После - Конъюнктурщик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Из своих тайных дум они лишь могут сопротивляться, даже видя неминуемое поражение. Потому что такова глубина ума людей, они не бегут, но сражаются, зная за что. Славная смерть та, что найдена в бою за отечество.
Тем временем Стратоник отложил фрукты и теперь ел тонко нарезанное мясо, сдобренное пряностями, Люций же взял в руки кубок.
— Префект, ты уходишь от ответа, — глоток.
— Я говорю то, что есть, — гордо.
— И самый богатый и могущественный полис стоит до конца потому, что это честь для его защитников? Эти люди там, которыми ты командовал, они знают, что весь остальной континент уже пал под нашим натиском?
— Именно по этой причине этот полис стал самым могущественным. Сейчас ты видишь наивысшее проявление тех качеств, что сделали этот полис лучшим на всем континенте. Так чему же ты удивляешься? — немного погодя, Стратоник посмотрел прямо в глаза демону и спросил, — Твоё имя Люций?
— Да, я Люций. Я генерал и командую этим походом.
— Ты не похож на того, кто владеет этим походом, — задумчиво изрек человек.
— Почему ты подумал, что есть кто-то выше меня?
— Ты слишком исполнительный, и ты слишком сильно занят делами, а не правлением.
— Разве правление не есть совокупность особых дел?
— Нет. Правление есть статус, править не значит управлять. Ты же пытаешься решить проблему. И я думаю, раз пытаешься ты выведать у меня замыслы моих начальников, раз тебе это необходимо, то не все идет так хорошо, и возможно рассказанные мною сведения повлияют на исход всего предприятия. Потому что гарантированный успех не потребовал бы беседы со мной, я бы уже давно был мёртв.
— Как правитель, я могу решать некоторые проблемы сам. И нет сомнений в неизбежности вашего поражения, об этом я уже говорил. Но твои знания помогут достигнуть цели ещё быстрее! — последние слова звучали более твердо.
— Разве месяц что-то изменит? — с ноткой грусти ответил Стратоник, — Наше общество подобно механизму, нам не нужен верховный правитель, который окунался бы в частные процессы. Каждая наша деталь на месте, все решения рождаются, когда шестерёнки механизма прокручиваются под давлением обстоятельств, поэтому все проблемы решаются быстро и качественно. Порядок наш вездесущ. Ваша же система несовершенна. Ты не можешь один решить судьбу тысяч… — Стратоник запнулся, чуть не назвав нелюдей людьми, — я не знаю, кем ты правишь, но ты не можешь один вести их всех.
— Я всего лишь беседую с тобой, чтобы лучше понять своего врага. Почему ты решил, что я пытаюсь заменить собой органы управления?
— Люций, я наблюдаю за тобой давно. Я сражался с твоими ордами на подступах к славному граду Стремительному. И мог там созерцать твой стиль. В боях мы узнавали вашу армию, мы измерили её, столкнувшись с ней. И мы не ведаем о наличии иерархии. — И далее Стратоник прибавил с гордостью в голосе, — И я не могу назвать эти орды армией, ты словно ведешь стада на убой, в надежде растоптать хищников.
— Префект, как возвысил себя ты в этом сравнении.
— Лишь сказал правду, — Стратоник надвинул брови, а в глазах его зажегся огонь борьбы, — не думай о победе над людьми генерал, не думай сокрушить рыцарей. Эта война ещё не окончена…
Недолгое молчание.
Но далее Люций, с господством в голосе сказал:
— Возможно ты решишь иначе, когда увидишь десятитысячную орду моих воинов, идущую сюда, на помощь осаждающим. Их поступь приближает конец, их знамена, это знаки вашей гибели.
_____
Лежа на спине, на том самом лугу, Люций смотрел на звезды.
"О чем толковал этот человек? Почему я до сих пор не вырвал из него пару кусков мяса, от чего он бы рассказал мне все? Не потому ли, что я хочу, чтобы он сам сказал мне все, что требуется? Похоже, он силен. Слишком силен, чтобы умирать так нелепо, разорванным на куски в стане врага."
Холодных звезд было немного сейчас, но и те, что взошли на небо, горели прекрасно и маняще.
И представлялись другие места там, цветущие и лоснящиеся при свете этих звезд, более яркие и сочные, лишенные разложения этого мира и его бесконечной тоски.
"Мне так не хотелось бы, чтобы ты пал, Стратоник. Это будет так ужасно, увидеть столь сильного человека в слезах, сломленного и уничтоженного. Но однажды быть может, я захочу увидеть и это. Несмотря на все мое могущество, я не властен над своими желаниям, которыми обрастаю, как плющом, что не могу сорвать, но который разрывает меня изнутри, проникая стеблями в глубину сознания и побуждая на действия, которых раньше либо боялся, либо стыдился…"
Перевернувшись на бок, Люций продолжил придаваться своим размышлениям.
"Я видел. Он мог убить меня в той схватке. Простые воины гибнут от считанных ударов, рыцари стоят до конца, а этот воитель мог и убить меня. Так ли велико наше превосходство над людьми, о которым мы столь обильно размышляем? Сегодня он заставил меня усомниться, и я устрашился этого. Я мог бы разорвать десяток людей не задумываясь, их тела не смогут сдержать мой натиск. Но простой силой не ограничиваются возможности человека, мы всегда это знали, и на первых порах опасались людей."
Закрыв глаза, Люций увидел прошлое.
Солнце.
Где-то на юге…
На обширной тогда ещё зелёной равнине, что шла меж гор и берега океана, сходились два воинства.
Лес из красочных знамён. Сияющие на солнце доспехи. Стройная армия людей.
Это было объединенное войско трёх полисов, которые шли вместе вопреки своим распрям.
Белые рыцари Башни, закованные в белоснежные латы, вооруженные щитами и мечами, стояли в центре, слева от них были уцелевшие воители Стремительного, одетые в самые разные ламеллярные доспехи с большими наплечниками, вооруженные саблями и глефами, а справа были солдаты из Океанических врат, на которых были пластинчатые нагрудники, а шлема их имели алые гребни, вооружены они были большими прямыми щитами и копьями. Четырнадцать тысяч разношерстной конницы собралось здесь. Гордость человеческой расы, эти идеально защищенные и вооруженные воины были вершиной их общества, все силы которого воплощались в них, а их образ уже сам служил знаменем родных городов.
"Я помню. Никогда более этот мир не увидит столь огромной армии людей. Многие тысячи железных воинов."
Многие тысячи всадников спешились здесь.
Эта война вводила новые правила.
Позади же воинов шли бесчисленные ряды их слуг и стрелков, одетых гораздо хуже, и несущих
