Солнце на краю мира - Антон Шаманаев

– И Рустем…

– Не надо шутить, Тур, не до шуток… Рустема она считает чуть не идеалом руководителя.

– Скорее уж я мог пожаловаться на пассивные приставания с ее стороны.

– Тур, а мой отдел маркетинга? – Деев вдруг перешел практически на шепот. – Там же одни девки! И как я с ними общаюсь… ну, ты видел! При желании мне уже десяток исков могли впаять. Но никто из них не жалуется! Ни одна! Потому что они всё понимают, они – адекватные и прекрасные женщины!..

– Слушай, – прервал я, чувствуя, что о женщинах монолог может затянуться. – А откуда у них Гвардии майор?

Деев замолк и шумно отхлебнул чаю.

– Он отставной, он у них внутренний эксперт по отношениям с ПАК, – сказал он безразлично. Самообладание возвращалось к нему. – Он сейчас на вольных хлебах, экспертиза там, экспертиза тут… Всю жизнь торчал в ПАК, а на закате несколько лет работал в SP, даже знаком с Опаляном.

– Как-то проявляет себя?

– Пока нет. Пока «свадебный генерал».

– И откуда ты про него столько узнал? Опять грешил с паролями?

– Откуда? Тур, привыкай, у нас теперь есть безопасники! Им ставишь задачу, и они все ищут тотчас же. Как зовут их начальника, ну-ка вспоминай?

– Дженнифер Кейт Блоссом, – выговариваю я по слогам.

– Садись, пять!.. Кстати, советую. Если вдруг понадобится пробить человечка, не тряси стариной и не лезь в аналитические базы под моими левыми логинами. Звони ей. Времени и сил потратишь меньше.

– Я учту. Скажи мне вот что, раз ты такой осведомленный. Кто этот новенький болван в зеленом халате? Ходит из одной лаборатории в другую, копается в бумагах…

Деев помолчал; слышно было, как он жует и тянет чай из стаканчика.

– Это чей-то стажер, – продолжил он с набитым ртом, – но я не помню чей.

– А вот Джордж и Платон боятся, что это военный инспектор.

Деев снова пожевал, прежде чем ответить.

– У Джорджа мозги сейчас забиты Витой, а Платон вообще болен в голову теориями заговора. Это чушь. Они его перепутали с майором, наверное. Увидели в офисе чужих людей и подумали, что они связаны между собой. В общем, не беспокойся, он стажер. Если бы была проверка из Ассамблеи, я бы заранее знал. У меня там есть паренек, он мне докладывает.

– И про синие костюмы твой паренек тебя предупредил? – сказал я с сомнением.

Жевание в трубке прекратилось.

– Это другое, не связанное с военными. Они же инвестбанкиры, а майор давно в отставке… В общем, Тур, не забивай себе голову. И лучше подключай Дженнифер по максимуму, ей полезно, да и тебе тоже.

В тени становилось жарко. Я вошел в помещение и побрел к лифту, ежась от неожиданной прохлады офиса.

Стоит ли доверять непонятному деевскому «пареньку» из Ассамблеи? Многих там я знаю лично, и если бы «паренька» знали мы оба – он бы назвал его по имени… А в самом деле, позвоню-ка я Дженнифер, пусть все выведает с достоверностью.

После нескольких гудков на экране планшета появилось ее лицо. Искаженное камерой ее терминала, оно было уже не столь идеально, как утром. Взгляд был направлен не на меня, а чуть ниже – в ее собственный экран. Глаза как глаза, подумал я, и что мне с утра привиделось?

Она ответила бархатным голосом со своим жестким акцентом. Про Ярослава Бойко Деев говорил, что тот учился и работал в России, и еще – что они с Дженнифер давно знакомы.

– Вы говорите по-русски? – спросил я.

– Да, говорю свободно, – обрадовалась она.

– Здорово! Наша диаспора растет, – я тоже перешел на русский. – С таким великолепным произношением, несомненно, вы и родом из России?

– А вы так и не посмотрели наше досье на портале? – припомнила она.

Улыбка ее была идеальна даже в искажении видеосвязи. Я признался, что позабыл про досье, и рассказал ей о подозрительном стажере.

– Честно говоря, не вполне понимаю, о ком речь, – ответила она. – Но мы можем посмотреть по камерам наблюдения. Во сколько он был у Дэвидсона?

Я сообщил, когда и у кого его видел. Мы договорились, что до обеда они постараются без лишнего шума выяснить о нем всё, и мило распрощались. Не знаю, как насчет профессиональных качеств, но в общении Дженнифер была очень приятной.

Взглянул на часы – 13:08. Железно обещал себе до обеда разделаться с экспериментами! А для этого теперь необходимо перелопатить половину кода, встраивая макрос. Рустем наверняка на совещании, так что можно вернуться к себе короткой дорогой – мимо его кабинета…

Но Рустем оказался не на совещании. Приближаясь к его логову, я увидел, что он стоит посреди стеклянной галереи, ведущей к его кабинету, на этот раз – тет-а-тет с Деевым. Тёма переминается, склонив голову; лицо и уши красные, потому что Рустем на него в буквальном смысле орет.

