Галерея Миров - Ольга Макарова

— Читаешь? — равнодушно спросил Ив, явно заскучавший за смазкой снайперки. — Я думал, кроме Рон в этих каракулях никто не разбирается.

— А ты не пробовал научиться читать? — поинтересовался Денис, без особой надежды на положительный ответ.

— Зачем?

А правда, зачем? Ему? Вояке? Вопрос без ответа…

— Ты пошто башку себе располосовал? — скучно зевнул Ив.

— Да-а… синяк… кровь выпустить.

— Рон увидит, даст тебе хороший подзатыльник.

— А что тут такого?

— Может и ничего. Но, как говориться «ин-фек-ци-я», — это слово явно было чужим в устах Ива. — Загноится — и кранты, потому что башка.

— Я все проспиртовал вроде.

— Ну смотри, смотри… — Ив ехидно засмеялся.

И снова сидит с самым скучным и сонным видом, только теперь уже счищает остатки смазки со снайперки. Спать хочется, на него глядя… даже больше, чем дать ему по шее за такое обращение со снайперкой.

— А скальпель не такое уж плохое оружие, — ехидно протянул Ив, озвучив мысли Дениса. — Положил бы ты его лучше.

— Как скажешь, — согласился Денис. Тут волной накатило что-то уверенное, высокомерное, безжалостное… состояние сытой кошки, что охотится ради спортивного интереса…

Он подбросил скальпель метра на два вверх, почти до потолка, и с невозмутимым видом следил, как вертится колесом зеркально блестящий, острее бритвы, медицинский ножик… приближаясь к его руке… «орел», «решка»… «орел», «решка»…

Лениво и спокойно Денис поймал скальпель точно за рукоятку, как раз той рукой, которой велено было зазря не махать, усмехнулся краем рта… видел бы он свои глаза сейчас — черные, цветом и блеском, как жирная нефть, бурлящая в котле. Глаза отражают душу, так?..

— Круто, — похвалил Ив, не скрывая восхищения.

— Тренировка, — сказал Денис, вернув скальпель в коробку, где ему и положено быть.

— Хотя… надо как следует стукнуться головой, чтобы играть со скальпелем… я бы даже с простым ножом не стал, — Ив подергал смазанный курок, нервничал, похоже. — Кстати, давно хотел спросить… Рон говорила что-то насчет того, что ты не солдат…

— Я вор.

— Ну да, вы, «Чайки», всегда промышляли мелкими пакостями… только воровство, оно ж для малолеток…

— Я по-крупному ворую. Очень по-крупному.

— Когда в следующий раз кто-нибудь угонит у нас танк, я вспомню про тебя.

— Танки не угонял ни разу. Это мелочь.

— Значит, дырки в нефтепроводе…

— Нет.

— Ну и фиг с тобой. Воруй чего хочешь. Мне по барабану. Воров у нас спецотряд вылавливает — это их дело…

— У тебя бритва есть, Ив? — спросил Денис, поглаживая отросшую щетину.

— Нету. Нож могу дать. Твой.

— Голос что-то у тебя нервный, приятель. Ты не бойся, в мои планы не входит тебя убивать. Я вообще мирный… ну, разве только из самозащиты…

— Я и не боюсь. Если б ты хотел меня пришить, я бы уже, по ходу дела, сидел тут со скальпелем в глазу. Лови… Ив бросил нож через всю комнату. Денис неуклюже схватил его за лезвие, ладно хоть нож был в чехле, твердом и кожаном. Та кошачья ловкость и самоуверенность куда-то делись… скальпель за рукоятку он бы сейчас при всем желании не поймал, и свой нож — тоже…

17

Помнить, забывая. Теперь это получается. Память — второй план, а жизнь — первый. Так лучше. Только плохо. В душе все переворачивается, как будто тянут жилы. Эмоция, состояние, которые не опознать, не классифицировать. Но если душа болит, значит она есть. Радоваться надо.

Одиноко. Только закроешь глаза, как видишь вокруг пустыню, серую, мертвую, безграничную. Она такая безжизненная и равнодушная, что не может даже заморозить или обжечь, даже убить, даже причинить боль. В ней не увидишь снов и в ней совсем никто не живет…

Я человек, как и все, но между мной и другими людьми поставили стену. Прозрачную. Я могу видеть, слышать, наблюдать, но мне не слиться с толпой. Мне не обнять любимого человека. Сколько бы я дал, чтобы перетянуть кого-нибудь на свою сторону! За стену. Но это жестоко. И я не буду этого делать.

Говорят, в Вечности и Вселенной всегда есть только двое, предназначенные друг для друга. Две души, которые могут встретиться или не встретиться в этой жизни. Всегда двое. Люди, подходящие друг другу, как два соседних кусочка паззла, как Ян и Инь…

И вечное проклятье, когда одна душа «старше» другой. Когда они живут в разных мирах. Только редкие встречи, как вылазки по ночам. И каждый раз меня не узнать. Я помню, и мне мучиться, не умея плакать. И бессмысленно обращаться к Богу… кто выше? Вселенский Разум? Этот гигантский энергетический сверток в центре? Все мы там будем в конце пути… чтобы вновь быть раздробленными на крупицы и все начать сначала… тогда уже я буду «младше», и все останется, как было.

Загнило, зашло в тупик. Дурацкое устройство Вселенной. Чертова иерархия душ. Сломать, сломать все и построить заново! Это шанс. Он за судьбой этого мирка, что есть ладонь, закрывающая горизонт, просто потому, что она ближе. Это выбор. Выбор, встающий передо мной уже в который раз… но разрушить все… у меня не хватит смелости. Да и стоит ли рушить то, чего просто не понимаешь?

Реши за меня. Обними меня, дай уснуть на твоих руках. Забыться на один короткий сон, день или ночь…

Ты не узнаешь меня снова, а я тебя разгадал…

18

Дурень, дурень, что же ты делаешь?!

Ты не убиваешь сам никогда, но подгоняешь все обстоятельства так, чтобы убить. Даже когда не желаешь смерти кому-то конкретно. Но одна твоя мысль, пусть даже невольная — и частицы мироздания вздрагивают, а этого достаточно, чтобы в мире, как в калейдоскопе, сложился новый узор. То, что все мы сделали бы, сгорев дотла, у тебя получается мимоходом. И этот дар ты считаешь проклятьем, и на него ты закрываешь глаза!

Ты не убиваешь сам никогда. Хотя убить напрямую, чистой силой было бы и проще и честнее. Но ты боишься. Это решающий рубеж для тебя. Боишься, что выпустив эту силу один раз, уже не сумеешь остановиться. Ты бежишь от себя. Ты боишься себя. Ты слаб, Ройхо. И у тебя большие неприятности с психикой. Даже удивительно, как душа, достигшая столь высокого уровня, может оставаться до сих пор иррациональной и негармоничной? Ты несвободен. Привязал себя навеки к человеческой расе, впитав ее черты, рехнувшись, как сами люди. Зачем? Ну что тебя туда тянет?

А что меня тянет к тебе? Любовь? Ненависть? Жалость? Память? Мы были счастливы когда-то. Иллюзия единства душ… но ты всегда был закрыт от меня. И в тебе творилось что-то страшное. Ты забывал об этом. Старался забыть. Научился отодвигать память на второй план. Это была иллюзия, но иллюзия, которую мне всегда хотелось вернуть…