Строптивая - Доминик Данн

– Я слышал.

– Я плачу семьдесят пять, не больше.

– Сейчас берут не меньше сотни, Гектор.

– Семьдесят пять, – повторил Гектор.

– Этот красавчик, который тебе приглянулся, берет полторы сотни. Хочешь бери, хочешь не бери, но торговаться с ним бесполезно.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам сказал мне. Считает себя звездой видео.

– Но это же бешеная цена, – сказал Гектор с негодованием.

– Позволь, Гектор, объяснить для сравнения, – сказал Мэннинг, который был ловким дельцом и привык иметь дело с такими скупердяями, как Гектор. – Полторы сотни баксов ты бы не заплатил за вазочку на столе Паулины Мендельсон, у которой ты был сегодня на пирушке, но ведь вазочку ты не можешь трахать.

Гектор улыбнулся.

– Я всегда говорил о тебе, Мэннинг: у этого парня есть хватка.

– Так по рукам?

Гектор повернулся к бармену.

– Зейн, порцию пива от меня Лонни, тому парню в конце стойки. Скажи ему: мистер Парадизо свидетельствует ему свое почтение.

– Спорим на пять баксов, что он скажет: «Как в названии бульвара Парадизо, что ведет в аэропорт?» – сказал Зейн.

– Точно, Зейн, – сказал Гектор, – они все говорят так. Это сработало с тобой в шестьдесят восьмом и до сих пор срабатывает.

Зейн улыбнулся, взял кружку пива и подал парню. Лонни принял ее и поднял в знак приветствия. Гектор подошел к нему, и они пожали друг другу руки.

В этот момент раздалась барабанная дробь, и из усилителей послышался голос Мэннинга:

– Леди и джентльмены, «Мисс Гарбо» в моем лице рада представить вам первое в Лос-Анджелесе выступление мисс Марвин Маккуин.

Оранжевый занавес раздвинулся, и перед присутствующими предстала певица в черном вечернем платье с узенькими лямками на плечах, которая стояла, прислонившись к пианино. Ее длинные волосы были убраны на манер кинозвезд сороковых годов, вроде Вероники Лейк, так, что одна часть лица была закрыта волосами. Запев «Плачь тише», она пыталась подражать манере Либби Хольман, при этом откинула волосы с лица. Посетители повернулись к помосту, чтобы посмотреть на нее и послушать, но вскоре их интерес к ее музыкальным потугам прошел, и они продолжили свои разговоры.

– Это парень в женском платье? – спросил Гектор.

– Гектор, пожалуйста, – сказал Мэннинг. – Она женщина.

– А выглядит, как парень в платье.

– Нет же, нет, – рассердился Мэннинг. – Тише, пожалуйста.

Он подошел к посетителям, которые разговаривали слишком громко и не обращали внимания на его находку.

– Сколько ты платишь ей? – спросил Гектор.

– На самом-то деле она платит мне. Это ее дебют.

– Для певички из ночного клуба она выглядит неважно.

– Мне кажется, у нее очень интересное лицо, – отпарировал Мэннинг.

– Как видно, у нее в семье никогда не слышали о зубных пластинках.

– Пластинках?

– У нее кривые зубы.

– Ну, не совсем кривые. Только один передний зуб выдается.

– У нас в семье такие зубы считали кривыми. Только не говори мне, что она так зарабатывает на жизнь.

– Почему?

– Посмотри вокруг. Никто не слушает твою дебютантку. А чем она зарабатывает?

– Она – литературный критик «Малхоллэнда», но держит это в секрете. Не хочет, чтобы кто-нибудь узнал.

– Так она – Гортензия Мэдден?

– Она самая.

– Эй, Мэннинг, – сказал Зейн, – певичка мочой изошла, потому что ты проболтал весь ее номер.

– Хочешь трахнуть певичку? – спросил Гектор.

– Нет, спасибо. Она не в моем вкусе, – ответил Лонни, видеозвезда, впервые заговорив за вечер.

