Оглянись за спину - Джей Барбетт

Но время шло и все менялось. Мой долговязый костяк очень неплохо оброс мясом и обтянулся кожей; парализующая робость перед людьми покинула меня и общество молодых девушек стало доставлять по меньшей мере столько же удовольствия, сколько и досады. Но вот с Лесли я чувствовал себя все ещё довольно неуверенно.

Открыл мне мистер Доннер, приветствовав меня улыбкой.

— Губернатор не ждет меня, Доннер, — сказал я. — Надеюсь, у него найдется несколько минут?

— Он наверняка будет очень рад, мистер Джон. Он работает в библиотеке. Мне доложить?

— Не стоит. Я дорогу знаю. Спасибо.

Еще из коридора я услышал громкий, энергичный голос. Я знал, что это означало, постучал в дверь и вошел.

Это помещение не принадлежало настоящему времени. Человек, который всю свою жизнь провел в этих стенах, должен был потерять всякий контакт с современным миром. Я любил этот зал и восхищался им — но жить в нем? Никогда.

Мужчина, который с нахмуренным лбом обернулся ко мне, тоже не слишком соответствовал нашему времени. Своим полным багровым лицом и благородной осанкой он походил на карикатуру на проницательного, вечно занятого политика. Старик близоруко всматривался в полутьму, пытаясь разглядеть, кто помешал ему работать.

— Добрый день, губернатор, — я вышел на свет.

Губернатор откинулся в кресле, покачал головой и украдкой покосился на меня. Его рот растянулся в слабой, но удивительно лукавой улыбке.

— Я ждал твоего визита. Собственно говоря, ждал ещё неделю назад. Итак, Лесли, наконец передала тебе мои слова, не так ли?

— Я не совсем понимаю, сэр.

— Она пришла из-за этой… истории ко мне и вела себя как сумасшедшая. Но я образумил её, можешь мне в этом поверить! Заявил твердо и ясно, что она не получит от меня ни цента, если разведется с тобой. Как ты понимаешь, это имело решающее значение. Она ведь не дура. Не нужно благодарить меня, Джон. Я знаю, что ты хороший парень и понимаешь Лесли. Ей нужна твердая рука. «Пока вас не разлучит смерть, — сказал я ей. — Баста!»

Я был в ужасе. В серьезности его слов сомневаться не приходилось, но меня испугало, как критически он высказался о Лесли. Когда родилась дочь, губернатору было уже за пятьдесят, и все годы детства он носился с единственной дочкой как с маленьким чудом, нежным, хрупким созданием, которому поклонялся и исполнял любое желание. В моем присутствии он никогда ещё не подвергал Лесли ни малейшей критике, хотя между ними с глазу на глаз не раз разыгрывались бурные объяснения.

— О разводе она ничего мне не говорила, сэр, — медленно ответил я. — И о том, что была у вас, тоже.

— Нет? — Губернатор резко выпрямился. — Эта чертова маленькая ведьма! Я сказал ей, что она должна с тобой объясниться. Разумеется, дело в истории с твоей секретаршей. Очень опрометчиво с твоей стороны, мой мальчик. В мое время мы проделывали такие вещи шито-крыто. Лесли вела себя очень странно. Конечно, она была в ярости. Чувствовалось, что её гордость оскорблена. Ты ведь знаешь, она всегда была гордой маленькой чертовкой. Но она не устроила никакой сцены, даже не плакала. Она стояла здесь, перед этим письменным столом и заявила решительным ледяным тоном: «- Я развожусь с Джоном. Я ухожу от него, немедленно и навсегда.» Очень странно. Такого с ней никогда ещё не бывало.

Он беспокойно заерзал на стуле и уставился в пространство над моей головой, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Хотя нет, однажды было. Несколько лет назад, — пробормотал он про себя. — Тогда мне стоило немалых трудов её образумить.

— О чем же шла речь тогда? — осведомился я.

Он потупил взгляд и заговорил уклончиво.

— Об одной глупости. Об одной истории, которая тебя не касается, мой мальчик. Впрочем, она давным-давно забыта. — Он рассеянно провел рукой по обтянутой кожей поверхности стола и при этом столкнул один из многочисленных трофеев, украшавших его письменный стол. Это было невероятно тяжелое бронзовое пресс-папье, очевидно, подарок какой-нибудь общественной депутации. Оно с глухим стуком плюхнулось на толстый ковер. Я нагнулся и поднял безделушку.

— Спасибо, Джон, — рассеянно пробормотал старик.

— Губернатор, — внезапно сказал я, — если Лесли желала развода, почему же она тогда не заикнулась мне об этом?

