Шпионка, пришедшая с севера - Антон Леонтьев

— Не может быть, — сказала Маргарет. — Сенатор Соединенных Штатов не может быть замешан в скандале подобного рода. Скоро выборы, о чем подумает рядовой избиратель. И какая разница, к какой партии принадлежит предатель, это смертельный удар по престижу нашей страны.

— Его найдут, не беспокойтесь, — заверил ее ящероподобный и на мгновение прикрыл веки. — Это не так сложно, у нас уже есть наметки. Думаю, вы правы.

Сенатор не может быть пособником шпионов. Поэтому все разрешится тихо, без особой шумихи.

Маргарет внутренне содрогнулась. Тим всегда пугал ее, она знала его уже третий десяток лет и никак не могла привыкнуть к тому, что он таким безразличным тоном рассуждает о жизнях людей. Маргарет поняла, о чем он ведет речь: если в этом шпионском скандале на самом деле замешан сенатор, то изменник просто погибнет в результате несчастного случая на дороге или скоропостижно скончается от сердечного приступа.

— Так что делать с Татьяной? — спросила она. Ее пальцы выбивали нервную дробь по столу. — Советы поднимут вселенский хай, еще бы, мы арестовали дочь их посла и обвинили ее в шпионаже.

— У нас есть недвусмысленные указания идти до конца. Мы начинаем раскручивать в средствах массовой информации это дело, — произнес ящероподобный.

Другие внимательно следили за всем, Что он говорил. — Русским не отвертеться, весь мир узнает о том, что они намеревались похитить наши секреты и попались в подготовленную ФБР и ЦРУ ловушку.

— И девчонка, как всегда, станет одной из побочных жертв, — Маргарет снова закурила. Кажется, это уже третья пачка за день. Пора остановиться, это может вызвать рак. Нет, она не могла.

— Ну что поделаешь, девчонка нам нужна. Без этого что мы предъявим миру — мертвую старуху, которая, возможно, подчеркиваю, это только наши предположения, работала на русских, перепуганного итальянца, который заикается от страха при одном упоминании полиции, безымянного сенатора, который опять же мог сотрудничать с Советами, и непонятный микрочип? Нам нужен тот, кто за все ответит. И я считаю, что Татьяна Полесская идеально подходит для этой роли.

Маргарет считала себя безжалостной, но по сравнению с Тимом она — сущий ангел. Что же, у каждого своя судьба. Если в Вашингтоне решили, что так должно быть, она не станет возражать.

— Хорошо, — произнесла после короткой паузы Доусон. А про себя подумала: девочке не повезло. На нее свалят всю вину. А это грозит тюремным сроком. Возможно, пожизненным.

Резкий телефонный звонок раздался в советском посольстве через два часа. Виктор Викторович выслушал новость, с каждой секундой его лицо становилось все бледнее.

— Что произошло, дорогой? — встревожилась Алла. Наконец-то утром девчонка уехала, как хорошо, что ее гут нет. И вот — непонятный звонок с явно страшной новостью. — Все в порядке?

Полесский, обычно не отличавшийся сильным проявлением эмоций, сдавленно произнес:

— Таню арестовали.

Считая, что она что-то не расслышала, Алла взмахнула длинными ресницами и пролепетала:

— Витя, о чем ты? Она прилетела в Москву?

Вместо ответа Полесский бабахнул кулаком по столу.

Алла зажмурила глаза. Она никогда не видела мужа в такой ярости.

— Ее арестовали в аэропорту, ты это понимаешь! — сказал он. — Она сейчас в руках американцев. Они уже вовсю взялись за допросы.

Алла была сбита с толку. Конечно, она не любила падчерицу, но при чем тут арест, при чем американцы.

Что все же произошло?

— Дорогой, тебе надо успокоиться, это явное недоразумение.

Алла подошла к мужу и попыталась положить ему руки на плечи. Виктор Викторович оттолкнул ее и сказал:

— Алла, мне предстоит очень серьезный разговор. Прошу тебя, уйди.

И потянулся к телефонной трубке. Алла обиженно засопела. И все снова думают об этой девчонке. Интересно, в чем дело, что так расстроило Виктора?

В коридоре она попыталась задать этот вопрос Игорю.

Тот только что узнал: их операция с треском провалилась. Ладно бы Таню арестовали, однако выяснилось, что американцы давно вели с ними игру и подсунули вмес то настоящих чертежей фальшивки. Значит, столько человек рисковали жизнями зря, вся агентура в Бертране и Швейцарии засвечена, пятеро агентов арестованы, один покончил с собой. «Рыжая лиса» оказалась в капкане.

