Кольцо Волка - Мария Ермакова

— Кира! — услышала я страшно измененный хриплый голос, — Помоги мне, Кира!

Это было уже слишком! Я рванулась к нему, ударилась лицом о зеркало, вскрикнула и сползла с кресла на пол. А хриплый голос все звучал и звучал в моих ушах, выворачивая душу наизнанку…

***

Я очнулась от резкого света и запаха. Запах отдалился, и, щуря заслезившиеся глаза, я разглядела бледную как смерть Томку, склонившуюся надо мной с хрустальным фиалом в руке, и взволнованное лицо Вики, на чьих коленях, оказывается, лежала моя голова!

— Я встаю, встаю! — пробормотала я, пытаясь встать, в то время как они в один голос убеждали меня еще полежать.

Но я все равно поднялась и, пошатываясь, вышла в коридор. От выкуренных сигарет и кофе меня поташнивало, и кружилась голова. Должно быть они — всему причина! Я еще ни разу не слышала, чтобы Томкино зеркало передавало звуки! Галлюцинация, воспаленное воображение!

— Стой! — звенящим от волнения голосом приказала Тома. — Куда ты поедешь в таком состоянии?

— Мне нужно за Катькой, — ища на вешалке свое пальто, забормотала я, — я потом тебе позвоню, и все расскажу, спасибо…

Они остолбенело смотрели мне вслед, не делая попыток остановить.

Холодный тяжелый воздух Садового кольца немного отрезвил меня. Я запахнула пальто и быстро пошла к машине. Мне просто необходимо было увидеть дочь, зарыться лицом в ее волосы, вдыхая родной сладкий запах! Иначе мое психическое здоровье попадет под большое сомнение!

Сама не помню, как доехала до детского садика и припарковала машину. Катька ходила в частный детский сад. Кроме многочисленных кружков он устроил меня еще и тем, что ребенка отсюда можно было забирать позже положенных шести часов вечера. Мне, честно говоря, не часто удавалось уйти с работы, как сегодня, в шесть. В нашей компании это было не принято. Шеф, тот вообще сидел до девяти, а то и до десяти, если, конечно, не ускользал на деловую встречу или ужин. Сейчас было без пятнадцати девять и детей осталось всего двое — Катька и маленький мальчик из другой группы. Они, полностью собранные и одетые, играли на улице под присмотром воспитательницы и бдительного охранника, кивнувшего мне как старой знакомой и предупредительно придержавшего дверь калитки. Катенок уже давно увидел меня и приплясывал с той стороны ограды, ожидая, когда можно будет броситься мне на шею. Я развела руки в стороны, и она прыгнула в мои объятия.

— Ну, мамочка! — завопила она, — Что ты так долго? Мне с Андрюшей скучно, он только с машинками играет! А про Халф Лайф он даже не слышал ничего!

— Услышит еще! — пообещала я, утыкаясь лицом ей в ухо и унося ее к машине.

Неприятный осадок, оставшийся после просмотра в зеркале, всколыхнулся, и я опасливо посмотрела на небо. Оно было темным, облачным и пустым. Несмотря на это, я облегченно вздохнула только, когда водрузила дочку в автосиденье, пристегнула ремнем и сама заняла водительское место, закрыв машину изнутри.

— Как прошел день? — спросила я, отъезжая от бровки тротуара.

Катька говорила, захлебываясь, ибо сообщить нужно было много. И как она провела вечер вчерашнего дня у бабушки, и как гуляли с ее собакой, и как чесали этой собаке бороду, а расческа сломалась. И как смотрели мультики в детском саду, про Винни-Пуха, а она их наизусть знает и ей было неинтересно. И что на обед давали суп с лапшей и курногу (она так и говорила: курнога), а на ужин гречку с творогом и вареньем… И еще много чего архиважного, что я непременно должна была знать. Слушая ее одним ухом, я раскладывала перед внутренним зрением факты, которыми обладала. Перетасовывала их и раскладывала снова, словно карты. С тех пор, как я увидела Игоря, воспоминание о его голосе, полном боли, не давало мне покоя. Наконец, карты легли верно. Своему внутреннему чутью я всегда доверяла.

Я дождалась паузы и вклинилась в монолог:

— У нас дома гости, Катя. Угадай, кто?

— Олег! — завопил Катенок, — Халф Лайф!

— Никаких монстров в будний день! — отчеканила я. — Кроме того, это не Олег!

— Да? — удивилась дочь. — Это тетя или дядя?

— Дядя.

— И не Олег? — подозрительно осведомилась она.

— А что, каждый мужчина, который приходит в наш дом, непременно должен быть Олегом? — возмутилась я.

— Нет, — растерянно ответил ребенок, — но дядя Олег — хороший!

— А я и не говорю о нем ничего плохого! — заметила я. — Просто у нас в гостях другой дядя. И ты его тоже знаешь. Мы с ним совсем недавно познакомились!

— Это что, тот продавец из магазина? — удивилась Катя. — Ну, с которым вы хихикали?

Боже мой! При чем тут продавец! Хотя в воскресенье, когда мы с Катенком прошлись по магазинам, в одном действительно был такой улыбчивый продавец!

— Ну, при чем тут продавец? — с укоризной сказала я. — Ладно, не буду больше тебя мучить! Это Максим.

— Максим? — завопил Катенок. — А он мне принес виды?

— Какие виды? — не поняла я.

— Он мне обещал, что когда придет, принесет мне книгу про виды оружия!

— Да? Это когда же?

— Ну, когда по лесу на руках нес. Он сильный, да, мам?

— Да, маленькая. Он сильный.

Я поспешно прогнала прочь мускулистое видение, с легкостью держащее меня на весу.

Мы подъехали к дому. Катька принялась торопливо отстегиваться. Я поспешила выйти из машины, опасливо поглядывая на небо. На улице было сыро, дул холодный ветер, влажно светили фонари. Людей было достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но после увиденного в Томкином зеркале, это чувство оставило меня напрочь.

Со смешанным ощущением надежды и растерянности я поглядела на ярко горящие окна моей квартиры. Странно, но свет горел и на кухне и в гостиной. Спальня и детская выходили на другую сторону, и те окна были мне не видны.

— Ну, чего мы ждем? — нетерпеливо подпрыгивала на сиденье Катька.

Чтобы дочь не выскочила под открытое небо, я предупредительно загородила ей выход из машины,

Я помогла ей отстегнуться и выйти. Взяла ее руку в свою, не отпуская, закрыла машину, проверила двери и пошла к подъезду. Мне все время казалось, что чьи-то глаза следят за нами, но, как я не крутила головой, ни в воздухе, ни на земле ничего подозрительного не заметила. Мы спокойно дошли до подъезда, зашли внутрь.

У двери в квартиру я задержалась, ища одной рукой ключи в сумке. Катька уже давно тащила свою ладошку из моей.

— Мама, — наконец, не выдержав, завыла она, — отпусти меня! Ты мне руку ломаешь!

Я отпустила, только сейчас осознав, что держу дочь до сих пор и чересчур крепко. Словно услышав ее, дверь неожиданно распахнулась и на пороге я увидела… Олега!