Долго и счастливо - Линн Грэхем

— Увидел его на витрине в Париже. Ты носишь слишком унылые цвета. И я подумал: было бы неплохо увидеть тебя в чем-то ярком, так, для разнообразия…

И снова Алексей сумел обмануть ее ожидания. Возможно, он встретился в Париже с Калисто, но при этом еще и ходил в магазин для жены…

Билли быстро пооткрывала другие коробки и очень обрадовалась, обнаружив там красивое красное белье и туфли на высоких каблуках. Все вещи носили ярко выраженный сексуальный подтекст…

— А это я купил просто потому, что захотелось, — заметив ее настороженный взгляд, сказал Алексей без тени сожаления.

— Зачем ты меня сюда привез? — повторила Билли, находясь в полном замешательстве.

Его черные брови были нахмурены.

— Глупый вопрос. Ты же моя жена! Пока я не приду к другому решению, ты останешься здесь, милая моя.

Он был самым настоящим Дракосом, ревностно охраняющим то, что принадлежало ему. Билли словно являлась его выигрышем, дорогой машиной или еще более стоящей вещью. И эту вещь он будет держать при себе, пока… пока она не надоест ему?

По ее спине пробежал холодок, и она больше не была_ уверена в том, что поступает правильно, оставаясь с ним на вилле.

— В моем доме мне было лучше, — тихо сказала она.

— Спать одной? Да прекрати уже! — язвительно заметил Алексей с явным недоверием, шагая в сторону ванной комнаты.

Она вспомнила его фотографию с Калисто… Нет, она не будет спрашивать его об этом! По крайней мере, не сейчас — когда все так хрупко и неясно. Одно опрометчивое слово или вопрос может привести к ссоре, которая, в свою очередь, разрушит их брак. Ее ложь и молчание, когда нужно было что-то сказать, уже поставили обоих на грань разрыва.

Билли в который уже раз с горечью осознала: жизнь порознь не сгладит разницу между ними и не сплотит их. Жаль только, что рядом нет Ники… В конце концов, у нее было только две недели, чтобы снова насладиться ролью настоящей мамы — впервые после отъезда из Лондона с Ники.

Алексей еще не вышел из душа, когда две горничные принесли чемоданы с одеждой из ее дома. Пока они разбирали вещи в гардеробной, Билли пошла во вторую ванную комнату, взяв с собой подарок Алексея. Через полчаса она, не слишком довольная тем, как выглядит, была готова к ужину.

Алое платье оказалось гораздо более откровенным, чем все, что Билли обычно носила: с глубоким декольте и очень короткой юбкой. Она посмотрела на себя в зеркало, нахмурив брови и размышляя, не являлся ли этот подарок очередной издевкой? Так ли Алексей представляет ее сейчас? Как сексуальную и доступную женщину? Как еще одну из многочисленных любовниц, готовых носить все, что он покупает, и вести себя как ему хочется, если это доставляет ему удовольствие?

Алексей пристально следил за Билли, когда она входила в столовую. Он подал ей знак, чтобы она покружилась, демонстрируя обновку. Его карие глаза заблестели — он был в восторге от увиденного. Перед ним была Билли, которую он всегда хотел нарядить ради собственного наслаждения, а не так, как она обычно одевалась в офис — в строгие, наглухо застегнутые блузки и классические юбки.

Алый цвет великолепно оттенял белоснежную кожу, а покрой платья подчеркивал высокую грудь и изящные бедра. Последовала незамедлительная реакция тела, и он едва подавил стон, почувствовав, как брюки стали ему жать. В тот момент он прекрасно знал, зачем пришел в дом к своей обманщице невесте. Мужская страсть Алексея была настолько сильна, что завладела всем его существом.

Прислуга накрыла стол, будто для помирившихся супругов. Билли вся извелась, размышляя над тем, как ей оправдать упорные ожидания Алексея и его нежелание признать, что у них не все в порядке. Однако беседа в целом велась непринужденно, особенно когда Алексей рассказал ей о своей последней сделке и тех изменениях, которые он планировал ввести в командную структуру в своем лондонском офисе. Заинтригованная, Билли задавала много вопросов и даже выдвинула несколько дельных предложений.

Съев пару ложек вкуснейшего десерта, Билли заметила, что Алексей смотрит на нее с одобрением.

— Что? — спросила она, смутившись.

— Ты очень чувственна, моя дорогая.

Билли замотала головой, не соглашаясь:

— Не думаю.

Алексей вскочил с места, глаза его сияли:

— Ты просто не видишь себя со стороны!

Подойдя к ней, он наклонил свою темную голову, чтобы ее поцеловать.

Сердце бешено заколотилось, и Билли встревожилась: как бы он не догадался, насколько желанным было для нее его приближение. Знакомый запах его тела бросил ее в сладостную дрожь, внизу живота разливалась жаркая волна. Ею завладело неукротимое желание уединиться с ним где-нибудь в более тихом местечке…

— Десерт замечательный, — успела произнести Билли перед тем, как его жадные губы прикоснулись к ее рту.

А затем Алексей оторвался от нее и одобрительно рассмеялся:

— Зачем ты притворяешься?

— С чего бы мне этим заниматься? — подыграла она.

— Ты знаешь, как велико мое желание, — прошептал Алексей, запрокинув ее голову и прикоснувшись щекой к нежной шее. — И чувствую, как колотится твое сердце, как ты дрожишь от моих прикосновений…

Он прижался к ней мускулистым телом, и Билли почувствовала, как сильно он возбужден. Страсть ее стала еще более обжигающей. Она подставила ему свое лицо и жадно целовала его в губы, уже не возмущаясь тем, что в его беззвучном смехе явно звучала радость мужской победы.

Внезапно все неприятные эмоции последних недель ушли на задний план.

Алексей взял ее за руку и вывел из столовой. Тревожные мысли заполнили голову Билли. Несмотря на то, что произошло между ними, Алексей пришел к ней, и она все еще вызывала у него желание. Не являлось ли это поводом для радости? Не доказывало ли это то, что она обладает большим влиянием на своего мужа? Но как он мог с такой легкостью закрывать глаза на то, что, по его убеждению, она пыталась подсунуть ему чужого ребенка?

— Давай поговорим о чем-нибудь более серьезном, — резко сказала она Алексею.

Но он повернулся и прижал палец к ее мягким губам в знак молчания, не давая ей ничего более говорить.

— Нет, — выдохнул Алексей. — У меня нет желания разговаривать о чем-либо серьезном. Если я сейчас начну об этом думать, то пойму — мне не следует сейчас быть здесь с тобой.

Такая прямота покоробила Билли. Обычно Алексей действовал решительно, жестко и непреклонно — причем независимо от развития событий. Он никогда не интересовался эмоциональной подоплекой происходящего. И сейчас Билли чувствовала себя так, будто говорит с человеком, страдающим раздвоением личности, с чужаком.