Строптивая - Доминик Данн

– Тем не менее, ты не производишь впечатления женщины, которая держится в стороне только потому, что кто-то ее попросил об этом.

– Верно, я не такая.

– Идем. Я отвезу тебя.

Магнитофонная запись Фло. Кассета N 3.

«Однажды Жюль сказал мне, что иногда он чувствует себя не вполне соответствующим семье Паулины. Трудно представить, что Жюль может чувствовать себя несоответствующим хоть чему-то, но он так сказал. Отец Паулины был хорошим спортсменом, а Жюль никогда не увлекался спортом, если не считать, что он смотрит футбол по телевизору. Почти никто не знает, что ноги у Жюля «журавлиные», это при его-то огромном росте. Он очень болезненно относился к этому. В детстве он перенес полиомиелит, это был один из последних случаев болезни. Поэтому-то он не играл ни в гольф, ни в теннис, вообще не занимался каким-либо видом спорта, чему отец Паулины придавал большое значение.

Еще он чувствовал, что Паулина никогда не порывала связей с ее окружением на Восточном побережье, хотя стала уже старожилом светского общества Лос-Анджелеса. Он говорил, что она казалась гостьей в городе. Когда к ней приезжали сестры, а это случалось несколько раз в году, то он чувствовал себя среди них аутсайдером, пока они хихикали и болтали о знакомых им людях, о которых он даже никогда не слыхивал. Он рассказывал, что иногда они разговаривали друг с другом на французском.

Однажды он сказал, что если с ним что-то случится, то Паулина и года не проживет в Лос-Анджелесе, уедет.»

ГЛАВА 4

Узнавать новости о несчастье раньше всех, раньше даже, чем газеты и телевидение, было не внове для Паулины Мендельсон. В прошлом, благодаря положению и влиянию ее супруга, она узнавала о разных мелких неприятностях, связанных с ее единственным сыном Киппи Петуортом, еще до того, как об этом узнавала полиция. Подростковая клептомания, которой был подвержен Киппи, постепенно прошла, но не обошлось без несколько крайне неприятных историй, которые приходилось скрывать, улаживать, а в некоторых случаях откупаться, и всем этим занимался Жюль, хотя был мальчику только отчимом. Но ведь все знали, что отец Киппи, Джонни Петуорт, проявлял полную беспомощность во всем, кроме карт и триктрака.

Но, как бы ни привычны были для Паулины несчастья, она не была готова к потрясению, вызванному телефонным звонком в то утро, из-за которого Жюль вскочил с постели и вылетел из дому в такой ранний час.

– Что случилось, Жюль? – спросила она, лежа в постели и наблюдая, с какой поспешностью он бросил телефонную трубку после невразумительного разговора, встал, оделся, не приняв ванну и не побрившись. Она испугалась, думая, конечно же, о своем сыне, который так неожиданно вернулся накануне вечером, сбежав из клиники во Франции на несколько месяцев раньше срока, предписанного врачами. Уже уходя, Жюль задержался у дверей спальни и сказал:

– Это Гектор.

– Гектор! – воскликнула Паулина, почувствовав облегчение. – О, благодарю Господа! Я думала, опять что-то с Киппи.

– Он умер, – сказал Жюль.

– Гектор? – прошептала Паулина в ужасе. – Как? Что случилось?

– Ничего не знаю. Я позвоню тебе оттуда.

– Автомобильная катастрофа? Где? Как? – спросила она.

– Не знаю, Паулина, – повторил Жюль.

– Куда ты едешь?

– К нему домой.

– О, Жюль, могу я что-то сделать для Камиллы?

– Нет.

– Конечно, если они позвонили тебе, то наверняка сообщили и ей.

Жюль кивнул.

– У тебя много дел сегодня?

– Какие бы ни были, я все отменю.

– Хорошо. Помоги, если нужно.

Через минуту она услышала во дворе неистовый лай сторожевых собак, которые всю ночь охраняли территорию. Сейчас они бросились к Жюлю, преграждая ему дорогу к гаражу.

– Привет, малыш, привет, пошли, пошли на место, – слышался голос Жюля, обращавшегося к собакам. Как бы злобны ни были собаки, они полностью подчинялись командам Жюля Мендельсона. – Придержи их, Смитти, это я.

– Что-нибудь случилось, мистер Мендельсон? – спросил Смитти, сторож, прослуживший у Мендельсонов пятнадцать лет.

– По всей видимости, – ответил Жюль, не вдаваясь в подробности. – Мне надо добраться до Хамминг-Берд Уэй. Напомни мне дорогу. Я забыл.

– Вниз по Стрип, вверх по Доухени, повернуть направо на Ориел, оттуда на Хамминг-Берд, – сказал Смитти.

– Я найду, когда увижу улицу, – ведь я бывал там сотни раз, – сказал Жюль.

– Надеюсь, все будет хорошо, мистер М., – сказал Смитти. Оставшись одна, Паулина включила радио на канале новостей, но ничего, касающегося ее жизни или Гектора, не услышала: сообщали только об изнасилованиях, убийствах, бандах, о том, что кривая наркомании идет вверх да еще о разводе телезвезды. Ошеломленная неожиданностью случившегося и пребывая в неведении, она, тем не менее, не могла плакать, хотя чувствовала боль одиночества, оставшись без друга. В последующие дни она будет повторять снова и снова: «Он был первым, кто стал моим другом, когда я и Жюль поселились в Лос-Анджелесе». И еще она будет вспоминать, что Гектор в ту ночь хотел остаться после того, как все гости разойдутся, чтобы по привычке сесть с ней в библиотеке, прихватив бутылку шампанского, и обсудить прошедший прием, особенно его последнюю размолвку с Роуз Кливеден, но она сказала «нет». О, Боже, подумала она, возможно, останься он, ничего бы не случилось. Потом она вспомнила, что Роуз все еще спит в комнате для гостей, где осталась ночевать, потому что напилась так, что не могла вести машину по горной дороге от «Облаков» и добраться одна до своего дома на Холмби-Хиллз.

«Пойду разбужу Роуз», – подумала Паулина.

На бульваре Сансет транспорт двигался со скоростью улитки, а затем движение окончательно прекратилось. Филипп Квиннелл и Камилла Ибери, ехавшие из дома Камиллы в Бель-Эйр к дому Гектора Парадизо на Голливудских холмах, сидели в машине в полном молчании.

– Я с ума схожу от этого сидения, – сказала Камилла, барабаня пальцами по приборному щитку. – На Сансет обычно не бывает «пробок»

– Должно быть, авария где-то или еще что-то, – сказал Филипп.

– Скорее всего, какое-нибудь грандиозное событие в гостинице на Беверли-Хиллз. Это затор, я уверена, – сказала Камилла.

Филипп несколько раз нажал на клаксон.

– Гудеть бесполезно, ты знаешь, – сказала она.

– Знаю. Терпеть не могу, когда водители жмут на клаксон, но я вижу, как ты волнуешься.

– Возможно, если ты повернешь налево на Роксбери и поедешь на Лексингтон, мы сможем объехать гостиницу и выскочить прямо на Сансет, – посоветовала Камилла.

– Как ты думаешь, Гектор держал в доме крупные суммы денег? – спросил Филипп.

– Знаю, что не держал. Прежде всего потому, что у него не было много денег.