Оглянись за спину - Джей Барбетт

Он бросил на меня внимательный взгляд и хладнокровно продолжал:

— Ну, я полагаю, в таком случае самым правильным будет как следует промочить горло. — Он сделал полоборота на своей коляске и открыл двойные дверцы маленького шкафчика на стене между окнами. — Что предпочитаете? Гарри нагнулся вперед и проинспектировал свои запасы. — Скотч? Бурбон? Бренди?

Я был благодарен ему за смену темы.

— Лучше всего херес, если он у вас есть. У меня такая привычка. Днем я не пью ничего другого.

— Это у вас семейная черта, верно? Еще во времена вашего деда… Гарри тщательно исследовал содержимое шкафчика. Наконец он извлек и триумфально взмахнул запыленной коричневой бутылкой. — Вот она. Стоит здесь уже целую вечность. — Он вытащил пробку, наполнил до половины стакан для воды и протянул его мне. — Бокалов для вина нет. «Ньюс Рекордс» — порядочная газета.

— Благодарю. По-моему, это прекрасный старый херес. — Вино имело тот же самый бледно-золотистый оттенок, что и херес моего деда. У него был такой же аромат, но мой непослушный, преследуемый мучительными воспоминаниями желудок снова взбунтовался. Вновь поднялась волна тошноты. Я выдохнул «Нет!», отставил стакан и прижал ко рту носовой платок. Уже второй раз за этот день я содрогался от отвращения…

Теперь Гарри откровенно встревожился.

— Что случилось, Джон?

Я не обращал на него внимания. Сигнал, который вторично посылал мне желудок, наконец дошел до моего сознания. Это херес! В тот день, неделю назад, прежде чем идти в клуб, я выпил рюмку хереса. Из всех посетителей я был единственным, кто заболел после ленча. Вирус? Или кто-то в моем кабинете приложил руки к графину с хересом? Кто-то стремился от меня избавиться, как предсказывала в своем письме Кэтрин Кетлер? Меня хотели убить не с помощью ножа или пистолета, а тихо и бесшумно, при помощи яда? Убийца нанес удар прежде, чем до меня дошло предостерегающее письмо?

У меня закружилась голова, на лбу выступил холодный пот. Стоило большого труда держаться прямо. Голос Гарри доносился издалека и расплывался, теряя смысл. Спустя некоторое время недомогание прошло. Но страх остался.

— Что же с тобой такое, мой мальчик? — дружески спрашивал Гарри. В его голосе слышалось серьезное желание мне помочь.

Гарри Баттену можно было доверять, а мне помощь нужна была срочно.

— Моему терпению пришел конец, Гарри, — объявил я. — Сегодня я уже по меньшей мере дюжину раз спрашивал себя, не спятил ли я.

— Вы не хотите рассказать мне, что случилось?

— Нет. Больше всего мне хотелось бы всю эту запутанную историю оставить при себе. Но мне нужен совет, Гарри. Я не знаю, что мне делать. Могу я положиться на ваше молчание?

— Конечно. Если нужно, я могу на некоторое время забыть, что я газетчик, — согласился Гарри. — Итак, в чем дело?

Я ещё одно мгновение раздумывал, затем вынул письмо Кэтрин Кетлер и передал его Гарри.

Пока он его читал, я, нервничая, отошел к окну и закурил. Когда он меня окликнул, я обернулся и вопросительно уставился на него.

— Сядьте, — медленно сказал он, постучав пальцем по письму. — Вы верите тому, что здесь написано?

— Нет, — отрезал я. — То, что говорится о моей жене, просто бессмыслица или злонамеренная клевета. Но кое-что звучит весьма правдоподобно. Например, история с лунными камнями. — Я рассказал ему о цепочке Лесли и о том, что говорил мне продавец в магазине Чартера.

Баттен кивнул.

— Потом я нашел сообщение о смерти миссис Кетлер. До того я по-настоящему не верил в её существование. Но теперь я точно знаю, что она погибла в автокатастрофе. Может быть, это всего лишь несчастный случай, но, когда начинаешь хоть в чем-то сомневаться, тогда все начинает казаться подозрительным.

Баттен внимательно рассматривал меня.

— Но ведь это не все, верно? О многом вы ещё не сказали, правда?

Я смотрел на него. С тех пор, как я прочитал это проклятое письмо, весь мир казался мне сумасшедшим домом. Спокойный, рассудительный голос Баттена, излучавший столько здравого смысла, был для меня спасением.

— Я полагаю, да, — осторожно ответил я. — Только я не знаю, сколько тут фантазии.

Он пожал плечами.

— Будет лучше, если вы расскажете мне всю эту историю с самого начала. Правдоподобна она или нет, мы можем решить потом.

