Музыка для Повелителя (СИ) - Потёмкин Сергей

В считанные секунды парк охватил хаос. Вопили люди и духи, где-то выла сирена. В тёмном озере зажглись отблески пламени.

Азарин пытался идти к Кали, но его что-то сдерживало — Глеб и сам это чувствовал: в глазах двоилось, дышать стало трудно. И не было сомнений, что всё дело в чёрном камне.

Глядя на Кали, Нурарихён что-то сказал — резко, с негодованием. Глеб расслышал лишь «этого никогда не случится».

Кали зловеще усмехнулась:

— Так тому и быть!

И начавшийся хаос превратился в ад.

Два огненных шара, пущенных Нурарихёном и Кали, устремились навстречу друг другу. Столкнувшись, шары разлетелись фейерверком. Ни одна из его искр не задела участников боя: Кали с ёкаем применили какую-то защиту.

В сторону Кали полетел валун, только что лежавший перед Глебом… Очевидно, камень использовал Азарин, не стеснявшийся в средствах. Но валун цели не достиг — грохнулся оземь, едва Кали вскинула руку.

К упавшим великанам уже подкрался огонь, и Глеб, подняв воду из озера, накрыл их волной; она была слабой, но замутило его так, словно он создал цунами. Припав на колено, Глеб едва справился с тошнотой: даже в бою с волколаком, когда ингениум только проявился, ему не было так плохо!

Азарин всё пытался идти, а навстречу ему бил воздушный поток, заставляя его жмуриться и разметав волосы. Однако маг не сдавался: вокруг Кали заплясал вихрь, похожий на смерч. С таким шквалом никто бы не сладил — Кали должно было отшвырнуть…

Но она лишь засмеялась. Вихрь свистел вокруг неё, а на ней даже чёлка не взметнулась! С берега взлетали камни (их поднял Нурарихён), но и те не причиняли ей вреда — проносясь мимо, с хлюпаньем падали в воду.

У ног Кали взметнулась земля, корни деревьев связали ей лодыжки. По «пассам» Азарина Глеб понял, что это сделал он. Кто-то из тэнгу втолкнул Нурарихёна в паланкин, остальные встали с мечами наизготовку; казалось, всё на том и закончится…

Но тут со всех сторон захлопали крылья.

Озираясь, Глеб увидел ворон. Они налетали отовсюду, атакуя всех, кто ещё был на берегу… всех, кроме Кали. Их были десятки и они алчно галдели, словно над полем брани.

Дверцу кузова заклинило. Тэнгу отгонял птиц, но те клевали его и влетали внутрь. Это была не стая, а полчище — клокочущее, дикое, исторгающее вопли из жадных глоток.

Голову Глеба пронзила боль, он скатился с холма. Упал и Азарин — Глеб заметил это прежде, чем провалился во мрак.

Крики, карканье, треск огня.

…Открыв глаза, Глеб увидел вылетавших из кузова птиц… и капавшую с их клювов кровь. А Кали, целая и невредимая, срывала с ног остатки корней. Убрав последний, она встала прямо:

— В этом камне кровь Повелителя! — рука с перстнем взметнулась, словно у полководца перед атакой. — Слышите, ёкаи?! Отныне вы подчиняетесь ему! Он призовёт вас, и тех, кто не явится, ждёт…

Кали так и не сказала, что ждёт тех, кто не явится: с неба ударил огонь, пущенный непонятно кем. Она отпрыгнула, но вторая струя пламени обожгла ей рукав. Ткань загорелась, и Кали, сорвав с себя куртку, исчезла.

Глеба трясло, но он встал. Азарин был уже у кузова:

— Чтоб тебя… — процедил маг.

По его виду Глеб понял, что Нурарихён мёртв. Однако взять это в толк не получалось — кружилась голова, ноги подкашивались. Глеб даже забыл, что скоро перестанет ходить.

Азарин привалился к паланкину:

— Смотреть туда не советую… Атака огнём — твоих рук дело?

— Что?.. — удивился Глеб. — Я думал, это вы…

— Это сделал я, — донеслось сверху.

Вскинув головы, они увидели дракона — похожего на Коичи, но только чёрного; догоравшие кусты отражались в его чешуе, как гирлянды. А на драконе сидел мальчишка — ровесник Глеба. Он был из местных, с лицом азиата: длинные волосы, прямая спина… Хоть в фильмах снимай.

— Ты кто такой? — крикнул Азарин.