Зрение у Рустема орлиное; он, естественно, заприметил меня заранее и гаркнул:

– Лесин! Подойдите!

Нога снова заныла, как от плохой погоды.

– …вопиющая халатность! – ругался Рустем в пространство; в сердцах он обычно говорил по-русски с армянским акцентом. – Надо ж суметь так обкакаться, чтобы целого года вам не хватило на десять слайдов! Что вы мне пели, дорогой мой, когда выпрашивали себе пиар-отдел? У вас самого, как вы выразились, нет времени на рисование презентаций и танцы перед акционерами, – он игриво повертел ладошками. – Пускай этим займется пиар-отдел, да? Вы наняли пять – пять! – растопырил пальцы, – человек, и что же я вижу, да? Откровенный мусор! Слушайте, откровенный мусор вместо презентаций! Да еще вы присылаете его за пару часов до встречи!.. А сам вы – в постоянных заигрываниях с Рублевски и остальными! Вам тут что, дорогой, гарем?!

Рустем весь дрожал и брызгал слюной. Деев безмолвствовал.

– А вы, Лесин? – обратился он ко мне, понизив голос, с кажущимся добродушием, – Дорогой мой, солнце нашей разработки, ответьте мне! Почему аудиторы говорят, что ожидания на рынке от ваших новых поделок даже не смешанные! Даже не смешанные, а?.. Их – вовсе нет!!

Стекла галереи зазвенели, вторя громоподобному «вовсэ нэт!»

– И от предыдущей вашей серии Oris толку никакого! Вы ее поддержку попросту бросили! Оставили машину с кучей «дыр»! И кормите всех завтраками: новая серия устранит недостатки предыдущей, да? А почему вам никто на рынке не верит, а? Спрашиваю я себя. Консультанты, акционеры, клиенты – никто не верит! Ответьте, дорогой!

– Рустем Аркадьевич, не мне вам рассказывать, почему аудиторы имеют целью опорочить репутацию нашей компании… – проговорил я.

Деев посмотрел на меня и скривился с тем выражением, чтобы я не делал попыток перечить.

– Что вы говорите, Лесин! – взревел Рустем; черные глаза-турели нацелились в упор. – Вы хотите сказать, что во всем виноваты они? Они лгут, да? А видели вы, Лесин, маркетинговые surveys21? Видели вы опрос ваших клиентов? Ни гроша для них не стоят ваши обещания! Они каждый день имеют дело только с вашими «дырками»!.. Вы оба возглавляете хронически убыточный придаток нашей компании. И я сейчас имею в виду не цифры. Слушайте, акционеры редко задают вопрос о прибыльности вашего направления… Отсутствие перспектив – вот! Полнейшее отсутствие намека на улучшение! Вы бросили клиентов один на один с продуктом, а сами заняты новыми игрушками! Вам на всех плевать, да?! – прокричал он фальцетом. – Что один – нанимает полчища девок; что второй – распевает мне тут про прибыль в присутствии консультантов!.. Когда выпускали Oris, вы распевали нам то же самое, дорогой мой Лесин!!

Рустем выдохся и сделал паузу. Мы с Деевым глядели в пол.

– Я им говорил, – он сбавил тон и немного успокоился, – что мы пересматриваем политику по вашим несчастным реструктуризаторам. Сделаем, так сказать, упор на стабильность, будем чаще выпускать «заплатки»… Шпиль составит тарифы на расширенную техподдержку. Воплотим на реструктуризаторах нашу идею, которую обкатали на «классике». Тонкая доводка под конечного потребителя – вот что нужно, дорогие мои!.. Слушайте, не надо морщиться, Деев! Вы дальше своего носа в стратегическом плане ни черта не видите! А клиенты именно этого хотят! Именно за это они платят!.. Вот тогда наймете себе гарем техподдержки, да, я и слова поперек не скажу! Потому что будет прибыль!

Очевидно, с утра Рустему промыл мозг Шпиль. От кого еще он мог набраться столь креативных идей, которыми теперь от страха блещет перед аудиторами? Так и вижу бледное, как сахарная пудра, лицо Шпиля, произносящее «именно за это они платят» железобетонным немецким манером…

– Имейте в виду, Деев, я совершенно серьезно насчет вашего варьете! Ближайшая презентация будет его лебединая песня! Даю девяносто пять из ста.

Деев покорно кивнул.

– А вы, Лесин, – он понизил тон совсем до баса, – уж постарайтесь в самом деле произвести фурор на презентации, раз вы это пообещали в присутствии понятых, так сказать, да? Отнеситесь к этому как к переломному моменту вашей карьеры в Gateway, дорогой мой… Все! Идите работать, – Рустем махнул рукой, словно отогнал назойливую муху.