— Алла Сергеевна, вам лучше подняться к себе и никому не мешать, — заявил он бесцеремонным тоном. — Вы мешаете нам, неужели это до сих пор не дошло до вас!

Алла со злостью посмотрела вслед Игорю. Надо же, а еще пытался быть с ней любезным. Такой же грубиян, как и все. Алла поднялась к себе, напустила в мраморную ванну воды и со стаканом виски улеглась в теплую воду. Татьяна попала в беду — ну что же, поделом. Эта мысль согревала Аллочку. Вдруг ее как молнией поразило — а не скажется ли весь этот скандал на Викторе?

Вдруг это повлияет на его карьеру.

Она не собирается уезжать из Бертрана, княжество ей так понравилось. В следующем месяце великий князь снова устраивал прием, на этот раз Аллочка собиралась блистать там. И опять Татьяна. Это просто невозможно.

Тем временем Виктор Викторович собрал у себя в кабинете экстренное совещание. Из Москвы поступило категорическое указание — все отрицать, ничего не комментировать.

— Как я понимаю, моя дочь без своего и моего ведома оказалась втянутой в черт знает какую историю, — тихим голосом говорил Полесский. — Ее сделали курьером, который должен транспортировать украденные материалы. Я так этого не оставлю, вы понимаете?

— Виктор Викторович, советую вам не спешить с выводами, — заметил Игорь.

Он в собранной позе сидел перед послом. Ему здорово достанется за то, что операция провалилась. Но что поделать, он в этом не виноват. Виноваты те, кто не понял, что американцы «ведут» их уже два года.

— Щенок, да как ты со мной разговариваешь! — сорвался Виктор Викторович. — Ты понимаешь, что моя единственная дочь оказалась у этих головорезов? Что теперь делать, кто ее вытащит из этой передряги?

Вам не стоит так беспокоиться, — произнес Игорь. — Вашей дочери ничего не грозит. Наша организация о ней позаботится. Виктор Викторович, не забывайте, вы всего лишь посол в княжестве Бертранском, не более того. У вас свои обязанности, у меня — свои.

Виктор Викторович опустился в кресло. У него прихватило сердце. Он должен что-то предпринять, но не может, он связан по рукам и ногам.

Дверь бесшумно отворилась, и появился один из сотрудников отдела шифровки. Он положил перед Полесским новое сообщение из Москвы. Виктор Викторович пробежал его глазами.

Так и есть. Никогда не следует надеяться на чудо.

— Отпечатки пальцев… Давайте руки, да не так же, это не больно!

Таня послушно протянула ладони, которые обильно смазали черной краской и приложили затем на плотную бумагу. Она оказалась в тюрьме. Здесь было вовсе не так мрачно, как она себе представляла.

Фотографии анфас и в профиль. Таня заметила быстрые любопытные взгляды, которые на нее бросали служащие тюрьмы. Похоже, она стала знаменитостью.

— Вас поместят в отдельную камеру, — сказал агент ФБР. — Есть ли у вас какие-либо пожелания?

О да, как можно скорее оказаться в самолете, который мчится в Москву. Таня подумала, что давно уже была бы в столице. Но все повернулось иначе. Она в итальянской тюрьме.

— Я желаю поговорить со своим отцом, — сказала Таня. — Я знаю, что имею на это право.

— О'кей, — согласился агент. — Вы сможете с ним поговорить. Адвоката, как я понимаю, у вас нет. Что же, рад был познакомиться, мисс Полесская.

В подобной ситуации такая фраза звучала как издевательство.

— Шевелись, дорогуша, — раздался над ее ухом хриплый голос.

Она заметила полную надзирательницу, облаченную в темно-синюю юбку и светлую блузку необъятных размеров. Глаза-щелочки тюремщицы светились равнодушием и презрением. Таня немного понимала по-итальянски.

— Вперед, — сказала надзирательница.

Они пошли по коридору. Несмотря на трагизм ситуации, Таня не смогла сдержать удивления — тюрьма была старая, с потрескавшимися стенами и истертым от сотен тысяч шагов полом. Они прошли несколько поворотов и остановились перед массивной железной дверью.

— Вот твоя камера. — Надзирательница открыла дверь. — Проходи. И смотри у меня, я не терплю, если что-то не в порядке.

Затем она добавила несколько фраз, которые Таня не поняла. Дверь захлопнулась за ней с оглушительным треском, лязгнул замок и засовы.

Таня все еще не могла поверить, что она в тюрьме.

Присела на деревянный настил, поверх которого лежало одеяло и грязноватое постельное белье. Из скособоченного умывальника, насквозь проржавевшего, капала вода с мерными промежутками. Тане стало страшно.

Она что, проведет здесь ночь?