Гектор посмотрел на него и рассмеялся.

– Пойдем отсюда, – сказал он.

Лонни, покуривая сигарету с марихуаной, рассматривал фотографии в серебряных рамках, расставленные на столе в гостиной Гектора Парадизо. Среди них были фото известных деятелей, а также снимки кинозвезд прошлых лет, таких, как Тайрон Пауэр, Розалинд Рассел, Долорес дель Рио, Астрид Вартан. Все эти лица никогда не переставали удивлять ночных посетителей Гектора. Гектор, без галстука, в сорочке, распахнутой у шеи, сидел в кресле с бокалом виски и наблюдал за молодым человеком. В руках он держал собаку, Астрид, терьера. Астрид привыкла к тому, что ее хозяин почти каждую ночь приводит в дом незнакомцев. Гектор только заметил, что Лонни одет в черные джинсы, черную рубашку и черные спортивные туфли.

– Этюд в черных тонах, – сказал Гектор.

– Что это значит?

– Складывается такое впечатление, что сегодня вечером все интересные люди одеты в черное.

Лонни кивнул, не придав значения его словам.

– Кто это? – спросил он, указывая пальцем на фотографию.

– Ее зовут Паулина Мендельсон, – сказал Гектор.

– Звезда кино?

– О, Господи, нет. Просто друг.

– Выглядит – высший класс.

– Так и есть.

Лонни взял в руки другое фото, изображавшее молоденькую девушку в свадебном платье, и стал разглядывать его.

– Никогда не был на свадьбе, – сказал он.

– Никогда не был? Действительно?

– Я имею в виду настоящую свадьбу, вроде этой, когда у невесты – белая фата и подружки, и она идет под руку с отцом. Э, да это не ты ли на снимке? Это твоя дочь?

– Нет, моя племянница. Дочь моей сестры. Ее отец умер, и к алтарю вел ее я.

– Блеск! – Он затянулся сигаретой. – Хорошая травка у тебя, Гектор.

– Есть еще лучше. И другие удовольствия тоже.

– Давно была эта свадьба?

– Девять лет назад.

– Брак счастливый?

– Его уже нет.

– Развелись, да?

– Нет, муж умер прямо на улице в Барселоне.

– Шутишь? Печально, очень печально.

– Как твоя фамилия, Лонни?

– Эдж.

– Лонни Эдж. Хорошее имя. Оно настоящее или ты скрываешься под ним как голубой?

– Это мое настоящее имя, и мне не нравится, когда меня называют голубым, Гектор, – сказал Лонни. В его голосе прозвучала угроза.

Гектор уловил это и посмотрел на Лонни. На кресле под подушкой он всегда держал пистолет для защиты на случай, если вдруг возникнет угроза со стороны ночных визитеров.

– Я занимаюсь этим, чтобы заработать на жизнь, – объяснил Лонни. – У меня нет с этим проблем.

– О, конечно, – сказал, нервно улыбаясь, Гектор. – Я назвал тебя так, фигурально выражаясь. Не обижайся, старик.

– А еще мне посчастливилось сделать имя на видео, – продолжал Лонни.

– Да, да, мне кажется, я видел некоторые из твоих видео, теперь припоминаю. «Круто, круче, еще круче»? Это твое?

– Да, приятель, это мой ролик, – сказал Лонни, довольный тем, что его узнали.

– Замечательный фильм. Почему ты не идешь ко мне, Лонни? – сказал Гектор, намереваясь приступить к цели ночного свидания. Он опустил собаку на пол и вытянул ногу, на которой все еще была надета бальная туфля из мягкой кожи, указывая на «молнию» на джинсах Лонни Эджа. Подбоченившись, готовый ко всему, Лонни наблюдал за богатым холостяком. Гектор, отпив виски, начал медленно водить носком своей бальной туфли по ширинке джинсов Лонни и с улыбкой смотреть на него.