Фельдмаршал в бубенцах - Нина Ягольницер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Годелот подавил желание поежиться:
— Доктор… Это действительно чертовски жутко, но мы отвлеклись. Вы рассказывали мне о графе Кампано и его вражде с ее сиятельством.
— Мы ничуть не отвлеклись, друг мой, — покачал головой Бениньо. — После знакомства с этой легендой герцогиня считает, что ее паралич — не случайное несчастье, а злонамеренье графа Оттавио, который каким-то образом завладел тайной этого страшного дара.
Юноша вскочил:
— Что?! Господи, но это же нелепо! Это болезненная фантазия безумца! — Он осекся, вспомнив, что говорит о собственной синьоре в присутствии ее личного врача. Но Бениньо устало потер веки:
— Именно так, Годелот. Для вас это звучит нелепой и болезненной фантазией. И упаси вас бог оказаться в положении, когда вы будете готовы понять герцогиню.
Шотландец осел в кресло, чувствуя, как странные и малообъяснимые события прошедших месяцев, словно куски разбитого витража, готовы сложиться в единую, совершенно невообразимую картину. Он стиснул зубы, силясь удержать рвущиеся с уст вопросы и догадки. Поднял глаза на врача и тихо процедил:
— Доктор… Но почему герцогиня так думает? Какая связь между ее болезнью и… этой историей?
Врач поморщился:
— Произошло одно… совпадение. А уж додумать недолго, было бы желание.
Годелот секунду помолчал и осторожно спросил:
— Господин доктор, а что это за артефакт?
Глаза Бениньо вдруг померкли, будто внутри захлопнулись ставни:
— А вот это не ваше дело. И надеюсь, что после вашей выходки вы воздержитесь от идиотского вопроса, почему я вам не доверяю.
Подросток вздохнул, молча отводя глаза, — врач был прав. Однако через секунду снова вскинул взгляд:
— Хорошо. А какую фамилию носил этот колдовской род?
Бениньо в очередной раз покусал губы и неохотно пояснил:
— В прежние века люди вовсе не носили фамилий, полагаю, вы знаете об этом. Но с тех пор, как роды стали объединяться общими именами, эта легендарная семья звалась кланом Гамальяно.
— Погодите, доктор. Стало быть…
— Да. Герцогиня убеждена, что ваш друг, с которым вы приехали в Венецию, — последний живой представитель этого старинного рода могущественных целителей и хладнокровных убийц. И если с помощью их страшного наследия можно было поразить ее параличом, то с его же помощью проклятие можно и снять.
Шотландец со звоном поставил бокал на стол:
— Доктор, но это смешно! Герцогиня хоть что-то знает о Пеппо? Не странно ли для обладателя такой силы ходить в драной рубашке и считать медяки?
— Герцогиня знает куда больше, чем вы думаете, — отрезал врач. — И она в курсе, что ваш друг — сирота без гроша за душой. Наследие затерялось, и ее сиятельство настойчиво ищет его уже много лет. Однако, если верить преданию, артефакт обладает своей страшной силой только в руках Гамальяно и лишь со смертью последнего из них он подчинится другому хозяину. Как вы считаете, какой самый простой способ избавиться от притязаний последнего из Клана?
— Но…
— Нет! Молчите и слушайте! — рявкнул Бениньо, подаваясь вперед и глядя подростку в глаза. — Я уже предупреждал, что вы все поймете неправильно. Бледны, как осенняя луна, взгляд полыхает, вас уже захватила эта легенда. Но Годелот… Вам нужно думать не о народных побасенках. Все намного серьезнее. Герцогиня Фонци не остановится ни перед чем. Я не верю в сказки и опасаюсь, что мою несчастную госпожу ждет страшное разочарование, однако судьба вашего друга уже предрешена.
Но вы… Вы иное дело. Вы просто случайная жертва обстоятельств. И лично от вас герцогине ничего не нужно. Не лезьте на рожон. Так или иначе, но эта история закончится. Вашего друга затравят и убьют, в этом нет сомнений. Но вы вовсе не обязаны разделить его участь.
Секунду Годелот молчал, и Бениньо видел, как лицо шотландца заливает свинцовая бледность, глаза сужаются, а нижняя челюсть обрисовывается жесткими углами. Он примирительно поднял ладонь:
— Годелот, погодите. Вы излишне буквально меня поняли. Позвольте, я объясню, — произнес он мягче, но юноша медленно встал из кресла, нависая над эскулапом:
— Не стоит, доктор, — вкрадчиво заговорил он подрагивающим от бешенства голосом, — я понял вас. Как же я, деревенский дурень, сразу не раскусил подвоха? Еще тогда, когда нашел в ваших записях портрет моего друга. Вы тоже заодно со всей этой волчьей стаей. У вас даже роль в загоне дичи своя. Чертов доминиканский паук пытал меня, а полковник спас и взял под крыло. Но от меня оказалось мало толку. И за дело принялись вы. Если полковника Орсо я опасался, то перед вами благоговел.
И вот вы успешно ловите меня на горячем. Признайтесь, вы наверняка уже подозревали, что я порылся в ваших бумагах? Вы слишком аккуратны, чтоб не заметить учиненного мной беспорядка. И все же любезно оставили сыр в мышеловке, не удосужившись припрятать его понадежней.
Посмотрев на мое перекошенное от ужаса лицо, вы не вызвали часовых. Вы угостили дурака вином и теперь рвете на груди кольчугу, открывая мне тайны одну занятнее другой. Убедившись же, что я сражен вашей откровенностью, самым отеческим тоном предлагаете мне все то же, что монах вымогал у меня пытками, а полковник хитростями, — вы хотите, чтоб я выдал вам Пеппо. Он ведь все равно обречен, верно? А я так молод, умен и хорош собой, у меня вся жизнь впереди, и грех похабить ее ради слепого ублюдка. — Годелот оскалился и ядовито процедил: — Я так доверял вам… А вы… Зачем вы так поступаете, доктор?
Бениньо молчал, задумчиво и бестрепетно глядя на возвышавшегося над ним солдата. Наконец он тихо проронил:
— Не глупите, Годелот.
Шотландец лишь усмехнулся:
— О, не беспокойтесь! Я знаю, что в этом доме полно охраны. Но, если я сейчас ненароком сломаю вам шею, приход часового лично для вас уже ничего не изменит.
Врач чуть прикрыл глаза:
— Сядьте, мальчишка. У меня уже ломит затылок смотреть на вас снизу. Вы снова ни черта не дослушали и сделали какие-то идиотские… ну, хорошо, вполне логичные, но все же ошибочные выводы. Я и не думал предлагать вам предательство. Я слишком хорошо знаю, что значит держать на руках тело единственного друга.
Годелот сделал шаг назад и оперся о спинку кресла, глядя на Бениньо с той же смесью злобы и подозрения. Доктор вздохнул:
— Я сдуру разбил свой бокал. Погодите… — Он потянулся к буфету, вынул новый бокал и налил себе вина. — Вот что, — спокойно продолжил врач, — ваш друг очень удачлив. Но силы неравны. У вас, Годелот, хороший заработок, в котором у вас нет насущной необходимости. Так пусть Джузеппе попросту затаится еще на некоторое время.