Экипаж Большого Друга - Р. Эйнбоу

— Не вяжется у тебя. Тотальная слежка подразумевает наличие строгого режима, а на базе я чувствовал себя вполне свободным, — возразил я по инерции. На самом деле я чувствовал, что сказанное Димкой очень важно, но не мог сосредоточиться. Очень хотелось отложить разговор. И дело не в том, что меня не интересовало то, что нарыл Димка, просто хотелось радоваться, а не вникать в новые проблемы.

Но Димка не заметил моей отстраненности от разговора, поделился:

— Вот это мне и не даёт покоя. Я ни черта не понимаю. Знаю одно — всё не так просто, как ты думал. И не так красиво. Без изрядной порции дерьма тут не обошлось.

— Где секретность, там и дерьмо. Кровь и смрад, — вдумчиво обобщил я. — Но, я полагаю, ты не только хотел позабавить меня страшилкой на ночь. Подозреваю, тебе охота получить ответы на вопросы, и ты предлагаешь мне поучаствовать. Так?

Димка помолчал. Подержался за нос, потом выдал:

— Любишь ты озвучивать то, что и так понятно… Вот не надо про понимание-непонимание. Твои сентенции на эту тему у меня в печёнках.

— И, тем не менее, считаю своим долгом повторить — многие наши беды от непонимания. Поэтому и стараюсь расставлять точки и прочие знаки препинания, — я выдавал изъезженные истины, а сам пытался ухватить мысль, что мелькала в мозгу, как случайный солнечный зайчик, но не спешила оформиться в вид, пригодный для произнесения вслух.

Дима удручённо махнул рукой и поплёлся на кухню. Я слушал, как он шерстит холодильник, и старался сконцентрироваться. Круглый вернулся, держа в каждой руке по бутылке пива. Мы молча провели ещё несколько минут, пока я, наконец, не сообразил:

— А скажи-ка мне, дружище, как тебе удалось подобраться к секретной информации?

— А через заднее крыльцо. Максим в своё время научил меня разным штучкам, ну и свёл я дружбу с одной приятной во всех отношениях особой. Она работает в вычислительном центре кем-то вроде сисадмина. — Круглый даже потупил глазки, зараза.

— Но в любом случае тебе ведь пришлось ломать пароль?

— Да, было дело.

— Понимаешь, дело в том, что я-то тоже поначалу попытался, — признался я. — Есть у меня исходники кой-каких программулек. Но, когда выяснил длину пароля, бросил затею нафиг. Тыща двадцать четыре байта, это тебе не хрен собачий… Так что думай, у меня пока вопросов нет.

Так, прихлёбывая пивко, просидели ещё минут пятнадцать, пока не созрел у меня следующий вопрос:

— Глушилку ты сам делал?

— Да, — заявил Димка, гордо выпятив грудь. — Зря я что ли три года среди вашего брата крутился. Чай, не полный адиёт, кое-что ухватил. У меня и схема с собой, можешь заценить.

Я взял протянутый листок и принялся его изучать. Правда, недолго.

— Геноссе Круглый, это ведь детский лепет. То, что вы тут нагородили.

Димка даже покраснел. Или мне показалось?

— И что?

— А ничего. Те, кому надо, нас прекрасно слышат и потешаются, поди.

— Я ж проверял. Помеха — зверь, любой приёмник затыкает, — неуверенно сказал он, пожав плечами.

— Дима, где мы, а где приёмник! Тебя подвело отсутствие систематического образования. И вообще, зачем понадобилось играть в шпионов, если можно было поговорить где-нибудь в другом месте? Я лично чувствую себя полным идиотом… Ай, да ладно. Проехали, считай. Теперь надо решить, что делать дальше.

Димка молчал.

— Отпуск накрылся, факт, — вырвалось у меня.

— Причем тут отпуск? Слушай, я понял, кажись, смысл твоих вопросов. Ты что, считаешь, от нас ничего особенно и не скрывали?

— Я считаю, нас просчитали глубже, чем мы сами можем это сделать. Первоначальная легенда нужна была только для того, чтобы мы согласились работать, — высказал я предположение.

Дима подхватил:

— Но, зная мои наклонности, решили не упорствовать во лжи, а дали нам возможность дойти до всего самим. Но не доходится, хоть убейся.

— Думаю, что вопрос «почему?» — почему слежка, почему без охраны, как-то связан с вопросом «зачем?» — зачем мы им нужны. Ответ наверняка где-то рядом, но, боюсь, нам не хватает какой-то инфы. Может быть, маленького фактика.

— А я думаю, что пора потрясти наших работодателей, — мрачно сказал Круглый. — Собственно глушилка нужна была для провокации и одновременно для сокрытия содержания нашей беседы. Всегда легче разговаривать, если оппонент знает о тебе меньше, чем ему хотелось бы.

— То есть, ты знал, что придётся-таки выяснять отношения? — на всякий случай уточнил я.

— А что же, нам надо было б в подполье уходить? Просто не люблю я, когда меня водят за нос, люблю честные игры.

— Ну, так и поговорил бы сразу с Корниловым.

— Во-первых, я только сейчас всё понял. Во-вторых, хотел поделиться с тобой, а ты был ещё не готов. Ты был всё ещё инженером, играющим в космические приключения.

— Психолог, твою за ногу, — прикинулся я уязвленным.

— Зато ты в электронике силён.

— Ща в лоб!

— Ты лучше скажи, что за женский голос я слышал, когда ты пришёл. С чувством такой голос, — он ухмыльнулся и передразнил: — Огромное спасибо!.

Я замешкался и проклял себя за это, промямлил:

— Да, так. Соседке помог от каких-то недоумков отбиться.

— Вот везёт же кому-то — вышел на улицу, спас красавицу, — искренне позавидовал старый повеса. — Она ведь красавица? Ну, судя по голосу…

Я вздохнул:

— Очень красивая. Но давай, не будем об этом.

— Не хочешь, не будем… Слуушай! А не та ли это соседка, что в своё время доводила тебя? Имя у неё такое…Алиса, Арина…

— Алёна. Слушай, хватит. — Я почувствовал нешуточную злость, такую, что даже удивился.

Круглый посмотрел на часы, спохватился:

— У! Пора мне. Пока никаких телодвижений делать не будем. Сами придут и сами расскажут. Я так думаю.

Мы встали, я проводил его до прихожей.

— Ты как добираться будешь? Давай такси вызову, — предложил я.

— Я на машине. Пока, я позвоню. — Он улыбнулся. — А голос у неё просто прелесть.

— Да, ты забыл объяснить, как в квартиру попал.

— Ловкость рук. А замок у тебя — фуфло, — бесхитростно ответил он и подмигнул.

Заперши дверь, я прошёл в комнату, завалился на софу и принялся перебирать записи, стараясь подобрать музыку по настроению. Всего в моем центре помещается пять дисков, а остановился я на сборнике «Пикника», который сам составил из разных альбомов. «Мы, как трепетные птицы, мы как свечи на ветру…», от этих слов у меня всегда настроение не то что бы поднимается, а стабилизируется что ли.

Да! И почитаю, пожалуй, сто лет книжку в руках не держал. Подошёл к полке, долго рассматривал корешки и выбрал, в конце концов, «Трудно быть богом». Любимый город, любимая музыка, любимая книга. Дай бог, чтобы так заканчивались все дни.