Рожденные в СССР. Откат (СИ) - Коруд Ал

— Заждался?

Раздался возле уха завораживающий голос. На пол сам собой спал легкий халатик, и Надежда уселась на него сверху. Ночник давал мягкий приглушенный свет. Они любили заниматься этим при свете. Благо, их тела были молоды и красивы, плюс достаточно тренированы для продолжительных занятий.

— Зайка моя!

Надежда засмеялась.

— Что еще за Киркоровщина! Я похожа на ту заслуженную старушку?

— Ну ты старушка и есть, моя хорошенькая такая возбуждающая старушка.

— О! Ты прав насчет возбуждающей! Ты уже полностью готов, так что оставим французские удовольствия для второго захода, — женщина прижалась к нему своими грудями. — Помоги ему попасть по назначению. Ох!

Они оба блаженно выдохнули. Эта прелесть первоначального действа, она отчего-то всегда приносит незабываемое удовольствие. Руки Степана начали привычный танец. Левая мягко массировала грудь Надежды, на которой уже невероятно разбух розовый сосок. Правая рука сжимала ягодицу женщины, иногда прихлопывала по ней в такт движению. Надя заметно возбудилась и увеличила темп. Её ноги были крепки, а нерожавшая плоть внутри невероятно упруга. Степан понял, что его не хватит надолго и впился губами в податливые уста женщины.

О, как сладостны эти последние секунды перед взрывом! Живот напрягся, в паху приятно заныло в предвкушении. Он уже помогал Надежде двумя руками совершать древний танец любви. Женщина в какой-то момент гибко прогнулась и закричала, по её стройному телу прошла дрожь, на животе под кожей заходили мышцы. Но Степан этого не видел, его самого трясло от конвульсий, выплескивая животворящее семя изнутри в любимую женщину. О, ради этого точно стоило жить!

Глава 5. Оперативная обстановка. 21 января 1976 года. Около Зугдиди. Грузинская ССР

Николай Растопин мрачно посматривал в окно автомобиля. Если летом или весной здесь могло быть радостно, то в январе под темными тучами, свисающими с самых вершин Кавказа, окружающие дорогу пространства выглядели серо и тускло. Лишенные зелени южные деревья, торчащие столбами вдоль обочины, жухлые поля, освобожденные от урожая еще осенью. Возможно, в другое время года у Николая было бы иное настроение. Но мотаясь в последние недели по грузинским городкам, он чаще видел грязь и лужи, ощущал холод и подобное же прохладное недружелюбие со стороны местного населения. То ли это было связано с погодой, то ли с его погонами, то ли с настроем общества. Недавний вываленный на грузин «ушат холодной воды» в виде открыто опубликованной информации о невеселом будущем «независимой» Джорджии, явно им радости и дружелюбия не прибавил. Ну и черт с ними. Кто эти грузины такие, чтобы с ними считалась такая великая держава?

Его небольшая опергруппа ходила везде в гражданке, но предъявленные воочию корочки быстро показывали внутреннюю суть хозяев. Только что человек тебе, казалось бы, искренне улыбался, и вот он уже скривил губы, сделал вид, что не понимает русский язык, и все приходится выбивать из него силой и старанием. Это всегда в них было и проявилось только сейчас? Или связано с последними событиями, когда на самом верху поставили под сомнение богоизбранность грузинской нации. Хотя есть ли такой народ на самом деле? Мегрелы, кахетинцы, сваны, гурийцы и еще куча непонятных различий в народностях и диалектах маленькой горной страны.

Свежему человеку во всем этом было немудрено запутаться. Это в России ты можешь приехать в Смоленск, затем на Урал, а потом на Алтай и не увидеть огромной разницы среди людей. Да есть местные диалекты, говоры, традиции, особенности кухни, но ты всегда поймешь другого русского человека, где бы ты ни был. Здесь же все не так. Кланы, корни которых тянутся чуть ли не из Средневековья, круговая порука, кумовство, порождающая безнаказанность. Советская власть за все время существования так и не смогла ничего с этим поделать. Малость привела гордецов в чувство, встроила в систему, но не до конца. Не успела или не хотела, или не вышло, непонятно. Местная интеллигенция считала себя пупом земли, свысока смотрела на русскую столичную. Местечковость, погубившая в будущем не одну из бывших республик Союза, здесь проявлялась особенно сильно.

