Ласковый тиран - Софи Уэстон

Казим в мрачной задумчивости вернулся к машине. Что значит «наше знакомство на этом закончится»? Он не привык к отказам. Любая женщина сочтет за счастье встречаться с наследным принцем, который к тому же сказочно богат. Любая, но не Наташа Ламберт. Казим понимал — в ее словах не было игры или кокетства. И тем острее было его желание заставить ее изменить мнение. Она считает его ископаемым — что ж, ей придется полюбить ископаемое.

Полюбить? От неожиданности он остановился. С каких пор в его лексиконе появилось это слово? Оставалось лишь в растерянности пожать плечами.

Казим сел в машину и включил громкую связь. Том Солтано ответил сразу же.

— Это Казим. Я буду в офисе через пять минут.

— Значит, пташка уже в клетке, — недовольно буркнул Том. Он, как и Наташа, не мог дождаться, когда же закончится этот безумный уик-энд. — Вы хоть понимаете, какую серьезную опасность может представлять эта женщина? Нам о ней ничего не известно, а вы пропадаете на два часа…

— Главную опасность представляет ее острый язык, — нахмурился Казим.

— Я не шучу. Она может оказаться кем угодно. Вы идете на совершенно неоправданный риск…

— Извини, Том, — прервал Казим, — но это единственный вид риска, который оправдан для любого настоящего мужчины. — Он дал отбой.

На следующее утро Казиму предстояла серьезная деловая встреча. Он появился в кабинете, уже облаченный в традиционные арабские одежды. Его лицо было мрачнее тучи.

— У меня проблемы, — вместо приветствия бросил он своему личному помощнику. — Меня ненавидит женщина.

— Вы уверены? — невозмутимо поинтересовался Мартин. — Так к какому часу подавать машину?

— Я сам позвоню, когда буду готов, — раздраженно ответил Казим. — И вообще, встречу можно перенести на вечер. Ты слышал, что я сказал? Она считает меня ископаемым.

Мартин не удержался и бросил быстрый взгляд на фотографию Эмира на стене, прямо за спиной Казима. У внука был такой же ястребиный профиль.

— Женщина назвала вас ископаемым? — с притворным ужасом переспросил он. — Не может быть! Вы неправильно поняли.

— Я все правильно понял.

— И в чем же вы провинились? Попытались перекинуть ее через седло и умчать в арабские пустыни? — Мартин никогда не позволил бы себе говорить с шефом подобным образом в официальной обстановке. Но в личных беседах Казим требовал правды, и Мартин редко отказывал себе в этом удовольствии.

— Давай-давай, смейся, — ответил Казим с интонацией капризного ребенка.

— Что ж, когда-нибудь это должно было случиться, — философски заметил Мартин. — Добро пожаловать в реальный мир.

— О чем ты говоришь? — насторожился Казим.

— О человеческих отношениях, — почти безразличным тоном пояснил Мартин. — Видите ли, некоторые из нас так увлеклись международной дипломатией, что совершенно перестали обращать внимание на обычных людей и обычные чувства. — Он осторожно поднял глаза на шефа. Казим не выглядел оскорбленным.

— Издеваешься, Мартин? — уточнил он.

— Завидую, — с чувством ответил тот. — Теперь и вам не чуждо ничто человеческое.

— Так ты считаешь, она права?

— Трудно сказать, я ведь не знаю эту несчастную.

— Вот уж несчастной ее назвать нельзя!

— Тогда что вы переживаете? Думаете, она отвергла вас ради другого?

— Знаешь, ты так же бестактен, как и она! Как будто последнее время все сговорились оскорблять меня! — Казим продолжал разыгрывать роль обиженного ребенка, но за годы совместной работы Мартин научился угадывать его мысли. Слова этой женщины действительно серьезно задели шефа. Странно. Раньше ему всегда удавалось строить легкие и непринужденные отношения с дамами.

— Когда у вас назначено свидание?

— Свидание?! — Казим развернулся и возмущенно зашагал по кабинету. Полы белых одежд развевались. — Какое свидание! Она сказала, что ненавидит меня.

— Вы хотите убедить меня, что не предпримете даже попытки заставить ее взять свои слова обратно? — недоверчиво поинтересовался Мартин. — На вашем месте я сначала заставил бы бедняжку сходить с ума от любви, а потом бросил бы, как старую перчатку.

— Это будет очень напоминать дешевую месть, — нахмурился Казим. — Ты, видимо, считаешь меня еще большим ископаемым, чем она.

Мартин не удержался и хмыкнул.

— Послушайте, шеф, — он ободряюще похлопал Казима по плечу, — вам нужна не дешевая месть. Вам нужно провести краткий и решительный раунд по укрощению Строптивой Двадцать Первого Века.

— Не думаю, — Казим задумчиво наморщил ястребиный нос.

— Наверное, вы правы, — легко согласился Мартин. — Впереди Всемирная конференция, и у вас совсем нет времени на укрощение Строптивой.

— Ты не понял, — перебил Казим. В его глазах зажегся огонь азарта. — Не думаю, что раунд должен быть коротким. Наоборот, чем дольше он продлится, тем большее удовольствие я получу.

Наташа договорилась встретиться с Иззи за ланчем в Сохо. Когда она вошла в ресторан, Иззи уже сидела за столиком на открытой веранде. Дождь прекратился, и сквозь ветви деревьев пробивалось необычно яркое, но холодное ноябрьское солнце.

— Признавайся, в чем все-таки дело, — поинтересовалась подруга, когда они сделали заказ. — Обычно ты так занята, что месяцами не можешь выкроить для меня минутку. А тут, не успели мы вчера расстаться, ты звонишь и назначаешь срочную встречу. Хотя, кажется, я догадалась. Великолепный Казим произвел на тебя столь сильное впечатление, что тебе не терпится узнать о нем как можно больше. Я права?

— С чего ты взяла? Он был откровенно груб со мной, когда я приехала. Потом отдавал приказы, словно я прислуга на его вилле. И признался, что он не дворецкий, когда было уже поздно. Слишком поздно. — Наташа упорно отводила взгляд.

— Поздно для чего?

— Для уровня моей самооценки! — Наташа вдруг опять так остро вспомнила события двух последних дней, что кровь бросилась в лицо. Она отвернулась.

— Эй, — Иззи старалась заглянуть ей в лицо, — а почему у тебя глаза заблестели?

— Здесь ветер, — буркнула Наташа.

— Так значит, тебе не нужен номер его телефона?

— Зачем мне номер его телефона?! — Наташа даже подскочила от возмущения.

— Чтоб ты могла позвонить и назначить свидание, — как ни в чем не бывало ответила Иззи. — Тебе ведь приходилось раньше приглашать молодых людей на свидание? Пусть знает, современные женщины не боятся брать инициативу в свои руки.

Казима аль Сараха никак нельзя отнести к понятию «молодой человек», хотела выкрикнуть Наташа. Но вместо этого сухо заметила: