Э(П)РОН-10 Водный мир. Герилья - Александр Павлович Быченин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
… собственно, как я предсказывал, так и вышло: минут примерно через двадцать я, уже в гордом одиночестве и как бы невзначай, снова пересёкся с Валентином Майским. И даже не стал возражать, когда тот деликатно, но настойчиво увлёк меня в… скажем так, некое место для бесед по душам. Почти всегда на подобных мероприятиях нечто подобное предусмотрено, но на сей раз меня провели в святая святых: укромный кабинет, практически копию моей собственной «берлоги» в клановой резиденции. Разве что цветовая гамма чуть иная, да кресел целых пять, установленных полукругом напротив монструозного камина. Сейчас, кстати, не зажжённого, ибо не сезон. А вот столик со всеми положенными принадлежностями для вдумчивого времяпрепровождения — сигарами, элитным алкоголем и лёгкими закусками — присутствовал.
Я даже слегка удивился. Типа, ого, кабинет для самых почётных гос-тей! Уровня главы рода или как минимум уважаемого старейшины, с кото-рыми было бы неуместно общаться в местах общего пользования, пусть и относительно общего, конечно же. Я же сейчас ни то, ни другое. Интересно, с чего бы такая честь?
— Вижу, заинтригованы, сударь мой Иван Ильич? — понятливо усмех-нулся Валентин Егорович. И широким жестом обвёл полукруг кресел: — Устраивайтесь, уважаемый гостюшко!
— С удовольствием! — поддержал я игру. И плюхнулся в ближайшее, оно же крайнее, кресло. — Кстати, чем обязан такой… чести?
— А вы разве здесь ещё не бывали, Иван Ильич? Странно…
— Вы меня с кем-то путаете, Валентин Егорович. Скорее всего, с моим почтенным батюшкой.
— Да, точно! — рассмеялся хозяин кабинета. — Что ж, пришло и ваше время, Иван Ильич! Раньше-то, помнится, вы подобных мероприятий старались избегать…
— Мог себе позволить, — с сожалением вздохнул я.
— Все мы растём, — пожал плечами Майский. — В том числе и над собой. И очень многое от нас с вами не зависит, сударь мой Иван Ильич. Дела рода — они такие.
— Но, может, в таком случае следовало бы пригласить Илью Фаддеевича? Дела рода, как-никак!
— Отнюдь, Иван Ильич. Отнюдь. Род это род, клан это клан. Но сейчас меня — и не только меня — интересуете именно вы. Как личность.
— Э-э-э… стесняюсь спросить: а почему? — немного растерялся я. — То есть чем обязан?
Как-то не рассчитывал я на подобный индивидуальный подход. Думал, обычная великосветская рутина: выпить с этим, перекинуться парой слов с тем, засвидетельствовать своё почтение перед хозяином приёма. А тут нежданно-негаданно на конфиденциальный разговор угодил…
— Честно говоря, сударь мой Иван Ильич, основная причина — ваша… э-э-э… только не обижайтесь, умоляю! Ваша, кхм, полная… я даже не побоюсь этого слова, тотальная непредсказуемость, — огорошил меня Валентин Егорович. — Проще говоря, люди хотят иметь хотя бы приблизительное представление о том, чего от вас можно ожидать.
— От Елагиных? — предпринял я последнюю — и довольно жалкую — попытку съехать с темы.
— Нет, сударь, — помотал головой Майский, — лично от вас, Ивана Елагина. Весьма, как недавно выяснилось, харизматичного и решительно настроенного молодого лидера, способного в одиночку менять судьбы всего клана.
Глава 1
4
-//-
Н-да. Вот это я и называю «приплыли». Но деваться некуда, придётся импровизировать. Впрочем, надо отдать хозяину кабинета должное, немедленного ответа он не потребовал. Наоборот, предоставил мне возможность собраться с мыслями, занявшись немудрёным — пойло да сыр — угощением. Но это только с одной стороны. А если учесть элитность этого самого пойла, то и не таким уж немудрёным. Правда, попытался было технично взвалить на меня бремя выбора, но я помотал головой, мол, вы, уважаемый Валентин Егорович, свою коллекцию до последней капли знаете, вам и карты в руки. Майский намёк понял, и добрых три минуты возился с тарой и посудой. Но и результат превзошёл все ожидания — коньяк уже одним своим ароматом вызвал обильное слюноотделение. Ну а уж когда попробовал… знаете, именно в этот момент я начал лучше понимать родного батюшку, который ранее по долгу службы частенько уходил в запои. Тут не захочешь, а всё равно сорвёшься. Понятно, что в продолжительных пьянках уровень элитности спиртных напитков несколько ниже, но наверняка не до такой степени, чтобы отличаться в разы.
— Ну как вам, Иван Ильич? — поинтересовался Валентин Егорович, когда мы оба, чокнувшись, отправили божественный нектар в путешествие вниз по пищеводам.
— Если скажу, что пивал и лучше, то, несомненно, слукавлю, сударь мой Валентин Егорович! — совершенно искренне отозвался я.
— Отрадно слышать, — хмыкнул хозяин кабинета. — Сигару?
— Увы, не курю, — развёл я руками. — Берегу здоровье. Но сыру однозначно отдам должное.
— Угощайтесь, сударь.
Что ж… ритуал соблюдён, и теперь, судя по заинтересованной физиономии, Майский ждёт от меня ответа. На тот самый первый вопрос, которым умудрился меня не на шутку озадачить. Ну и что я должен ему ответить? Сдаётся мне, что от моих слов, произнесённых здесь и сейчас, будет зависеть очень многое. Почему я сделал такой вывод? Да очень просто: Майский даже не попытался намекнуть на деактивацию нейров. А в моём случае целых двух — старого, превратившегося в вотчину «потусторонника», и нового, в котором обитал Лиу Цзяо. Кстати, «иновселенный» гость уже давненько не подавал никаких признаков жизни, если не считать медленное, но верное поглощение ячеек памяти в накопителе гаджета. И это тоже проблема. В смысле, не захват дискового пространства, а подозрительное бездействие «вселенца». Впрочем, отвлёкся… о чём, бишь, я? Понятно, что обеим этим электронным сущностям физическое отключение «нейра» не помеха — про способности «потусторонника» я не в курсе, но тот же Ли по соответствующему приказу запросто может сохранить активность, регистрируя моё мозговое излучение, а также вибрации костей черепа. И потом, после включения гаджета, воспроизвести записи в удобоваримом виде — хочешь видео, а хочешь, и аудио. Но Майский промолчал. То есть дал понять, что если не весь разговор дословно, то как минимум его суть будет донесена до заинтересованных лиц. Да и проблему сформулировал вполне недвусмысленно: люди хотят иметь представление. Люди. Во множественном числе. А не «я, Валентин Майский». То есть