Тогда я рассказал ему все. Я поэтапно прошелся по всем событиям этого дня: цепочка Лесли, письмо, вымытый до блеска графин, из которого исчез херес, звонок от Чартера, происшествие с грузовиком, мой разговор с продавцом ювелирного магазина. История со звонком была, пожалуй, самой загадочной — как будто кто-то хотел выманить меня на улицу. Во всяком случае, я мог поклясться, что толчок, который бросил меня перед автобусом, был не случайным. «Несчастный случай!». Если бы водитель не среагировал так быстро, со мной было бы покончено. Однако от Чартера похоже никто не звонил.

— Если все рассматривать по отдельности, речь, в сущности идет о мелочах, — добавил я в заключение. — Беспокоит только то, как одно следует за другим. Я все ещё придерживаюсь того мнения, что письмо написано особой не в своем уме, но…

— Но представить себе, что вас преследует душевнобольной, тоже не большое утешение, — сухо дополнил Гарри.

Я прямо-таки ощутил, как у меня внезапно отвисла челюсть. Так далеко в своих размышлениях я ещё не заходил.

Я судорожно глотнул.

— Значит, вы полагаете, что меня действительно кто-то хочет устранить? — Нужно взять себя в руки, успокоиться. — До сих пор я все это считал скорее злой шуткой. Но тогда… Боже мой, Лесли! Ведь письмо направлено прежде всего против Лесли. Кто-то хочет убедить меня в том, что она…

Гарри перебил меня.

— В последнее время вы с Лесли не слишком ладили, верно?

— Откуда вы знаете? — надулся я.

— Ну, Джон, зачем нам втирать друг другу очки? — проворчал Гарри. Если бы у вас с женой все шло как по маслу, вы бы принесли это письмо домой и показали ей. Обсудили бы его, посмеялись, и на этом дело было бы кончено. У вас есть с ней разногласия, верно?

— Ну, да, — ответил я, помедлив. — По моей вине. Но теперь все снова в порядке.

— Хотелось бы надеяться.

Я с возмущением уставился на него.

— Гарри, это значит, что вы всерьез принимаете содержание письма? Но ведь вы всерьез не думаете, что у Лесли было что-то общее с этим Кетлером? — Я рассмеялся. — Тогда вы плохо знаете Лесли.

— Ошибаетесь. Я знаю её довольно хорошо, а её отца ещё лучше. Дочь лорда Джеффри, не так ли? Я встречал её несколько раз. Кроме того, я достаточно осведомлен обо всем, что происходит в городе.

— Лорд Джеффри! Знаете, это прозвище я не слышал уже много лет.

— Но оно ему подходит, — проворчал Гарри.

Нужно было признать его правоту. Это прозвище весьма подходило отцу Лесли. Джеффри Эмблер, бывший губернатор и сенатор. Один из политических оппонентов окрестил его «лорд Джеффри» и тем погубил его карьеру. На очередных выборах губернатора его прокатили, и в сенат он тоже больше не попал. Слишком подходило ему прозвище…

— Лесли не такова, как её отец, — убежденно заявил я. — Ладно, она несколько избалована и может быть очень своевольной в поступках, но она бы никогда…

— Мы хотим первым делом исключить из игры супругу, — пробурчал Гарри. — Тогда… — Он умолк — кто-то постучал в дверь. — Ну, наконец-то!

Высокий худощавый юноша положил на стол Баттена два больших конверта.

— Чарли просил передать, что самый последний материал ещё не…

— Знаю, — кивнул Баттен. — Вероятно, он нам и не понадобится. Спасибо, Майк.

Юноша исчез. Гарри взял конверт потолще, взвесил на руке и перевернул. На стол посыпались газетные вырезки, фотографии, заметки, театральные рецензии.

— Полная неразбериха, — проворчал Гарри. — Мы недавно изменили эту систему, но старый материал все ещё хранится Бог весть как. — Он кивнул мне. — Давайте начнем.

Мы молча изучали эту гору бумаг. Со временем я составил себе довольно наглядное представление о Кэтрин Тири или «Кэт», как её именовали на сцене. Очевидно, она действительно считалась довольно приличной певицей и выступала регулярно, хотя звезд с неба не хватала. Около четырех лет назад она вышла замуж за актера Ги Кетлера. Ей тогда было тридцать, ему двадцать пять. Потом она ещё выступала в Нью-Йорке. Судя по одной из программ, оказалась занятой в мюзикле, шедшем на Бродвее. Для переезда в Мексику не находилось никакого объяснения. С фотографий на нас смотрела высокая, стройная, молодая женщина с чудными глазами и роскошными темными, очень пышными волосами. На меня она произвела впечатление кроткой, ранимой и какой-то беззащитной.

— Кэт была очаровательной девушкой, — буркнул Гарри, когда мы закончили. Он собрал вырезки, засунул их назад в конверт и отложил его в сторону.