Пацан не ответил — он смотрел на паланкин… и, кажется, плакал. Но убедиться в этом Глеб не смог: обдав их ветром, дракон улетел прочь.

Глава 4. Визит в неволшебку

Спустя десять часов после развернувшейся в Танабэ драмы Глебу снился весьма реалистичный кошмар.

Он вновь на ЭНПД, а Кали — экзаменатор. Сверля его взглядом, та спросила:

— Есть ли память у глаз?

И распахнула третье око.

Не успел Глеб испугаться, как Кали исчезла, а возникший на её месте Лаэндо задал тот же вопрос:

— Есть ли память у глаз?

В его чёрных глазницах вспыхнул огонь, словно в очах демона из преисподней.

— ЕСТЬ ЛИ ПАМЯТЬ У ГЛАЗ?

И Глеб от ужаса проснулся.

Оказалось, уснул он за столом, в своём кресле. Стол стоял в большом зале, по периметру которого (на уровне второго этажа) тянулась галерея — у её парапета Глеб и сидел. Внизу трудились люди в белых халатах: переговариваясь, сверяли данные в зеркалах-мониторах. В центре зала светилась пентаграмма, где лежал Баюн — он был то вороном, то котом, то пантерой. В себя дух ещё не пришёл.

— Функция метаморфоза нарушена, — донеслось снизу. — Попробуйте воздействовать на кровь.

— Поняла: магия воды, пятый уровень.

Глеб отвернулся. Нижнюю губу саднило — видимо, он её кусал.

На столе лежала куртка, брошенная Кали у озера (за это следовало благодарить мальчишку, метнувшего в неё пламя; кто он такой и зачем это сделал, в штабе так и не узнали). Даже обгорев, ткань сохранила след ауры. Азарин сказал, поисковая магия не поможет — у Кали сильные амулеты… Но Глеб всё равно пытался найти её, пока не уснул.

Он взглянул на часы: почти два ночи. Проспать его угораздило час.

Между Танабэ и Близбором есть разница во времени: когда в Близборе только ужинают, в Танабэ уже спят. Но Азарину с Глебом после боя в парке пришлось объясняться с местным штабом, поэтому, когда они вернулись в Близбор, здесь уже был вечер. Приместил их опять Азарин, а Хромов лишь бездельничал и болтал. Он ничуть не стеснялся того, что пропустил бой; Глеб решил, что отстал он нарочно, чтобы не драться с Кали.

Честно говоря, глупо было его за это винить.

Вновь пробуя сосредоточиться, Глеб коснулся куртки. Чтобы снова не уснуть, он ущипнул себя за ухо — и тут сзади донеслось:

— С таким рвением тебе понадобится перевязка.

Глеб обернулся:

— Дея?!

— Нет, её клон, — девушка улыбнулась. — Давно не виделись!

Но улыбка тут же исчезла. Подойдя к парапету, Дея глянула вниз:

— Как он?

— Не знаю… — Глеб кивнул на медиков: — По-моему, и они тоже.

— Всё будет хорошо, — Дея явно старалась быть твёрдой. — Восемь из десяти раненых спиритусов выживают — это статистика.

Глеб скривился: восемь-то выживают, а остальные? Сейчас он многое отдал бы, лишь бы в число «остальных» не попал Баюн.

В кармане тренькнул зерфон, но отвечать Глеб не стал — он знал, что сообщение пришло из «Фабрики». Глеб туда уже звонил и сказал, что до утра не приедет: останется в штабе с фамильяром.

Дея выдвинула стул:

— Значит, ты к нам вернулся?

— Не насовсем, — уклончиво сказал Глеб. — Но Кали я поймать помогу.

— Из-за Баюна?

— Не только… — Глеб взглянул на свои ноги. — Просто я знаю, на что способны чернотворцы.

Дея дошла до кофейного автомата и вернулась с кофе:

— Азарин разбудил меня среди ночи — теперь и я за Кали гоняюсь… А ещё охраняю тебя. И не спорь — пока ты без фамильяра, это не обсуждается.

— Ажурно… — буркнул Глеб: словечко Артёма прилипло и к нему.

Он рассказал о том, что было в парке. Дея глотнула кофе:

— Странно — среди известных чернотворцев никакого Повелителя нет.

— У Кали алмаз с его кровью, — напомнил Глеб. — Из-за него всем в парке стало плохо.

— А это ещё страннее… — Дея задумчиво била пальцем по столу. — Кровь сильного мага может навредить людям, но не духам, и есть спиритусы, чья кровь опасна для спиритусов… Но Кали атаковала и тех, и других…