И со всем этим предстояло разбираться новым людям и новым руководителям. Чистка кадров идет безбожная, что в свою очередь, настраивает против перемен множество людей. Грузины и так народ горячий, а в нынешней ситуации позволяют себе больше, чем можно. Чувствуют, что ли, что их «золотой век» остался позади. Нет больше старинной избранности, усиленного финансирования за счет России и оттого более высокого уровня жизни, чем того в целом отсталая республика заслуживает. И в такую клоаку умудрился попасть он — капитан Николай Растопин, глава специальной оперативной группы Разведки МВД СССР. Да, то что планировали создать в восьмидесятых, благоразумно начали формировать сейчас. Глаза и уши Главного Управления МВД. Только нынче еще и с острыми коготочками.

Жирная грязь, оставшаяся после недавнего дождя, лужи в выбоинах щербатого асфальта. Кучки мусора, никем не убираемые, скособоченные старые домики, претендующие на старинность. Узкие, кривоватые улочки и чересполосица в архитектуре. Чем тут на самом деле можно гордиться? По мнению москвича обычный и весьма задрипанный провинциальный поселок.

— Это он? — кивнул в сторону крепкого мужчины в традиционной кепке-аэродроме, Николай. Грузин, неспешно удалялся в закоулок.

— Он, к гадалке не ходи! Вспомни ориентировку.

— Работаем!

Сходивший прямо на улице «по нужде» быковатого вида «биджо» только вышел на свет, как был сразу повязан двумя крепкими мужчинами в кожаных куртках. Растопин использовал те в качестве своеобразной и весьма практичной экипировки. Грузин, правда, успел что-то громко зло выкрикнуть. Тут же с крыльца питейного заведения спрыгнули несколько мужчин. Все крепкие, небритые и как бы поточнее выразиться — расхлестанные. По их мнению, именно так и должны были выглядеть настоящие «Мачо» местного разлива. Они раскорячили руки и начали подходить к слишком наглым незнакомцам.

Растопин смело встал на их пути и крикнул:

— Стоять, генацвали! Куда бежим?

После бурного потока грузинских идиом, наконец, из горла самого носатого грузина вырвалось:

— Вы кто такие? Пачему нашего друга трогаете?

Капитан молча показал красную корочку, но вокруг них уже начала собираться небольшая толпа. Пусть рынок Зугдиди в обычный день и не был многолюдным, но народ скоренько кучковался поглазеть на любое интересное событие. Здесь же явно происходило нечто занимательное.

— Пакуем быстро! — Николай крикнул товарищам. Их водитель Влад мотора не глушил, шофер только ждал отмашки. К тому же капитан опытным глазом отметил несколько крепких и хорошо одетых мужичков, стоявших немного позади самых буйных. Они вышли как раз из того питейного заведения, где гулял Гога Кутаисский, или в жизни Георгий Горадзе, так называемый «вор в законе». Этого важного свидетеля они решили брать на выезде, удачно подловив в небольшом городке. При массовой коррумпированности местных органов правопорядка мера, вполне объяснимая.

— Эй, что такое творите! Это милицейский произвол! Освободите невинного человека. Ни за что взяли! Надо в Тбилиси писать! Русские, убирайтесь к себе домой!

Толпа понемногу разгорячилась, окружая полукругом зеленый «Москвич» опергруппы. Растопин отлично видел, кто подначивал людей и советовал юнцам, что кричать. Плюс сердобольные дамочки, которые любят в этих местах биться в экстазе, изображая из себя великих Мадонн. Цена им в базарный день полушка, но орут они неистово и крайне громко Люди уже были готовы дальше наседать, как капитан одним рывком выхватил из-под куртки пистолет и тут же выстрелил в воздух.

— Вы что, против власти выступаете! — громко крикнул человек из будущего. Он знал, что перед ним трусы, они побегут, почуяв чужую силу. Так и произошло, передний ряд заметно дрогнул, на лицах провинциалов эмоционально проявился самый настоящий испуг. Ведь все знали, как поступили советские войска и милиция с армянскими националистами. В тех даже не стреляли, попросту разогнали новейшими полицейскими методами, а потом десятками тысяч начали арестовывать и отправлять строить в Сибири социализм. И что самое обидное — совершенно бесплатно! Слухи о творимых репрессиях специально размножались и преувеличивались. О некоторых процессах даже показывали на центральном телевидении. Еще бы им после такого прессинга не испугаться!