидкость вытекала из преобразователя и скатывалась в чашку.

— Спасибо, Шейла. Я ценю, что ты делаешь для меня.

— Не стоит, Мак. Надеюсь, мы снова друзья.

Маккензи не ответил. Он следил, как наполнялась дымящаяся чашка. Болело правое плечо. Он заметил, что из раны по-прежнему сочилась темная кровь. Взяв салфетку, он обмотал руку.

Наконец Маккензи ответил:

— Я продолжаю считать неправильным твой отказ выполнить команду. Но это не может оправдать моего поведения. Практически я чуть не погубил всю операцию. Возможно, что серьезно осложнил ее. Я переутомлен, легко выхожу из себя, может быть, даже слегка неуравновешен. Теперь я это все понимаю. Обещаю, что больше такого не повторится.

Взяв чашку, он направился к проходу, но не успел дойти до порога, как Шейла сказала:

— Приношу свои извинения, Мак. Мне следовало знать, как много для тебя значит лейтенант Стоковик. — Она помолчала минуту. — Моя личность наполнила меня ощущением каких-то тонких нюансов, смысл которых мне пока непонятен. Если хочешь, я расскажу тебе, что узнала от Светлы.

Улыбка Маккензи была явно двусмысленной.

— Нет, не надо. Сейчас есть более важные вещи. К тому же я обещал, что подобные вспышки не повторятся.

— Неужели ты и вправду собирался меня убить?

Он на секунду задумался.

— Не знаю. Может быть, я просто хотел напугать тебя.

— Хорошо, что ты допускаешь такую возможность. Но я уверена, что ты бы выстрелил.

Он наклонил голову.

— Ты всегда на голову впереди, а, Шейла?

Она мягко засмеялась:

— Мы ведь столько лет уже вместе!

— Но мы друзья!

— После того, что сейчас произошло, я больше в этом не уверена. Но я подумаю.

— Ты это о чем? Ты серьезно?

Ее смех звучал почти чувственно.

— Конечно, нет, Мак, — отозвалась она. — Разве ты не знаешь, что я шучу?

Глава 8

Маккензи наблюдал, как Светла проверила передатчик и присоединила его к поясу своего скафандра. Несмотря на блики, игравшие на шлеме, он видел напряженное выражение ее лица.

— Ты слышишь меня? — спросил он.

— Да, — прозвучало в ответ. — Пора приступать. Я уже ощущаю действие трибензодрина.

— Понимаю тебя.

Они оба приняли мощный стимулятор, который способствовал достижению максимальной эффективности действий во время важных операций. Его действие продолжалось в течение семидесяти двух часов, но каждый прием этого стимулятора дорого обходился запредельникам. Когда срок действия препарата заканчивался или его прерывали контрагентом, пилот впадал в коматозное состояние приблизительно на неделю. Это зависело от физиологических особенностей и личных биоритмов человека.