Девять принцев Амбера. Ружья Авалона - Роджер Желязны

Я дал по тормозам.

– Ты чего? – обернулся ко мне Рэндом. – Двигай дальше, как иначе проехать-то?

– Немного растерялся, – сказал я.

Он как-то странно, искоса посмотрел на меня, и тут налетел очередной смерч.

Зря, конечно, я это сказал.

Когда пыль осела, мы вновь оказались на совершенно пустой дороге. Вдали высились башни.

– Похоже, я его обманул, – заметил Рэндом, – добавил сразу несколько в одном, и, похоже, этого варианта он не учел. В конце концов, все дороги в Амбер не перекрыть.

– Верно, – кивнул я, надеясь реабилитироваться после того промаха, который стоил мне его косого взгляда.

Я задумался о Рэндоме. Мелкий и субтильный с виду, вчера вечером он, как и я, легко мог погибнуть. В чем же его сила? И что это за Тени такие, о которых постоянно упоминали? Чутье подсказывало: чем бы эти Тени ни были, сейчас мы двигались именно среди них. Как? Именно это Рэндом и делал; а поскольку он сидел неподвижно, руки на коленях, я решил, что все это он творит мысленно. Опять же: как?

Что-то он говорил насчет «добавить», «вычесть» – словно вся вселенная вокруг нас представляла собой сплошное большое уравнение.

Я решил, и был уверен, что не ошибаюсь, что Рэндом каким-то образом «добавляет» и «вычитает» элементы видимого мира, тем самым приближаясь к искомому решению – и перенося нас все ближе и ближе к загадочному Амберу.

И некогда я тоже так умел. А ключом ко всему, вдруг осенило меня, был именно Амбер.

Которого я не помнил.

За крутым поворотом пустыня закончилась, уступив место полям, покрытым высокой голубой травой с острыми листьями. Через некоторое время начали попадаться невысокие холмы, а у подножия третьего холма твердое покрытие перешло в грязную узкую грунтовку. Впрочем, неплохо утрамбованную, так что мы без проблем петляли меж довольно высоких холмов, на склонах которых вскоре начали попадаться заросли кустарников и сорняков вроде чертополоха. Через полчаса холмы закончились, и мы въехали под сень приземистых толстых деревьев, одетых в осенний пурпур и рыжину. Листья их имели странную ромбовидную форму.

Моросил мелкий дождик; со всех сторон нас обступали тени. Кучи волглых листьев сочились бледными туманами. Где-то справа послышался вой.

Руль еще трижды успел поменять форму, став в итоге деревянным и восьмиугольным. Машина обратилась в нечто высокое, на капоте вырос шильдик фламинго. Я по-прежнему воздерживался от комментариев, стараясь приспособиться к изменяющейся форме сиденья, руля и приборного щитка.

Рэндом, однако, взглянув на загадочной формы руль как раз в тот момент, когда в лесу снова раздался вой, покачал головой, и внезапно деревья стали гораздо выше; теперь их украшала бахрома из виноградных лоз и голубого испанского мха, похожего на кружевную накидку. Зато машина обрела почти нормальный вид. Указатель топлива сообщил, что у нас еще полбака.

– Продвигаемся неплохо, – задумчиво проговорил братец; я кивнул.

Дорога внезапно расширилась, обретая бетонное покрытие. В кюветах по обе стороны плескалась грязная жижа. На поверхности жижи плавали листья, мелкие ветки, разноцветные птичьи перья…

Голова у меня вдруг стала странно легкой и закружилась.

– Спокойно. Дыши медленно и глубоко, – быстро велел Рэндом, хотя я ни слова не успел сказать. – Мы срезаем путь, и здешняя гравитация и атмосфера временно изменятся. Нам пока везет, и я хочу, пока получится, использовать это на всю катушку и подобраться поближе и поскорее.

– Хорошая идея! – одобрил я.

– Может быть, а может, и не очень, – пробормотал он. – Но в любом случае… Берегись!

Мы взбирались на холм, и тут с другой стороны на вершину его вылетел грузовик и загрохотал нам навстречу – по встречке, лоб в лоб! Я крутанул руль, избегая столкновения, но грузовик тоже резко вильнул. В последний момент, чтобы избежать лобового удара, я вынужден был съехать с дороги на вязкую почву обочины. Авто замерло на краю глубокого кювета.

Справа от меня с визгом затормозил грузовик. Я попытался вывернуть колеса и выбраться на дорогу, однако мы прочно застряли в рыхлой земле.

Хлопнула дверца грузовика, и я увидел, что из кабины с правой ее стороны вылез шофер – значит, как раз он ехал по своей полосе, а на встречке были именно мы. Я точно знал, что левостороннего британского движения нигде в Штатах нет, но… Штаты, как и вообще ведомые мне земные края[29], остались далеко позади.

Грузовик оказался автоцистерной, на боку огромными кроваво-красными буквами было выведено: «ЗУНОКО»[30], а чуть пониже девиз «Ездием па всиму свету». Шофер обрушил на меня целый поток брани, едва я успел, выбравшись из машины, начать извиняться. Ростом он не уступал мне, сложением напоминал пивную бочку, а в руке держал монтировку.

– Слушай, я же извинился, – сказал я. – Что тебе еще от меня надо? Никто не пострадал, машины целы…

– Да таких дерьмовых водил, как ты, и близко к дороге подпускать нельзя! – завопил он. – Ты же ходячий кошмар!

Тогда из машины вылез Рэндом и сказал:

– Слушай, парень, вали-ка ты своей дорогой! – В руке он держал пистолет.

– Убери, – быстро сказал я, однако он не послушался и щелкнул предохранителем.

Хмырь развернулся и бросился наутек; глаза широко раскрылись от страха, челюсть отвисла.

Рэндом поднял пистолет и аккуратнейшим образом прицелился в спину бегущего; я успел сбить его руку в сторону, как раз когда он нажал на спуск. Пуля чиркнула по бетону и срикошетила назад.

Рэндом резко повернулся ко мне; лицо его было белым как мел.

– Ты, кретин чертов! Пуля чуть не попала в бак!

– А могла попасть в парня, в которого ты метил.

– Да кого он, черт возьми, интересует? Этой дорогой мы вряд ли воспользуемся снова – не в этом поколении, во всяком случае. Ублюдок осмелился оскорбить принца Амбера!.. Я ведь защищал твою честь.

– Свою честь я способен защитить сам, – проговорил я, и нечто холодное и властное ответило вместо меня: «И жизнь его принадлежала мне, а не тебе, пожелай я взять ее». – И гнев переполнил меня.

Голова Рэндома поникла. Я услышал, как хлопнула дверь, и цистерна рванула по дороге вниз.

– Прости меня, брат, – сказал Рэндом. – Я не собирался присваивать себе твои прерогативы. Просто услышав, как кто-то из этих разговаривает с тобой таким тоном, я почувствовал себя оскорбленным. Знаю, мне следовало подождать, пока ты сам решишь, какой кары он заслуживает, или хотя бы сперва посоветоваться с тобой.

– Ладно, проехали, – отозвался я. – Давай лучше выберемся на дорогу и двинем дальше, если сумеем.

Задние колеса увязли в грязи по самые оси. И пока я пытался решить, как