Суд идет - Иван Дроздов

— Билл Мокрогубый! — сказал ему Федя. — Причеши свои пейсы и научись выговаривать букву «р». Говорят, ты брат нашего Гайдара. Должен бы знать, что со мной шутить опасно, а дерзить мне и подавно. Ещё одно слово — и я сделаю тебя косоротым, и ты будешь пострашнее Квазимоды.

— Пошёл ты, русская свинья!..

Фёдор нажал какую-то кнопочку, подвёл мышкой стрелочку к маленькому окошечку в левом верхнем углу экрана и щёлкнул. Пилот свесил на грудь голову и выпустил из рук руль. Вертолёт сначала задрал кверху нос, затем повалился на бок и в медленном вращении стал падать. Но падал недолго, всего пять секунд. Пилот оклемался, встряхнул головой и злобно промычал:

— Чёрт бы тебя разодрал на части!

Фёдор добродушно пропел:

— А-а-а… Ты ещё и ругаться!

И снова щёлкнул. Лицо пилота исказилось, левую щёку свело набок, а зубы обнажились, как у рычащего пса. Эту новую физиономию пилот обрёл надолго — может быть, на всю жизнь.

А Фёдор мирно, и будто бы даже ласково проговорил:

— Ну, вот… Надеюсь, ты теперь усвоил правила хорошего тона в беседах с незнакомым человеком. А если ты и ещё раз скажешь гадость, я вытряхну из тебя мозги и ты навсегда останешься идиотом. Понял меня теперь?.. Ну, так говори: чего там шаришь в небе над Кубой?

— Парни из Пентагона послали. Будь они…

И пилот пробурчал что-то в адрес парней из Пентагона.

— Ну, хорошо — поворачивайте восвояси, а я свяжусь с Белым домом, поговорю с вашим малохольным президентом.

Пилот помедлил несколько секунд и дал команду своим ведомым:

— Возвращаемся на базу. С этой русской скотиной…

— Ах, ты продолжаешь ругаться!..

Фёдор нажал другую кнопку, и пилот дёрнулся, заорал, но тут же присмирел. Достал из кармана зеркальце, взглянул на себя.

— О-о… Тысяча чертей!..

Пилот жалобно застонал:

— Вася с Кергелена, пощади. Верни мне людской образ. Верни! Прошу Христа ради.

Фёдор сжалился и вернул ему прежний лик.

Обратился к другим пилотам:

— Ребята! Шмаляйте домой. И скажите там, у себя на базе: Куба — друг России и Вася с Кергелена в обиду её не даст.

Вертолёты взяли курс на Кит-Бренч — крохотный островок во Флоридском проливе, где была военно-морская база и при ней аэродром.

В комнату влетел Неустроев. Губы дрожат от волнения, глаза готовы вылезти из орбит.

— Вы слышали, что вытворяет этот Вася?..

Драгана торжествующе улыбалась. Кивнув на Фёдора, проговорила:

— А он вот… Вася с Кергелена! Это он и есть, Фёдор Светов с корабля «Евпатий Коловрат».

Фёдор поднялся из-за компьютера и, словно бы извиняясь, проговорил:

— Прошу прощения. Я тут малость порезвился.

Вынул из компьютера свою кассету и обратился к хозяевам:

— А теперь пройдёмте на балкон. Я бы хотел, чтобы вы видели, как со дна морского поднимется столб воды, но никакого вертолёта вы не увидите. Во-первых, у него на спине нет махалок, а во-вторых, он — невидимка и не производит никакого шума. Он мягко опустится к нам на крышу.

Драгана переглянулась с Борисом: в глазах у того засветился азартный детский огонёк — он теперь верил, что сейчас на их глазах совершится и это чудо. Пожимал плечами и ничего не говорил Павел Неустроев. После всего, что случилось, он уже и не знал, что думать.

О Драгане и говорить нечего; её душа пела, она была в восторге от своего нового знакомого. А как он хорош! Как прост и остроумен! Вот только его «куча деток?»… — тут он явно переборщил. Она же биолог и сама мать, знает: такого не бывает. Такого не может быть. И ей хотелось тут же задать ему все свои вопросы, выяснить, устранить возникшую нелепость, но… решила не торопиться.

Сказала:

— Крыша нашего дома приспособлена для посадок вертолётов, но только небольших. Пойдёмте.

И вот они стоят на балконе. Фёдор позвонил на крейсер:

— Я на берегу. Господин Простаков приглашает тебя на Остров. Мы стоим на балконе их дома и ждём, когда вы подниметесь.

Потом была пауза, после которой Фёдор протянул мобильник Борису. И тот услышал вполне здоровый и крепкий голос:

— Борис Петрович? С вами говорит академик Светов, генеральный конструктор и капитан крейсера «Евпатий Коловрат». Мой сын Фёдор передал мне ваше приглашение прибыть на Русский остров. Но я хотел бы видеть вас у себя на корабле. Я бы вам поведал историю нашего крейсера и показал его.

