Черная мантия. Анатомия российского суда - Любовь Краснокутская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Квачков: «Люди, которые вышли к Вам из Мицубиси, они сообщили Вам номер лесовоза?»
Иванов изумленно: «В первый раз слышу!»
И снова все затаили дыхание, ведь Хлебников уверял суд, что Моргунов для того именно и уехал, бросив товарищей под обстрелом, чтобы немедля сообщить милиции номер загадочного лесовоза!
Адвокат Першин: «Через какое время после сообщения о стрельбе Вы оказались на месте происшествия?»
Иванов: «Через семь-десять минут».
Першин: «Вы один выехали?»
Иванов: «Один».
Першин: «А почему Вы выехали один на место, где идет стрельба?»
Иванов: «О том, что идет стрельба, я мог только догадываться, я сначала информацию просто проверял».
Першин: «Выходит, то, что шла стрельба – это только Ваши предположения?»
Судья снимает вопрос.
Подсудимый Миронов: «Вы сказали, что Мицубиси была прострелена. Повреждений лобового стекла не заметили?»
Иванов: «Не могу сказать, не врезалось в память».
Странная какая-то память бывшего майора: то фиксирует фрагмент номера за 100 метров на скорости в 120 километров, то в упор не видит растрескавшегося лобового стекла Мицубиси, выехавшего на него лоб в лоб.
Миронов: «Двух человек, которые вышли из Мицубиси, Вы можете описать?»
Иванов: «Люди и люди. Я не физиономист».
Миронов: «Пассажиры Мицубиси покинули автомашину?»
Видно было, как волнуется сторона обвинения. Это не прошло мимо внимания свидетеля. Он попытался выпутаться из щекотливой ситуации: «Я остановился, когда Мицубиси выехал мне прямо в лоб. Обычно от милиции бегут, а тут ко мне все кинулись. Я не понял – то ли это люди из Мицубиси, то ли не из Мицубиси».
Первый же свидетель обвинения с треском провалил показания потерпевших, и так не сводивших концы с концами. Но главное даже не это, а странное, ничем не оправданное появление майора Иванова в нужном месте и в нужное время – в зоне чужой ответственности, примчавшегося лично проверить информацию о стрельбе, полученную из так и не установленного ни следствием, ни судом источника. Попутно Иванов «совершенно случайно» приметил иномарку на обочине Минского шоссе и даже «на всякий случай» запомнил ее номер, и ухитрился по спецсвязи его кому-то выболтать, а майора кто-то подслушал и объявил план-перехват на СААБ… Не слишком ли много случайностей, заложивших следствию основу столь невиданного успеха, что уже через несколько часов после происшествия и машина известна, и сам подрывник установлен, брать которого прокуратура прибыла с огромной свитой журналистов и телекамер.
Нехорошая квартира
(Заседание тринадцатое)
Представление о преступном мире большинство граждан России (которых, невесть почему, принято называть рядовыми гражданами, но именно из их среды выходят присяжные заседатели) черпает из телевизионных сериалов. Учитывая это, следователи с прокурорами, чтобы убедить заседателей, обвинительные заключения строят по канонам детективного жанра: преступный замысел, сговор преступной группы, слежка за объектом, нападение. Точно так же повела себя прокуратура и в деле о покушении на Чубайса. Вот строки обвинительного заключения: «При подготовке совершения преступления в феврале 2005 года участником организованной преступной группы Яшиным Р. П., представлявшимся в целях конспирации вымышленным именем Игорь, в срочном порядке была подыскана и снята квартира в пос. Жаворонки. Эта квартира использовалась членами организованной преступной группы в качестве временного места базирования, облегчавшего ведение наблюдения в непосредственной близости от места проживания Чубайса А. Б. в пос. Жаворонки, а также в качестве убежища».
Вскормленному на детективном кино воображению зрителя сразу предстает конспиративная квартира, куда, запутывая следы и наматывая круги дополнительных контрольных проверок «хвостов», со всеми предосторожностями прокрадываются злоумышленники по ночам, избегая любопытных глаз соседей. Здесь у них оружие, взрывчатка, маскхалаты, средства связи, само собой, бинокли, видеокамеры, фотоаппараты…
Когда прокурор в судебном заседании заявил о необходимости допросить хозяйку той самой конспиративной квартиры, а также ее подругу, зал суда застыл в напряженном ожидании, еще бы! впервые с начала судебного процесса, наконец-то, проглянуло нечто реальное, связывающее подсудимых с событиями на Митькинском шоссе. Свидетельницы пожилые, одной – 70, другой – 78 лет, что максимально гарантировало искренность их показаний.
Первой в зал суда вызвали Р. К. Филиппову, подругу хозяйки «нехорошей квартиры». Прокурор приступил к допросу: «При каких обстоятельствах и когда Вы познакомились с подсудимым Яшиным?»
