Рожденные в СССР. Откат (СИ) - Коруд Ал

— Коля, кавалерия прибыла, — указал второй опер Саша Садков на подкативший к рынку «Бобик» канареечного цвета.

— Бери Ваню и тех троих на крыльце паси.

— Понял.

К живо поредевшей толпе подошли два милиционера. Толстый, похожий на карикатуру из будущего интернета усатый сержант, второй же постовой был невероятно высок и худ. Пародия какая-то на настоящую милицию.

— Гамарджоба. Кта такие, уважаемые? Пачему шумим, народ баламутим?

— Капитан Растопин, разведка МВД. Здесь по заданию. Ваше имя и звание?

Толстяк после показанного во всех подробностях удостоверения, подписанного самим министром Щелоковым, тут же изменился в лице и спешно отрапортовал, мигом исправив свое чудовищное произношение.

— Сержант Лурсманашвили! Старший патруля.

— Значит так, старшой. Мы забираем этого гражданина, — Николай кивнул в сторону машины, — на допрос. Не здесь. Нас ждут в другом месте. Вот тех субчиков, что откровенно мешали правосудию, пакуешь к себе и везешь в отделение. Я поеду следом и выпишу постановление на временное задержание. Не бойся, такие полномочия у меня есть. Все понял? Исполнять!

Последние слова были сказаны в показательно приказном тоне, хлестко и упористо.

— Так точно! — по-армейски козырнул Лурсманашвили, но лицо его в этот момент стало тоскливым-тоскливым. Видимо, московские гости влезли в сложнейшие местечковые взаимоотношения. Но делать нечего, два оперативника уже подталкивали троих «Биджо» к патрульной машине. Те же после предупредительного выстрела заметно присмирели. По их разумению не может человек от власти просто так стрелять. И какие у него на самом деле были ужасающими полномочия даже страшно догадываться.

В райотделе капитан тут же потребовал телефон и связался с Кутаиси. Там находился штаб специального Межведомственного Центра Расследований. Так была представлена посторонним общесоюзная группа «Метла», состоящая из работников Генеральной прокуратуры, Разведки МВД и опергруппы КГБ. Прикрывали их спецподразделения Внутренних войск, спешно созданные прошедшей осенью на базе Дивизии имени Дзержинского. После пролитой из-за неопытности в Армении крови союзные власти зашевелились и активно привлекли к делу опытные кадры, в том числе из попаданцев.

Получив от отцов-командиров точные распоряжения, Николай передал трубку дежурному. Тот внимательно выслушал указания и тут же принялся оформлять задержанных. Этому старому служаке великовозрастные оболтусы нравились еще меньше, чем заезжее начальство.

— Саша, едем в Сухуми! Эксперты уже там. Пожуем на ходу.

Вот с чем в Грузии было всегда хорошо, так это со всевозможными закусочными заведениями. Частная, вернее сказать, получастная инициатива сейчас была как нельзя кстати. Так что через полчаса прямо у дороги они купили великолепнейший шашлык по-карски. Жареное на углях мясо барашка, завернутое в свежий лаваш и политое острым соусом. Что может быть вкуснее? Жаль, что нынче это вкусное яство нельзя запить хорошим вином, которое продают тут же. Угостили и задержанного. Тот уже немного очухался и осторожно интересовался у оперативников — зачем он им понадобился. Пока особо не борзел, слишком все было для «вора в законе» непривычно.

Через час с небольшим на левой стороне от дороги показалось Черное море. Под вышедшим из-за облаков солнцем волны заиграли изумрудно-голубыми красками, разом улучшая настроение москвичей. Показались вечнозеленые сосны, буйная растительность вдоль грамотно обустроенной дороги, да и асфальт стал заметно лучше. Курортная приморская зона выгодно отличалась от внутренних областей Грузии ухоженностью и зажиточностью. Чаще начали попадаться частные легковушки, богатые особняки, закрытые со всех сторон крепкими заборами. Мандариновые сады раскинулись насколько хватало глаз.

Страна Лимония и Беззакония!

