Евангелие от Протона - Якунин Антон Иванович

За следующей дверью была лестница вниз, осторожно шагая, я прошёл пару ступеней, рукой нащупав выключатель, я подал его вверх, и внизу лестницы появился свет. Ступени скрипели от каждого шага. Дойдя до самого низа, я упёрся в железную, весьма массивную дверь. Дверь поддалась на лёгкий толчок рукой и с лязгом приоткрылась.

К моему большому удивлению, внутри я обнаружил большое количество оборудования, часть из которого, некогда была моей установкой для перехода. Многие блоки были обгоревшими, а какие-то частично разобранными. Шагнув внутрь этого технологического ансамбля, я погрузился в воспоминания. Ещё недавно я работал в своём гараже, собирал эту машину, буквально по частям, болтик за болтиком, проводок за проводком. А теперь она стоит здесь, потрёпанная, наполовину восстановленная чуждыми и мне, и ей технологиями. Непонятно даже работает ли этот гибрид вообще.

— Антон, поднимайтесь наверх, — Раздался голос переводчика сверху, — нам нужно выключить свет во всём доме.

— Уже иду, — Резко опомнившись ответил я,

В холле без света было мрачно, Ман Ти Фат помогла мне пройти и усесться на софу у камина, который её дочь благополучно тушила. Синий дым, что не попал в трубу дымохода, в свете лун был как магическое облако.

В дверь постучали.

Часть 1 — Глава 9

Ман Ти Фат открыла замок, дверь распахнулась. За порогом, под дождём, стоял высокий человек. Немного поколебавшись, он вошёл внутрь и закрыл за собой дверь. Он поздоровался со всеми и, опустив две тяжёлые сумки на пол, подошёл ко мне.

Ман Ти Фат протянула ему переводчик, но жестом руки он показал, что переводчик ему не нужен.

— Здравствуйте, — протягивая руку, сказал высокий Глизианин, — вы, возможно, не помните меня, но мы с вами уже знакомились и даже немного работали вместе, я Досу Та У, старший научный сотрудник лаборатории высшей энергетики.

— Здравствуйте, — отвечая на рукопожатие, проговорил я, — вы правы, я вас не помню,

— Я в курсе вашей ситуации с памятью, — Досу Та У снял плащ, с которого ещё стекали капли дождя, и отдал его дочери Ман Ти Фат, — но все мы переживаем за вас и надеемся, что больше вы забывать не будете, кстати, а сколько вы уже в сознании?

— С сегодняшнего утра, часов восемнадцать, наверное, — я посмотрел в сторону подвала, в котором располагалась моя установка,

— Очень хорошо, — улыбнулся, на человеческий манер, Досу Та У, — Вижу, вы уже осмотрелись?

— Простите, — смутившись, я посмотрел в пол, — я немного полюбопытничал,

— Не переживайте, — Досу Та У похлопал меня по плечу, — мой дом — ваш дом!

— Вам удалось её запустить? — вопрос сорвался с языка,

— Увы, уже два года тщетных попыток, — Досу Та У указал на вход в подвал, — быть может, вы поможете её починить.

— Во всяком случае, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, — ответил я и моя голова закружилась,

— С вами всё в порядке? — Глизианин схватил меня за плечи, — Как вы себя чувствуете?

— Голова кружится, — я осторожно подошёл к дивану и сел, — и кушать очень хочется,

— Простите мою бестактность, — раздался голос переводчика и Ман Ти Фат полезла в сумки.

Досу Та У пододвинул столик к дивану и сел рядом со мной. Глаза слипались от усталости. Ман Ти Фат расставляла на столе тарелки с едой и что-то бормотала дочери, а после та в суматохе убежала.

Дочь Ман Ти Фат вернулась спустя минуту. В руках она несла бокалы и различные столовые приборы. Ман Ти Фат с дочерью сели за стол напротив меня и Досу Та У. И мы приступили к ужину, если можно было так выразиться, хотя я напрочь потерял счёт времени.

Съев уже знакомые мне кусочки мяса, напоминающие мне гребешки, я откинулся на спинку дивана с кружкой горячего напитка в руках. Сделав один глоток, его тепло напитка потекло по груди, рукам и ногам. Слегка сладковатый вкус и тонизирующие свойства вернули моему сознанию контроль над телом. Сонливость начала отступать.

Тем временем Досу Та У переключил своё внимание на Ман Ти Фат. Их диалог был мне непонятен, но порой я слышал колеблющуюся интонацию, переходящую на высокие тона. Сказать, что они ругаются было бы некорректно, но эмоциональный подъём собеседников указывал на отсутствие единого мнения в обсуждаемом вопросе.

На улице начало светать. Странное чувство, как на севере. Ночь длилась, по ощущениям, не более двух часов. Досу Та У закончил разговор с Ман Ти Фат и повернулся ко мне. А я завис, смотря в одну точку. И медленно допивая напиток, краем глаза я обнаружил, что дочь Ман Ти Фат как-то пристально на меня смотрит. Да так настойчиво, что я решил не отвечать на зрительный контакт, дабы не смутить её.

Наконец, Досу Та У обратился ко мне:

— Как ваше самочувствие? — он положил руку мне на плечо,

— Вполне нормальное, — опомнился я, — напиток отличный, вернул мне бодрости, так сказать,

— Это радует, — прокомментировал он,

— Несомненно, — я улыбнулся и сам того не замечая понял, что смотрю в одну точку уже давно.

Любые попытки перевести взгляд наводили панику и ужас. Я оцепенел. Руки, ноги, голова — я всё ещё чувствовал их, но они не слушались меня. Как по команде, руки подносили чашку с напитком ко рту, и я пил дальше. Сказать, что я не могу пошевелиться, было бы не совсем верно. И мои спутники едва ли поняли, то чувство, что я испытываю сейчас.

— Со мной что-то происходит, — разрывая оцепенение, сказал я вслух,

Все посмотрели на меня.

— Вам нездоровится? — проговорила Ман Ти Фат,

— Не совсем, — прилагая усилия начал говорить я, — я потерял контроль над руками, они поят меня напитком, и я не могу это остановить. Я не могу пошевелить ни головой, ни глазами.

— Странно, — Ман Ти Фат встала и подошла к столу, на котором лежала её сумка, — возможно это реакция на напиток, а может вам просто нужен отдых.

Ман Ти Фат достала пузырёк с лекарством из своей сумки и вернулась