Филиппова: «В феврале 2005 года этот мужчина пришел ко мне домой, представился Игорем и спросил, где можно снять квартиру».
Прокурор: «Как он выглядел?»
Филиппова: «В куртке, чисто выбритый, представительный, культурный. Подозрений не вызывал».
Прокурор: «Вы помогли ему снять квартиру?»
Филиппова: «Да, у моей подруги Валентины Александровны Гуриной муж умер, и она сдала Игорю квартиру».
Прокурор: «Игорь объяснял, для кого и на какой срок он хотел снять квартиру?»
Филиппова: «Он сказал, что где-то недалеко они будут работать, и ребятам надо поближе к работе жить. При нем я позвонила хозяйке квартиры, они договорились по телефону, и он приехал через дня два-три, чтобы отдать ей деньги».
Прокурор: «А далеко проживал Чубайс от дома Гуриной?»
Филиппова: «Недалеко, в десяти минутах ходьбы».
Прокурор: «Дорога, по которой Анатолий Борисович проезжал на работу, далеко?»
Филиппова: «Кортеж мимо дома ездит».
Прокурор: «Дача Чубайса видна из окон квартиры Гуриной?»
Филиппова: «Нет, не видна. Она получается сзади дома».
Прокурор: «Вам известно, в течение какого времени эти люди снимали квартиру?»
Филиппова: «С 17–19 февраля и, по-моему, в конце марта они уже съехали».
Прокурор: «Как Вы узнали, что они съехали?»
Филиппова: «Гурина мне позвонила, сказала, что не может до них дозвониться, чтобы уточнить, будут ли они снимать квартиру дальше. Сходи, – говорит, – узнай. Я зашла, открыла своим ключом. Никого в квартире не было. На диване белье было сложено. Съехали и все».
Подсудимый Миронов: «У Вас всегда был ключ от этой квартиры?»
Филиппова: «Всегда».
Миронов: «Вы имели возможность заходить туда в любое время?»
Филиппова: «В любое».
Миронов: «Замок постояльцы меняли?»
Филиппова: «Нет».
Зрители в зале суда разочарованы. Услышанное не вяжется с заявленной прокурором интригой. Если квартира конспиративная и там люди готовятся к преступлению, то почему так открыты для сторонних глаз, почему не боятся внезапного вторжения хозяйской подруги, у которой свой ключ от квартиры, а они даже не подумали сменить дверной замок, хотя известно, что женщины в таком возрасте, как никто другой, отличаются не только любопытством, но и излишней подозрительностью.
Подсудимый Яшин: «Скажите, когда я пришел к Вам, я вообще имел представление, где квартира Гуриной находится?»
Филиппова: «Нет, Вы не знали. Это я Вам адрес дала».
Яшин: «Видели ли Вы в квартире оружие, боеприпасы, бинокли?»
Филиппова: «Нет!»
Адвокат Закалюжный: «Вы наблюдали сами, каким образом Чубайс выезжает с дачи?»
Филиппова оживилась, вспоминая: «Был момент. Мы с внучкой дорогу собирались переходить. Нас милиционер остановил. Движение было перекрыто. Машин никаких не пропускали, прохожих тоже. Тогда постоянно выставляли милицию и дорогу перекрывали. Мы стояли и смотрели: одна машина впереди, другая – сзади, в середине машина с мигалкой. Милиционер патрульный нас остановил, чтобы дать Чубайсу проехать. Вот только точно не знаю, был ли там Чубайс или не был».
Закалюжный: «В каком году это было?»
Филиппова: «В 2004-м, точно до взрыва».
Подсудимый Найденов: «В Жаворонках знают, где живет Чубайс?»
Филиппова: «Да у нас все знают. Если б меня спросили, и я бы показала».
Найденов: «Кроме Чубайса, там еще кто-нибудь из известных лиц проживает?»
Филиппова: «Только артисты, но они на кортежах не ездят».
Вместо сенсации одни сомнения. Если все жители Жаворонков знали, где проживает Чубайс, и каждый мог показать и рассказать, как и когда он каждый день выезжает, так чего там было месяц гурьбой торчать у окна, из которого дачи Чубайса вообще не видно? И если наличие Чубайса в кортеже невозможно определить даже стоя на тротуаре у бровки дороги, то что вообще можно разглядеть из окон четвертого этажа, глядя на проносящиеся внизу машины?
Еще одно очень важное свидетельство: Чубайс ездит кортежем из ТРЕХ машин, при этом гаишники перекрывают движение в Жаворонках. Следовательно, охранники Чубайса единодушно врали о том, что Чубайс отправляется на работу как простой смертный и без охраны? Но если свидетель обвинения Филиппова сказала правду, – а с какой стати, какой смысл ей врать, – тогда зачем 17 марта 2005 года при выезде кортежа была удалена вторая машина охраны и отсутствовали гаишники на дороге?