Ушлые граждане южной республики чуть ли не в открытую занимались теневым бизнесом. У многих в родовых селах имелись участки, выращивающие по три урожая в год. Весной огороды вскапывались под ранние цветы, затем под помидоры, позже под розы. Да и колхозные сады постоянно «страдали» от неурожая. Но зато в каждом русском городке на рынке стояли типы в кепках-«аэродромах», перепродающие самые выгодные сезонные товары. Дело дошло до того, что русские люди каждого южного торговца обзывали «грузином». И ладно бы это вся эта торговля проводилась законно. Зачастую в личных корыстных целях использовались колхозные и государственные ресурсы, перекачиваемые с помощью подпольных схем в частные руки. В итоге — недопоставки в республиканский и общесоюзный бюджет, уход от налогов и тотально пожирающая все и вся коррупция.

Мириться с этим никто в нынешних условиях не собирался. Правило применялось до боли в анусе простое — или вы играете по общесоюзным законам или вас попросту здесь не будет. Верхушке Грузинской ССР уже показали «Кузькину мать», тем, до кого успели дотянуться. Смертную казнь в СССР за крупные хищения никто еще не отменял и суды применяли её исправно, строго наказывая тех, кто как раз должен был следить за исполнением закона. Подробности некоторых дел передавались из уст в уста за закрытыми дверьми. Ну а с этого года заработал другой Уголовный кодекс, так что и обычному криминалу станет вскоре ой как несладко.

Пока ехали к месту, Николай готовился к допросу. Этот грузинский «вор в законе» не был настоящим Вором, купив это гордое звание за сто пятьдесят тысяч долларов. Вот так, и среди отпетого криминала случались в семидесятые годы такие постыдные профанации. Да и «воры» эти больше смахивали на банальных барыг, интересуясь больше теневым бизнесом цеховиков, чем чистой уголовщиной. Просто хотелось быть выше, чем ты есть. Как же, в Грузии каждый второй — князь! Вот сейчас такого князя им и раскалывать. Сразу же!

— Горадзе, еще раз спрашиваю, какие дела у вас с Авалиани Мемедом Михаиловичем?

— Слушай, начальник, мене зачем говорить? — спросил в ответ с нарочитым акцентом Гоги. — Тепе надо, ты и гавори. Зачем взяли, арестовали, вопросы спрашиваете? Требую адвоката!

Сидевший на соседнем стуле рядом с телекамерой Саша Садков чуть не вспылил, но его остановил суровый взгляд Растопина.

— Зачем тебе адвокат, Гоги? Ты пока еще не арестован, мы с тобой просто беседуем, для твоей же пользы, кацо.

Грузин широко улыбнулся и закинул ногу за ногу. Испуг, связанный с неожиданным задержанием, уже прошел, и он играл прожжённого «вора». Только вот капитан в это нисколечко не верил. Трусливое это создание, жаль его бить нельзя, да и незачем. Так расколется.

— Слюшай, зачем камера снимать? Кино делаете? — издевательски заметил Горадзе. По его лицу просквозила нахальная улыбка.

— Что, интересно?

— Да. Я такой еще не видел. Дорого стоит?

— Дорого, — неожиданно участливо ответил ему Николай. — Только тебе не продадут, — заметив насмешливую улыбку грузина, он повернул к задержанному экран небольшого чёрно-белого телевизора, куда с видеомагнитофона «Электроника-450» шло изображение. На кассету VHS записывалось цветное видео, сами кассеты пока производили из пленки совместного предприятия «Орво-Басф», и они были дефицитом, зато очень удобны для оперативной работы. Гоги увиденным впечатлился, но вскоре его ёрническое настроение разом пропало.

— На такую же камеру твои московские подельники сейчас показания дают. Просто соловьями заливаются! Их фамилии тебе озвучить? Или сам нам все расскажешь! — последние слова Растопин уже прокричал, наклонившись к задержанному и глядя ему в глаза упор. Такой резкий переход произвел должное впечатление, грузин невольно вжался в стул и побледнел.

Садков поддержал своего шефа. Все было в сценарии прописано заранее.

— Говори, сволочь, кто помогал вам в Моспродторге? С кем там контактировал, каким образом оформлял продажу фруктов? Где и через кого доставал импортную ткань. Что делали в вашей шайке армяне цеховики?

Николай «добивал» контрольным.

— Я тебе, Гога, крайне рекомендую тут все рассказать и добровольно. Если первыми это сделают твои подельники в столице, то пойдешь ты далеко и надолго. Ты в курсе, сколько по новому Кодексу тебе дадут?