Евангелие от Протона - Якунин Антон Иванович

— Я искренне соболезную, спроси тогда вы меня, я бы не позволил так поступить, — промямлил я, — безусловно, я люблю свою жизнь, но никогда не ставил её выше чьей-либо другой.

— Значит, Тафу не ошибся в вас. — Она посмотрела в мои глаза, и в них я увидел печаль и бездонную пустоту, — Но это бремя нести всем нам и вам, как я вижу, тоже.

— Безусловно.

На подходе к школе автомобильная дорога заканчивалась тупиком. Дети садились в автомобили, и те уезжали. Был и автобус, небольшой по меркам автобусов, всего на десять пятнадцать учеников. Возле входа в школу, посреди зелёной аллеи, стоял небольшой памятник, на нём взрослый Глизианин карабкался в гору, тянув за руку Глизианина помоложе, а тот, в свою очередь, тянул за руку совсем молодого.

Входная группа была выполнена в виде большого тамбура, внутри которого были высоченные колонны с нанесёнными на них надписями, — что это такое? — поинтересовался я,

— Это наша история, — шагая в довольно быстром темпе, сказала Ман Ти Фат,

— Вся?

— Ну нет, конечно! — она улыбнулась, — у нас есть обычай, когда строят новую школу, то предусматривают в ней зал истории. Он может быть где угодно, необязательно как здесь сразу на входе, иногда это отдельная аудитория. Но выглядеть она должна монументально, и все письмена, а это история за последние пятьдесят циклов, должны быть вытесаны в твёрдой породе.

— Любопытно. — мы вошли в коридор, — Могу я попросить вас показать мне школу?

— Безусловно. У нас есть немного времени, прежде чем закончатся занятия, я думаю, этого вполне должно хватить для небольшого экскурса. — Ман Ти Фат указала на дверь справа, и мы вошли внутрь ещё одного коридора.

Длинный коридор имел небольшой плавный изгиб вправо, слева была стена с маленькими окошками на улицу, а справа были стены сплошь из стекла, с такими же стеклянными дверьми. Этот коридор соединял крошечные аудитории, в каждой из которых, в самом центре, стоял стол и два стула, несколько стульев располагались у стены напротив стола, а позади стола стоял стеллаж, заполненный различными мелкими предметами.

Почти в каждой аудитории находилось по два ученика, и только в одной из аудиторий их было трое. Пройдя этот коридор до самого конца, без малого пятьдесят метров, мы вышли в небольшой, овальный холл, в котором располагалась лестница наверх и небольшой сад посредине.

Поднявшись на второй этаж, нас ожидал точно такой же коридор, но с обратной стороны которого была столовая. Ман Ти Фат купила два горячих напитка и угостила меня. На вкус он напоминал горячий вишнёвый компот. И мы вышли в коридор снова.

— Так, с чего бы начать, — начала свой монолог Ман Ти Фат, — в наших школах так устроено, что все занятия индивидуальные, за крайне редким исключением, когда обстоятельства складываются определённым образом, и нет возможности вести урок индивидуально. Весь учебный процесс делится на две фазы, в первой фазе ты учишься, а во второй учишь. Помимо этого, есть экзаменационные дни, когда ученики проходят проверку на полученные знания, это происходит каждые двенадцать суток.

— А сколько всего учится сейчас в этой школе учеников? — полюбопытствовал я,

— Семьсот, плюс-минус, — ответила Ман Ти Фат,

— И у каждого ученика свой учитель? — удивлённо проговорил я и заглянул в одну из аудиторий,

— Абсолютно верно. — Ман Ти Фат указала на пару ребят в аудитории, — Видите эту пару ребят? Сейчас у одного из них первая фаза — он учится, а у другого вторая фаза — он обучает. Весь учебный день ребят — это череда фаз, когда они сначала учатся у тех, кто классом выше, а потом обучают тех, кто классом ниже.

— Забавная концепция, но насколько она эффективная? — Не спуская глаз с учеников, сказал я, — Но кто учит старших, и что делать, когда кто-то заболел?

— Концепция очень эффективная, мы практикуем Педагогику Ша Су Эм, так звали учёного, разработавшего и внедрившего эту систему в образовательный процесс, более шести сотен циклов назад. За это время система претерпела незначительные изменения, но в общем сохранила свой первоначальный вид и по сей день. Эффективность настолько высока, что за четырнадцать циклов, ученик превращается из ребёнка в толкового специалиста со знанием дела. А по поводу старшеклассников, здесь всё просто, в каждой школе есть штат педагогов, они непосредственно занимаются учениками последнего класса. Ну а если кто-то заболел, его всегда заменят кто-то из параллели, и возьмёт себе на обучение ещё один из учеников или свободный учитель. Редко бывает такое, что болеет кто-то один, всегда есть отсутствующие и из младших, и из старших классов. У педагогов есть и другие функции, например, они занимаются распределением учеников по психотипам. Одно из немногочисленных изменений в методике Ша Су Эм, заключалось именно в том, что учеников не просто распределяют между собой, а ещё и учитывают их психологические портреты, чтобы процесс обучения был максимально комфортным и эффективным, как для ученика в первой фазе, так и для того, кто в фазе номер два.

Из кабинета, что располагался в начале, возле холла с лестницей, вышли двое и та, что помладше, радостно побежала к Ман Ти Фат. Она бежала что-то напевая на языке Евдо.

— Познакомьтесь, Антон, это мой ребёнок Фат Ил Ти, — обняв ребёнка ещё раз, она представила мне девочку лет шестнадцати,

— Очень приятно, — я протянул руку, — меня зовут Антон,

Девочка не сразу поняла, что же нужно делать, и Ман Ти Фат посоветовала ей протянуть руку та же. Мы обменялись рукопожатиями, и я обратил внимание, что в аудиториях ученики уже не сидели за столами, они все стояли у стеклянных стен и разглядывали меня.

— Ну что, пойдёмте домой, — сказала Ман Ти Фат, — и мы побрели к выходу,

Дойдя до машины, Фат Ил Ти села на заднее сидение, достала планшет и начала что-то читать, а мы остались снаружи, Ман Ти Фат повернулась ко мне и сказала:

— Она ещё совсем ребёнок, чтобы понять все тонкости наших порядков. — начала говорить Ман Ти Фат, — она не принимает вас как равного Тафу Ил, но и не выделяет среди других. В связи с этим могут возникнуть различные трудности во взаимопонимании между вами.

— Ох,