— Потому что я ей запретил! — гордо прогремел губернатор, ударив себя в грудь и свирепо сверкнув глазами. — Я отчитал её за то, что она собралась тебя покинуть. В конце концов она со мной согласилась. Ведь денежный вопрос всегда играет определенную роль при таких объяснениях. — Он цинично ухмыльнулся.

— Деньги? Не понимаю, каким образом деньги…

— Ну, вероятно, Лесли могла бы претендовать на какое-то денежное содержание, разведись она с вами. Ну, разумеется, если б смогла представить доказательства. Она утверждала, что могла бы это сделать, но кто знает, как в конце концов будет выглядеть решение суда. Но если она снова выйдет замуж, эти платежи прекратятся, верно? Следовательно, ей пришлось бы рассчитывать на меня, на мои субсидии, а Лесли девушка не экономная, этого за ней не водится. Все почему? Ей всегда давалось все самое лучшее, и так будет и впредь, если она поведет себя благоразумно. Но она даже не понимает, что использует мои деньги, чтобы разрушить свою жизнь. Этого я никогда не допущу!

Его лицо опасно покраснело, он задышал слишком часто для человека со слабым сердцем.

— Я раз и навсегда дал ей понять, что именно ты её настоящий муж, возбужденно продолжал он, вытирая лицо. — Я ей сказал, чтобы она выбросила из головы эту чушь с разводом. Кроме того, если моя дочь предстанет перед судом по поводу развода, это не произведет хорошего впечатления.

— Разумеется, — без энтузиазма пробормотал я.

Он громко откашлялся и пронзил меня строгим взглядом.

— Но ты должен сделать из этого вывод. Моя маленькая девочка имеет право на счастье, и я позабочусь, чтобы она получила то, что ей причитается.

Я кивнул в надежде, что старик скоро выговорится. Больше делать было нечего.

— Я ведь не вечен, Джон, — торжественно объявил он. — Я бы хотел, чтобы Лесли успокоилась, имела семью и жила в хорошем, морально безупречном браке. Я сделал все, что в моих силах, и буду и в дальнейшем за ней присматривать, насколько хватит сил. Но рано или поздно ответственность ляжет на тебя, и я надеюсь, ты с ней справишься.

— Да, сэр.

— Ты хороший парень, Джон. Я был рад, когда Лесли выбрала тебя. Ну да, — он сделал широкий, энергичный жест, — я, конечно, понимаю, что она не идеальна. Ее покойную мать тоже иногда трудно было понять. Но мне всегда её очень не хватало. Жизнь моя без неё пуста и печальна. Временные разногласия случаются и в самых лучших семьях, мой мальчик. Мужья должны учиться с ними управляться. Ты только помни постоянно о том, что Лесли всегда любила только тебя. Кроме тебя, ни один мужчина для неё ничего не значил.

Я не был склонен бесконечно продолжать эту тему. Но губернатор нечаянно дал мне благоприятный повод, которым я не преминул воспользоваться.

— Однако, сэр, был тут один мужчина, который для неё кое-что значил, тихо заметил я. — Несколько лет назад, если я не ошибаюсь.

Старик остолбенел. Лицо его так устрашающе побагровело, что я почти раскаивался в своей реплике. Он сидел, не шевелясь, задыхаясь, с трудом глотал воздух и напряженно всматривался в меня из-под набрякших век. К тому времени, когда его дыхание пришло в норму, губернатор, видимо, решился.

— Ты имеешь в виду того подлеца Кетлера? — спросил он, возмущенно фыркая. — Это совсем не то, мой мальчик. Так, мимолетный флирт, не более. Лесли была ещё совсем ребенком, и негодяй вскружил ей голову. Она бы скоро раскусила его, если бы я ещё раньше не положил этому конец.

Он наклонился вперед, ощупал предметы на своем письменном столе, выбрал один из них и подтолкнул его ко мне.

— Открой.

Это был плоский прямоугольный серебряный портсигар. Я нажал на пружинку и он открылся. Внутри металл покрылся пятнами и потускнел, но все же с некоторым трудом можно было разобрать выгравированную дарственную надпись:

«Г. К. от Л. Э.»

Вторую строчку мне пришлось протереть большим пальцем, чтобы разобрать слова.

«До встречи весной.»

Я озадаченно уставился на губернатора. Он самодовольно ухмыльнулся.

— Сколько, по-твоему, могла мне стоить эта вещь? — спросил он.

Я взвесил безделушку на руке и снова положил на стол.

— Не больше пятидесяти долларов.

— Да, вероятно, Лесли заплатила за него не больше, — ответил он. — Но мне он стоил десять тысяч долларов. Я сунул Кетлеру чек на эту сумму и выставил его из города, запретив когда-нибудь опять встречаться с Лесли. На следующее утро он получил по чеку деньги и исчез. С тех пор он здесь больше не показывался.