Дело об игральных костях - Эрл Гарднер

– Опять вы?! Да идите к черту! Дайте человеку поспать!

– Думаю, это тебе сделать не удастся, – заметил Мейсон.

– Ты можешь думать что угодно! – угрюмо ответил Дрейк. – Но уже второй час ночи!

Мейсон покачал головой.

– Ты сядешь за стол, – приказал он, – и будешь поддерживать связь с человеком, наблюдающим за квартирой Конвэя. Если там будет что-нибудь происходить, ты позвонишь мне по телефону: Греймор 6947. Запомни номер и не вздумай его записывать. Завтра в десять часов утра ты должен будешь забыть об этом деле.

– Что случилось, Перри? – Сон Дрейка как рукой сняло.

– Инструкции я тебе дал, – только и ответил Мейсон. – Остальное тебя не касается, и не пытайся узнать больше.

– Сколько же мне ждать? Всю ночь?

– Всю ночь или до тех пор, пока мы тебе не позвоним.

Дрейк со вздохом снял пальто и сказал дежурному:

– Сходи в ночной магазин и купи мне четыре пачки жевательной резинки.

Мейсон кивнул своей секретарше:

– Пойдем, Делла, немного прогуляемся. Это примерно в трех кварталах отсюда.

Через двадцать минут адвокат уже шарил в почтовом ящике с надписью: «Марсия Виттакер». Найдя ключ, он открыл дверь, включил на лестнице свет и бесшумно поднялся наверх.

– Как раз то, чего я боялся, – проворчал он, зажигая лампу в холле и проходя в спальню.

Повсюду виднелись следы поспешного отъезда. На белоснежном покрывале отпечатался след грязного чемодана. Скомканная одежда вывалена из ящиков шкафа, все перерыто и перевернуто. Мейсон взглянул на Деллу Стрит:

– Как ты смотришь на то, чтобы все привести здесь в порядок?

– Чтобы полиция не догадалась, что она улизнула?

– Да.

– Вы хотите скрыть истину, шеф? – с сомнением произнесла секретарша.

– Не волнуйся, – ответил тот, – делай то, что я тебе говорю. В случае чего все равно отвечать буду я.

– Ладно! – Делла сняла пальто. – А вы посидите в другой комнате, я справлюсь с этим и без вас.

– Хорошо, – согласился Мейсон. – Не забудь только надеть перчатки.

Через полчаса они вместе уже сидели около камина и, тихо разговаривая, ждали телефонного звонка. Рука Перри Мейсона мягко коснулась пальцев Деллы Стрит.

– Черт возьми, Делла, – сказал он, – наверное, я становлюсь сентиментальным. Это место словно создано для нас двоих.

– Не надо, шеф, – ответила девушка, мягко высвобождая руку. – Вам больше нравится испытывать судьбу, чем вести домашний образ жизни. Вы неуклюжий свободолюбивый борец. Вам будет хорошо дома недели две, а потом все покажется вам нудным, неуютным. К концу четвертого месяца вы будете чувствовать себя дома как в тюрьме.

– Сейчас, видимо, только начало первой недели… – усмехнулся Мейсон.

Послышался звук поворачивающегося в замке ключа. Мейсон взглянул на часы, они показывали 4.45. Судорожно вздохнув, Делла Стрит сказала:

– Не хочу, чтоб она видела меня с ненапудренным носом. – И направилась в ванную.

Дверь медленно отворилась. Марсия Виттакер, выглядевшая так, будто только что повстречала по дороге привидение, устало вошла в комнату, волоча за собой объемистую сумку. Мейсон поднялся ей навстречу.

– Молодец, Марсия! Ваша спальня приведена в порядок. Идите туда и распакуйте вещи. Возможно, у вас очень мало времени.

Девушка поставила сумку, прошла через комнату и вдруг застыла, обхватив плечи руками.

– Мне так неудобно перед вами, – прошептала она.

Мейсон дотронулся до ее плеча.

– Ничего страшного, – успокоил он. – Распаковывайте сумку! Ну же!..

Делла Стрит вышла из ванной, приветливо улыбаясь.

– Делла Стрит, – представил ее адвокат, – моя секретарша. А это Марсия Виттакер. Помоги ей, Делла, пожалуйста.

Мейсон закурил и снова уселся у камина, где просидел в раздумье до тех пор, пока не вернулись девушки.

– Начнем, – пригласил Мейсон. – Вы должны мне все рассказать. Сейчас вы не можете позволить своим эмоциям взять над вами верх. Эмоции – потом. Сначала – дело.

– Я постараюсь, – ответила девушка. – Это был жуткий удар для меня. Мне следовало быть готовой к этому… но…

– Оставьте! – перебил Мейсон. – Сейчас мне нужны факты, только факты и как можно скорее.

– Я сказала вам неправду во время нашей первой встречи. Я знала, что Луи Конвэй и Джон Миликант – один и тот же человек. Сестра Джона – лицемерка. В свое время она вела распутную жизнь, но теперь у нее появился определенный комплекс. Она принялась бороться за нравственность. Я же, по ее мнению, дешевая проститутка, и мне не место в их семье. Боже мой!..

