Музыка для Повелителя (СИ) - Потёмкин Сергей

Лаэндо: Ты слышал про хякки яко?

Глеб: Чего?..

Лаэндо: Ну разумеется, не слышал… Это праздник ёкаев, проходит в Танабэ. «Ночной парад монстров», «Ночное шествие сотни демонов» — говорит о чём-то?

Глеб: Нет.

Лаэндо: Японские духи собираются вместе одну ночь в году и гуляют — обычно летом. Раньше парад проходил в неволшебке, а среди ёкаев есть спиритусы класса «демон» — естественно, их видели: парад стал частью фольклора. Потом вмешались маги и договорились с духами, чтобы те веселились в Танабэ.

Глеб: И при чём здесь Кали?

Лаэндо: В этом году парад перенесли на осень. У ёкаев есть лидер — Нурарихён: это как президент у людей. В мае его убили. И убийцей была женщина с тремя глазами.

Глеб: Кали?..

Лаэндо: Какой догадливый… Ходили слухи, что ей что-то нужно от Нурарихёна. И что нового Нурарихёна она тоже убьёт, если тот не уступит.

Глеб: А что ей нужно?

Лаэндо: Выясняй сам. Моё дело — дать подсказку.

Глеб: А моё — печь хлеб. Дай больше подсказок, или я поеду месить тесто.

Лаэндо: Нового Нурарихёна уже должны были выбрать: возможно, Кали убьёт и его. Но так, чтобы следующий стал сговорчивым.

Глеб: Значит, ей мало расправиться с новым Нурарихёном, а нужно ещё и напугать всех ёкаев? Показать им, что будет, если их следующий лидер её ослушается?

Лаэндо молчит. Пауза.

Глеб: Она убьёт Нурарихёна публично… На параде?

Лаэндо: В отличие от ног, мозги у тебя работают. Даже отрадно, что я не расшиб тебе череп.

Глеб: Зря стараешься — меня твои издёвки не трогают.

Лаэндо: Опять лжёшь, отрок: твой голос выдаёт тебя с потрохами. Забыл, что говоришь с незрячим?

Глеб: Я говорю с негодяем, а зрячий ты или нет, мне без разницы. Есть что ещё сказать о Кали?

Лаэндо: Хорошего понемножку.

Глеб: Почему ты хочешь, чтобы её нашли?

Лаэндо: Узнаешь, если повезёт… Но удача не вечна, мальчик из неволшебки.

Хромов выключил запись и взглянул на Глеба:

— Ты отлично справился.

— Он мог сказать больше, — возразил Глеб.

— С нами он вообще не хотел г-говорить. Кали в Танабэ, и ей что-то нужно от ёкаев — это уже немало.

Глеб зевнул — ночью он плохо спал.

Парад ёкаев пройдёт сегодня. Японских магов известили о Кали, её схватят, и всё закончится. Ждать осталось недолго.

Зерфон Азарина запищал. Ответив по-японски, тот процедил:

— Местные везде наставили законодержцев.

— Так ведь они в штатском, — заметил Хромов. — Или вас з-злит, что операцией руководим не мы?

— Мы тут гости, — буркнул Азарин. — Гостям не позволят бегать по дому и травить крыс.

Хромов лёг на татами. Глеб понял, что чего-то не хватает, и тут до него дошло:

— А где Баюн?

Сбазовец приподнялся:

— Недавно был здесь…

— Ты не потерял меня? — дух создал ментальную нить. — Если потерял, то я летаю над городом. Надоело сидеть взаперти!

— Только ни во что не ввязывайся, — предостерёг его Глеб.

Он выехал на террасу, обращённую к улице — узкой, с примкнувшими друг к другу домами: магазины, закусочные, чайные домики… Чуть дальше краснели колонны храма с обрамлённой статуями крышей: нефритовые драконы, изогнувшись, блестели над черепицей.

Азарин подошёл к Глебу:

— Полагаю, говорить со мной ты не хочешь.

Глеб даже не обернулся:

— Не больше, чем с Лаэндо.

— Насчёт ЭНПД…

— Не надо, — перебил Глеб. — Я ведь сказал — мне ваши извинения не нужны.

— Их и не будет. Но кое-что проясню: в экзамен вмешался мой помощник. Я приказал помешать тебе, но не уточнил, как.

— И вы не знали про рисунки, — съязвил Глеб.

— Узнал, когда менять их было поздно.

Глеб фыркнул:

— Может, вы и «Фабрику» закрывать не хотели?

— Не хотел. Вернулся бы ты в штаб или нет, вам разрешили бы открыться.

