Диверсия - Людмила Васильева

Дадышо молчал: "никакого ума... настолько заурядна, играет скверно..."

Маргарет и Джоди проходили анфиладой залов. Их силуэты на фоне раскрывающихся дверей читались такой слаженной, графически точно выверенной композицией: гибкая женская фигура в черном и широкоплечий, узкобедрый человек в свободного покроя темно-малиновой блузе и узких маканах. Маргарет свернула влево, Джоди последовал за ней, и они очутились в зимнем садике, где аромат недавно расцветших орхидей, казалось, пропитал стены. Сюда Маргарет распорядилась подать ужин.

За огромными окнами сада холодел закат. Солнце проваливалось в море и будто просвечивало сквозь волны, позолотой ложась на спокойные воды.

- ...неужели этот Адам так зарвался? О, поистине безумные люди...

Такая жизнь, кажется, лучшего и желать нельзя. Он нам стоил недешево, и он еще предъявляет претензии...

ДИАЛОГ В ВОЗДУХЕ

Создавая свои колоссальные лаборатории, Дадышо в свое время предусмотрел особенности их работы. Он организовал ее так, что абсолютно все знали лишь он и магистр, а остальные только в пределах одного звена в сложной цепи, соединяющей всю систему. Что касается магистра, то он был так засекречен, что его истинное значение было известно лишь Дадышо, и даже леди Галь не была полностью осведомлена о его деятельности. Магистр находился под такой могущественной охраной, что в любую минуту Дадышо мог знать и видеть, где он и чем занят. Магистр был знатным "пленником". В прошлом всемирно известный ученый, он прельстился миллионным состоянием, возможностью почти беспредельных расходов на научные и личные нужды и получил их, но заплатил за это дорогой ценой. Все у него отнято: внешность изменена, публикации научных работ исключались, для мира он перестал существовать, хотя и был еще человеком нестарым и физически крепким. Смирившись со всем этим, он погрузился в науку. Изжив в себе многие "слабости", как он считал, превратился в человека холодного и безмерно жестокого. С таким вот партнером и работал Дадышо. Собственно магистр и вынес решение о судьбе Адама.

Почти тотчас за этим решением последовало предложение Козимо, адресованное Адаму, совершить воздушную прогулку. Адам терпеть не мог эти летательные аппараты и воспротивился, но Козимо постарался убедить его, и они поднялись ввысь. Козимо увлек своего спутника в сторону гор. Козимо спешил поскорее вывести Адама из зоны слежения.

Козимо знал, что риск его предприятия велик, но не мыслил уклониться от него и ждал решающего момента.

Адам подозрительно покосился на Козимо:

- Врат, куда ты меня тащишь? Да еще так поспешно?.. Давай лучше остановимся, у меня нет желания удаляться...

- Сейчас, Адам, потерпи чуточку... Так... кажется, я вижу удобный склон, вот здесь мы и приземлимся.

Оба воздухолета опустились на небольшую зеленую лужайку на склоне горы, защищенную от ветра. Козимо тотчас же присоединил к Адаму маленький стерженек, зацепив его за карман малиновых макан.

- О, брат, что-то ты изобрел новенькое... Но я вовсе не хочу быть твоим подопытным кроликом, так что прекрати свои фокусы или немедленно все объясни... А то я тотчас же отделяюсь от тебя...

- Прости, Адам. Только теперь я могу тебе все сказать. Я подключил к тебе и к себе изолятор, он исключает слежение за нами и прослушивание. Дело требует быстрого решения...

Козимо достал маленькую круглую коробочку, включил ее. Перед Адамом появилось изображение Дадышо и магистра. Говорил магистр:

- ...итак, дело не терпит отсрочек. Адам становится опасен. Его заносчивость, бахвальство, непомерные требования перешли допустимую грань. Он уже пускает в ход угрозы... Мне он мешает. Можете представить, что он потребовал "посвятить его в секретнейшие исследования. Я был предусмотрителен и пообещал это сделать... Но вы-то понимаете, что это невозможно... Как вы помните, я не раз говорил вам о том же.

Случай с Адамом относится как раз к таким, когда зло необходимо исключить. Это надо было сделать давно, но вы все тянули... В нашем деле эта опасность может повлечь катастрофу. Пожалуй, все ясно... - Магистр сосредоточенно смотрел куда-то в пространство; глубокие складки резко обозначились на лбу. - Что ж, он не так плохо окончит земное существование, наш новый препарат наполнит его последние часы прекрасными видениями, кстати, и мы еще тщательнее понаблюдаем за его действием... При прощании мы воздадим ему должные почести...

Дадышо покоробили последние слова магистра, он не ответил, хлопнул ладонью о колено и встал.

Адам, озираясь по сторонам, приблизился вплотную к Козимо:

- Зачем, брат, ты это сделал? Из чувства дружбы или еще с какой целью? И как тебе удалось записать это - ты же рисковал жизнью... Скажи, кто же ты?

- Из кое-каких мелочей у меня сложилось мнение, что против тебя что-то затевается... Я насторожился - ведь мне не безразлично, что может произойти с тобой.

- Плохо, что ты не открываешься мне.

- Брат Адам, ты не глупее меня. Сам обдумай все и подскажи, чем я могу тебе помочь.

Адам, не скрывая тревоги, говорил торопливо и едва слышно:

- Кто бы ты ни был, у меня сейчас нет выбора, кроме как прибегнуть к твоей помощи.

- Прикинь, что им нужно еще узнать от тебя и сколько на это потребуется времени.

- А вдруг они убьют меня внезапно?

- Не думай так. Им нужно прежде узнать все, что ты разработал, открыл, особенно по тем разделам, которые ведешь сейчас.

- Но ведь они могут проделывать это со мной и ночью, так даже удобнее, ведь я не буду об этом знать.

- Не сомневаюсь, что они применят именно это. Но я буду мешать им...

- Как? Тебе доступно и такое? Я сожалею, что недооценивал твои способности.

Адаму было страшно, казалось, смерть незримо уже присутствует совсем рядом.

Козимо, поняв его состояние, коротко обронил:

- Все. Спускаемся. Выключаем аппаратуру. Продолжим беседу для них...

Но Козимо и Адам понимали, что их "проделки" с отключением могут навести "следящих" на мысль об их истинном происхождении.

Поэтому Козимо и Адам теперь больше использовали условную и хитро замаскированную переписку. Так, из этой переписки Козимо узнал о тайне египетского рисунка, хранящегося в лаборатории доктора Дадышо.

Рисунок является как бы ключом, открывающим лишь первую дверь... "Ты должен постараться добраться до хранилища главных секретов", - уже в который раз внушал Адам Козимо. "Овладев этими запоминающими устройствами, мы станем так же могущественны... как и сам Дадышо".

Козимо хитер, расчетлив, осторожен. Должно быть, это у него в крови. Древний Восток был всегдашним узлом кровавой борьбы, интриг, накипью из шпионажа, предательства, изощренных преступлений. И нет ничего удивительного, что ученый доктор Дадышо и ученый Козимо вместили во плоти и крови своей дух и суть такого Востока.