— Да, мы читали в американских газетах… Демократы пытались продать крейсер, но вы увели его в свободное плавание. Кое-что нам рассказал и ваш сын Фёдор. Если вы нуждаетесь в моей помощи, я готов немедленно приступить к лечению.

— А вы не могли бы посетить наш корабль. Он стоит здесь в нескольких милях от вашего берега? Могу прислать за вами летательный аппарат.

Простаков задумался; ему бы очень хотелось побывать на мятежном корабле, но…

Он посмотрел на Драгану:

— Это академик Светов. Он приглашает меня на свой корабль.

— Ни в коем случае! — вскинулась Драгана. — Хватит нам уже и тех приключений, которые с тобой постоянно случаются. Откуда ты знаешь, что говорит именно он, академик Светов?

— Ну, хорошо, хорошо. Ты только не волнуйся.

Академику сказал:

— Я живу в определённом режиме. Меня к вам не пускают.

— Я вас понимаю, — согласился Светов. — Тогда ждите меня на Острове. Через несколько минут я буду у вас.

Наступили минуты и даже секунды напряжённого ожидания. Молодые люди и сами были великими учёными, они и сами творили чудеса в науке: Драгана и Борис в биологии, а Павел Неустроев был автором совершенно фантастической лазерной иглы, способной на расстоянии двенадцати тысяч километров настигать цель и разворачивать её в обратном направлении — туда, откуда она летела. Они и сами были засекречены, и жили, и трудились втайне от людей. Но не могли они понять, как это самолёт или вертолёт взлетит со дна морского и очутится у них на крыше.

Их взоры застыли на точке в океане, которую указал Фёдор. И — о, чудо! Маленький, почти игрушечный аппарат, похожий не то на рыбу, не то на черепаху, почти невидимый на фоне марева, плывшего над океаном, не производя и малейшего всплеска и шума, взмыл над волнами. Над ним не было винта-вертушки, не слышно было шума двигателя, а он летел к ним, и через минуту превратился в невидимку; и было только слышно, как что-то тяжёлое приземлилось на крыше дома.

Молодые люди устремились на крышу и тут увидели знакомого им по портретам, старого, сутуловатого и будто бы сильно уставшего академика Светова. Он шёл им навстречу, почтительно поклонился, поцеловал руку Драганы и обнял Бориса и Павла. При этом сказал:

— Я вас знаю. И способности вашего Импульсатора, и лазерная игла Неустроева нам известны. У нас тоже есть свои средства. Мы вам всё покажем. Секретов от вас держать не станем.

И потом добавил:

— Хорошая растёт смена у моего поколения. Очень хорошая. С такими-то орлами не пропадёт Россия!

Молодые люди повели академика в дом.

Простаков не спрашивал больного о самочувствии, не предложил пройти курс обследования; он по глазам, по лицу увидел следы большого напряжения всей нервной системы человека, длительную и мучительную работу ума и сердца гениального учёного; усадил его в кресло и произвёл сеанс облучения своим Импульсатором. Затем к пациенту подошла Драгана и пригласила в соседнюю комнату. Там она уложила его на диван и сказала:

— Теперь вы будете спать. И проспите долго. Такой режим диктуется нашим лечением.

В голове у капитана непривычно шумело, — так, будто ветерок производил лёгкое волнение. Что-то побаливало за ушами, и в глаза будто сыпанули песком. «А щелчок-то Импульсатора удовольствия не доставляет», — думал учёный и потёр пальцами виски. К нему подошёл Простаков, положил тёплую ладонь на лоб:

— Час-другой продержится неприятное ощущение, но затем всё пройдёт и голова ваша прояснится.

Потом у изголовья учёного появился пилот «Пчёлки», опустился на край дивана. Тихо спросил:

— Ну, как?

— Мы ещё повоюем.

Пилот благодарно взглянул на Простакова, и тот дал знак ему, — пригласил пройти на балкон. Следуя за ним, пилот назвал себя:

— Я Дмитрий Светов, старший сын капитана. По профессии биохимик. Знаком с вашими работами по национальным особенностям психики. Я так же занимаюсь этой темой — считаю вас и вашу супругу Драгану Станишич своими учителями. Вы — первыми добились успеха и создали целебный Импульсатор. В России эта тема считается запретной.

— Вы, конечно, дружите с Интернетом? Мы там имеем свои сайты и охотно делимся с учёным миром материалами своей лаборатории. Но вы ещё и пилот.

— У нас многие могут летать и управляют катерами. Капитан требует от членов экипажа большого универсализма. Каждый владеет компьютером, — можно сказать, мы «живём» в Интернете. Там я раскопал информацию и о ваших работах.