– Давайте не говорить об этом, – предложил Мейсон. – Меня это не интересует. Скажите, что случилось с Луи?

Марсия жестом прервала его.

– Но вам надо знать, – сказала она. – Я вам расскажу, а затем… а потом…

– Ну, хорошо, продолжайте.

– Луи, то есть Джон – хороший… Вернее, я хотела сказать – был хорошим человеком, хотя и слабым. Он любил дорогую одежду и хорошие автомобили. Не умел работать, не мог никого содержать, напротив, сам нуждался в поддержке. Он обожал карты, скачки и игру в кости. Но был уже немолод, и чтобы удовлетворять свои страсти, ему приходилось затрачивать все больше труда. Я его понимала. Его сестра мечтала выйти замуж за богатого человека и, остановив свой выбор на Олдене Лидсе, старалась произвести на него благоприятное впечатление. У нее водились кое-какие деньги, компенсация на содержание после развода от бывшего мужа, сколько именно – я не знаю. Она говорила Джону, что ему следует вести порядочный образ жизни – то есть никаких азартных игр, участия в скачках. Она не будет ему больше помогать до тех пор, пока не приберет к рукам Олдена Лидса. Джон был из тех, кто не мог мириться ни с какими условиями. Неделю или две он вел праведную жизнь, а потом снова взялся за старое, всячески скрывая это от сестры. Под именем Луи Конвэя он основал компанию «Конвэй Эплаенс». Как раз в это время я его впервые и встретила. – Марсия на секунду замолчала, потом продолжила: – Тогда я торговала сигарами. Он вошел в магазин и предложил мне сыграть с ним партию в кости. Я от нечего делать согласилась. Надо признать, что в игре ему очень везло. Через некоторое время к нам присоединилось несколько покупателей. Джон играл в кости, я торговала сигарами. Я заметила, что его кости с «секретом», однако ничего не сказала. Если простаки хотели, чтобы их обманывали, я не стала этому мешать. Простак останется простаком, его рано или поздно все равно надуют – не Джон, так кто-нибудь другой. Джон понял, что я увидела его нечестную игру, поэтому однажды сказал: «У тебя хороший ротик, девочка!» Я ему ответила, что большинство мужчин говорят это про мои глаза. «А я говорю о твоем ротике, – ответил он. – До поры до времени он должен быть закрыт. Вот пятьдесят баксов. Купи себе на них каких-нибудь тряпок…»

Он нравился мне. Я его знала как Луи Конвэя, и все продолжалось некоторое время в том же духе. Я устала жить в спальнях и дешевых меблированных комнатах на окраине, с их вечно перекошенной ветхой мебелью и тонкими матрацами… – Девушка вздохнула и заговорила снова: – У Луи по отношению ко мне появились серьезные намерения, и он сообщил об этом своей сестре. Та была против, сказав, что самое главное сейчас – прибрать к рукам Олдена Лидса, а если он приведет в дом продавщицу сигар в качестве своей жены, это, несомненно, разрушит все ее планы. Луи не бросил меня, но уверил сестру, что сделал это. Он стал думать, как быть дальше, и однажды, придя ко мне, сказал, что под именем Конвэя вытянет деньги из Лидса, и тот никогда не узнает, что Конвэй и Джон Миликант – одно и то же лицо. Он сказал также, что мне придется помочь ему провернуть это дельце, а потом он на мне женится, как бы ни была против его сестра.

– Вы знали, каким образом он вытягивал у Лидса деньги?

– Нет, не знала, да и сейчас не знаю.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– Я не хотела помогать Джону, я еще никогда в жизни не имела дела с полицией. И знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он подставит под удар меня, а сам останется в тени.

– Давайте опустим это, – поморщился Мейсон. – Итак, вы это сделали. Что было дальше?

– Конечно, я это сделала! – воскликнула Марсия. – И вовсе не виню в этом Луи. Лидс просто купается в деньгах. Хорошо рассуждать о порядочности, когда тебе объяснили, какие блага ты сможешь иметь, если будешь порядочным. Но когда за душой ничего нет, то смотришь на вещи проще. Таким образом, Джон как-то устроился, а вместе с ним устроилась и я. Знаю, некоторые считают меня дешевкой, но… Мы с Джоном нравились друг другу. В общем, я должна была прийти к нему в половине одиннадцатого, а утром мы должны были пожениться, и все бы у нас было хорошо. Но…

Я пришла четверть одиннадцатого. У меня был свой ключ. Я вошла в квартиру и позвала Джона, но он не откликнулся. Я осмотрелась. Все вокруг было перевернуто вверх дном. Я ужасно перепугалась и почему-то побежала в ванную. Там на полу лежал Джон. Резная рукоятка ножа торчала… торчала… – Девушка разрыдалась. – Я этого не переживу!