Глеб взглянул на Азарина:

— В любом случае, вы бросили Дею в беде.

Тот уставился на чайный домик:

— Растопить лёд не получилось… Ладно, держи — может пригодиться.

В ладонь Глеба лёг странный предмет — по форме как пуля, но куда меньше и телесного цвета. Глеб подбросил его: вроде лёгкий.

— Что это?

— Микронаушник. На сленге волшебников — толмач. Вставь его в ухо, и поймёшь любой язык.

Глеб вставил в ухо толмач; в чужих аномалках такой незаменим!

— Понимаешь меня? — спросил Азарин.

— А я должен не понимать вас?

— Я говорю с тобой по-японски.

— Разве?.. — удивился Глеб.

Азарин хмыкнул и отошёл.

Глебу казалось, что наушник вставлен в оба уха, но звуков толмач не заглушал — лишь переводил чужую речь. Штука и впрямь нужная… Но если такую создать в неволшебке, переводчики лишатся работы.

На улице уже собрался народ: парад вот-вот должен был начаться. Горожане оделись в кимоно, у многих были сладости и веера с изображениями ёкаев. В толпе зажглись фонари — старинные, купленные в местных лавках.

Баюн вдруг сообщил:

— Все спиритусыслетаются в квартал Ямагаси.

— Это где наша гостиница? — уточнил Глеб.

— Она в Такахаси. Кстати, я говорил с одним тэнгу: тут ходят слухи про Кали.

Глеб оживился:

— Что за слухи?

— Якобы предыдущий Нурарихён был убит, потому что не присягнул на верность какому-то Повелителю. Что за Повелитель, никто не знает, но от нового Нурарихёна Кали потребует того же.

— Присягнуть Повелителю? — Глеб задумался. — Интересно, это прозвище или титул? Попробуй разговорить ёкаев. Может, они знают подробности.

Баюн завредничал:

— А кто-то не слушает мои стихи…

— Я их слушаю! — слукавил Глеб. — По-моему, ты прекрасный поэт — можешь даже сборник издать.

Галдёж на улице стал громче. Подошёл Хромов:

— Началось…

Глеб замер в предвкушении; пока японцы ловят Кали, можно и парад посмотреть.

Праздник обещал сюрпризы — ведь обличья ёкаев пугали даже магов. Например, старый зонт с глазом. Один волшебник как-то принял за зонт фамильяра и слёг с инфарктом, когда тот заговорил. К счастью, маг выжил… Но получил второй инфаркт, надев говорящий сандалий.

Ещё был случай с собаководом, выгуливавшим спиритуса вместо овчарки: дух притворился щенком, и маг учуял подвох, лишь поняв, что пёс не растёт. Обман дух объяснил тем, что он любит собачий корм. Но больше всех отличился ёкай класса «демон», пугавший жителей Киото: приняв облик сигареты, тот орал «больно!» всем, кто пытался её зажечь. Неясно, сколько это длилось, но курить кто-то точно бросил — хотя без инфарктов и тут не обошлось.

Хромов кивнул на угол дома:

— А вот и участники…

Мимо прошли великаны — ростом метра четыре, в набедренных повязках; кожа их была красной и блестела, как лак. Великаны казались злобными, но вовсе не из-за размеров: на головах их росли рожки, в руках были палицы с шипами, а из зубастых ртов торчали клыки.

— Приветствуем великих они! — закричали в толпе.

Великаны потрясли палицами. Один зарычал, вызвав визги.

За они ползли люди-пауки: тела в чёрной грязи, восемь рук, на месте жвал головы. Под грязью различались лица.

— Духи идут из т-трёх кварталов, — сказал Хромов. — Потом сойдутся в колонну и направятся через центр города.

Над улицей плыли фонари, звучали крики и смех. Ёкаи двигались потоком: самураи с головами лисиц, скелет кита (он летел над асфальтом), монах с головой жабы… Один из духов — рыжий кот размером с медведя — свернул к рёкану:

— Простите, вы не видели голову лошади?

— Чего?! — выпалил Глеб (по-русски, но дух понял — на то он и дух).

Кот кивнул на безголовую лошадь, из чьей шеи валил дым:

— Сато-сан теряет голову, когда шумно. Если встретите её, скажите, чтобы летела на юг.

Глеб сглотнул:

— Ага… Простите, а вы с Баюном не знакомы? Вы с ним похожи…

— На меня никто не похож! — хвост кота заискрился. — Я Каси — Похититель мёртвых!

Кот с лошадью пошли дальше, а Глеб услышал Баюна: